Майкл Стэкпол - Рожденный для войны

Ульрик лишился дара речи, и поэтому Фелан шагнул на подиум и схватил Далька за плечо.

— Немедленно объяснитесь, Наставник, иначе я вызову вас на испытание отказа и обещаю вам, что честь ильХана очистится, омытая вашей кровью.

Дальк оттолкнул его руку, и Фелан ощутил буквально физически, как захлопывается подготовленная ловушка.

— Тут у меня, мой Хан, затруднений не будет. Все очень просто: в результате перемирия мы оказались с тремя поколениями воинов, ничего не знающих о войне, за исключением маневров да случайных рейдов. И когда закончится перемирие, наш командный состав будет представлять собой сборище неопытных, необученных и непроверенных воинов. Они поведут в бой наших юнцов и, как Ульрик того добивается, все погибнут, а с ними закончится и путь кланов.

Даош, Цюрих, Пограничная область Сарна

Федеративное Содружество

4 июля 3057 г.

Ноубл Тэйер отодвинул пустую тарелку от края стола и улыбнулся Кэти Ханни.

— Я рад, что вы уговорили меня посетить «Мандариновый Дракон». Я никогда не был поклонником китайской кухни, но здесь действительно здорово.

Кэти протянула руку и пожала ладонь Ноубла.

— А вам спасибо за то, что пригласили меня. Мне здесь нравится, но я бываю тут не чаще раза-двух в год. Приберегаю визиты сюда до особого случая.

— Надеюсь, данный случай как раз такой. Она вскинула на него голубые глаза.

— Такой. Вы очень особенный человек, Ноубл Тэйер. Ноубл покачал головой.

— Вовсе нет. Только для вас.

— Очень любезно с вашей стороны. — Кэти допила чай, а когда поставила пустую чашку на стол, Ноубл вновь наполнил ее. — Вы умеете слушать, а это такая редкость среди людей с их мерзкой хромосомной парой икс-игрек.

— Вас легко слушать.

— О, я уверена, вам уже наскучило выслушивать истории о местных предрассудках и нашей блестящей медицине.

Он широко улыбнулся.

— В общем, да. А талант слушателя я в себе развиваю. Мне кажется, писатель должен им обладать.

Кэти размешала сахар в чашке.

— Я знавала одного писателя, когда жила на Вроцлаве. Единственное, что ему не надоедало слушать, так это звук собственного голоса. Он в основном писал романы из истории четвертой войны за Наследие и войн с кланами. Но я прочитала лишь одну его книгу и пришла в ужас.

— Что же там такого было ужасного?

— Глубину характеров персонажей можно было измерить папиросной бумагой, зато батальные сцены расписаны с размахом. Все, что там происходило, это — бум, бум, бум. К концу романа оставалось только впечатление от этих непрерывных «бум». Так что я просто пропускала все эти битвы.

— А я думаю, что вообще никто не читает в романах батальные сцены.

— Наверное, вы правы. — Она обхватила чашку ладонями. — А теперь, я думаю, он пишет политические триллеры, связанные с гибелью архонтессы Мелиссы Штайнер-Дэвион.

Ноубл широко раскрыл глаза.

— Вот как? Но именно этим и я собирался заняться.

— Я не сомневаюсь, что ваша книга будет гораздо лучше.

Он нахмурился.

— Как же я не догадался, что найдется немало людей, решивших написать об этом. Я взялся бы за другую тему.

Появился официант и оглядел полупустые блюда.

— Вам завернуть с собой? Кэти энергично кивнула.

— Да. — Она обратилась к Ноублу: — На завтрак прекрасно подойдет мясо кунг-пао.

— Как скажете.

Огорченно сведя брови к переносице, она посмотрела на него.

— Я сожалею, что упомянула о том писателе и его книге. Это вас расстроило.

Он улыбнулся.

— Вовсе нет.

— А я рада, что вы мне рассказали о своей книге, а то я так мало знаю о вас.

— Ну, о книге я рассказывал совсем немного, а обо мне вы знаете вполне достаточно.

Она пожала плечами и слегка наклонила голову.

— Нет, недостаточно. Я знаю, что вы преподавали в Военной академии в Хайде и то, что сюда вы приехали писать книгу благодаря полученному наследству, и еще я знаю, что вы не очень жалуете китайскую кухню.

— Вы знаете и многое другое, Кэти.

— Но ничего существенного.

— Например, что вы хотели бы узнать?

— О ваших религиозных и политических воззрениях, о любимых голошоу. — Она улыбнулась. — О большинстве известных мне мужчин я столько узнавала к третьему свиданию, что четвертое уже не происходило.

— Ага, значит, я выбрал правильную стратегию. Она слегка хлопнула его по ладони.

— Моя мама всегда предупреждала меня, чтобы я остерегалась незнакомых мужчин, так что если вы и дальше будете оставаться для меня незнакомцем, я с вами больше никуда не пойду.

— Ну хорошо, ваша взяла. — Он поднял руки вверх и придвинулся к ней поближе. — Что касается религии, я — агностик. Капеллан в том госпитале, куда я попал со сломанной ногой, оказался настоящим мошенником. Не повезло мне и с христианским проповедником, который ратовал за продолжение войны. Сдается мне, что Господь гораздо смышленее своих проповедников, тем более что не устраивает интервью с самим собой.

— Ну что ж, это вполне приемлемо. А любимые сериалы по головидению?

Ноубл слегка поежился.

— Смотрю я много, но нравится далеко не все. Я видел массу серий о войне с кланами. — Он пожал плечами. — Наблюдаю периодически за схватками на Солярисе вечерами по средам, но не испытываю большого удовольствия. Просто они позволяют мне разобраться в военных эпизодах, которые я вставлю в роман.

Кэти слушала с очень серьезным выражением лица, Ноубл так и не понял, шутит она или нет, задавая следующий вопрос:

— А вот самое главное — кто, по-вашему, убил Мелиссу Штайнер-Дэвион?

Не торопясь и проверяя реакцию девушки на свои слова, он заговорил:

— Ну, правительство утверждает, что ее убил умственно больной человек. — Озабоченность на лице Кэти подсказала ему, что она не доверяет этой версии. — Разумеется, только полный идиот воспримет такое разрешение тайны.

Вспомнив, что Кэти упомянула о Вроцлаве, находящемся на краю округа Донегал, он предположил, что она не особенно разделяет теплые чувства большинства жителей пограничной области Сарна по отношению к принцу Виктору.

— Ясно, что наиболее вероятной персоной, желавшей смерти Мелиссы, оказывается ее сын Виктор.

— И я так думаю. Ноубл кивнул.

— Именно его в первую очередь я поставил под подозрение, начиная свой роман. Но поскольку кое-что мне приходится сочинять, то, рассматривая факты так и эдак, иногда и достаточно свободно их трактуя, я увидел другое решение проблемы идентификации личности убийцы и того, кто стоял за терактом. Я имею в виду того, кто нанял убийцу, поскольку сильно сомневаюсь, что кому-то удастся отыскать настоящего убийцу-исполнителя.