Майкл Стэкпол - Темный прилив-1: Натиск

Глаза каамаси медленно закрылись.

— Быть может, вы боитесь, что, обладая такими способностями к владению Силой, он может пойти по стопам человека, в честь которого получил свое имя.

Лейя опустила глаза, не осмеливаясь вслух ответить на этот вопрос.

— Я часто себя спрашиваю, — негромко проговорил Элегос, — почему вы назвали его в честь своего отца?

Она вздохнула.

— Мой отец, Анакин Скайуокер — а не Дарт Вейдер — восстал против Императора и уничтожил его. Он искупил вину за свои преступления. Возможно, не полностью, как полагают некоторые, но Анакин Скайуокер помешал Императору и дальше нести зло. И мне хотелось, чтобы мой сын окончательно восстановил его честное имя. Во всяком случае, так я говорила себе.

— А сейчас вы думаете иначе? Лейя посмотрела на Элегоса.

— Вы, каамаси, обладаете замечательной способностью делить с другими свои воспоминания. Я практически не помню Анакина Скайуокера — а вот Дарт Вейдер продолжает появляться в моих кошмарах. Я знаю, что несу в себе часть Анакина, не сомневаюсь, что мы с Люком унаследовали его лучшие качества. Но боюсь, что и какие-то из худших тоже. Назвав младшего сына в его честь, я хотела снять с этого имени тяжесть вины. И мне кажется, что многие качества, которые присущи Анакину, достались ему через меня от деда.

— Вы рассчитывали, что сможете избавиться от тяжелых мыслей о темном наследии Дарта Вейдера, когда, глядя на Анакина, увидите в нем те качества, которые, быть может, когда-то были у вашего отца?

Лейя кивнула.

— Вы считаете, что это глупо?

— Вовсе нет. Существует великое множество разочарованных родителей, недовольных своими отцами и матерями, которые клянутся правильно воспитать своих детей. Возможно, вы пытаетесь доказать, что при других обстоятельствах ваш отец никогда бы не стал Дартом Вейдером.

— Вы видите здесь проблему?

— Как и вы, — Элегос осторожно улыбнулся. — В противном случае, мы не вели бы этот разговор.

— Если я когда-нибудь пойму, как вам удается проникать в мое сознание и заставлять осмысливать вопросы, о которых мне хотелось бы забыть, я… я…

— Вы перестанете во мне нуждаться, и мой долг будет исполнен.

Лейя сжала правую руку Элегоса в своих ладонях, а потом они бок о бок пошли по лагерю.

— Мне всегда будут нужны такие друзья.

— Вы оказываете мне честь.

— Вам следовало бы испугаться. Моим друзьям часто грозит опасность.

Элегос обвел рукой лагерь.

— Как, например, здесь?

— И даже хуже, — Лейя кивнула нескольким беженцам, попавшимся им навстречу, и повернулась к каамаси. — Я возложила тяжкое бремя на плечи Анакина, дав ему это имя, не так ли?

— Он достаточно силен, чтобы выдержать его, Лейя. У него есть вы и рыцари джедаи, которые помогут ему выбрать верный путь, — Элегос погладил ее по плечу. — Если бы им овладела Темная сторона Силы, он бы использовал ее для спасения Мары. Анакин молод, но он наделен мужеством и умом. Пришло время их проявить. Когда йуужань-вонги перейдут в наступление, нас всех ждут жестокие испытания.

Лейя ощутила, как Элегос вздрогнул.

— У такого пацифиста, как вы, мысли о предстоящих сражениях должны вызывать ужас.

— Война будет ужасной для всех, — каамаси покачал головой. — Если бы была возможность отсрочить ее начало, я бы попытался предотвратить войну, но йуужань-вонги ведут разведку боем. Мы не знаем, зачем они прилетели и чего хотят. Нам неизвестно, можно ли вести с ними переговоры, а то, что они развлекались, преследуя Анакина и Мару, означает, что с ними будет трудно достичь понимания по любому вопросу.

— Меня это тоже ужасно беспокоит. Я всегда войне предпочитала переговоры, но, если враг отказывается от мира, у нас не остается выбора, — Лейя нахмурилась. — А где вы будете находиться во время нападений?

— Ваш брат одолжил мне Р2, поэтому я перейду на главный челнок и буду вести оттуда огонь из лазерных и бластерных пушек.

Лейя остановилась и повернулась к Элегосу.

— Но вы же рассказывали мне, что убийство оставило за собой ужасные воспоминания, которые вы никогда не сможете забыть.

Ответ каамаси оказался холодным и серьезным.

— Ни мне, ни любому другому разумному существу не удастся забыть события, которые здесь произойдут, — если, конечно, кто-нибудь останется в живых. Но если я буду знать, что ничего не сделал, чтобы остановить кровопролитие, воспоминания станут невыносимыми. Я способен взять на себя ответственность и нести смерть йуужань-вонгам, заняв место стрелка, — меня утешит мысль о том, что я избавил кого-то от этой необходимости.

— Вы знаете, я чувствую то же самое.

— Да, вы не раз это доказывали, а теперь и ваши дети демонстрируют истинное мужество.

— Да, вы правы, — Лейя улыбнулась Элегосу. — Когда начнете стрелять, цельтесь повыше, чтобы не попасть в нас.

Люк осторожно присел на краешек койки своей жены на борту «Отваги». Когда Мара открыла глаза, он поднес палец к ее губам.

— Я не хотел тебя будить.

— Все в порядке, — проговорила она хриплым шепотом. — В последнее время я слишком много сплю.

— Тебе пришлось многое пережить. Твоя болезнь…

Мара кивнула, но в глазах жены Люк увидел твердость, которая вновь наполнила его сердце надеждой. Даже в горах, когда он нашел ее на грани полного истощения сил, Мара не разрешила ему нести себя на руках, да еще и попыталась вести корабль. Она отказывалась признать поражение или какую-либо слабость.

Люк находил в этом утешение, но не сразу понял, почему. Его тетя Беру не имела с Марой почти ничего общего, но в одном они были похожи: они умели выживать в самых немыслимых условиях. А как еще можно существовать на Татуине? Если ты слаб и изнежен, пустыня быстро с тобой покончит, и очень скоро твои кости выбелят солнце и ветер. Все, кого он знал, гордились тем, что им удалось отвоевать у планеты еще один день жизни, там Люк научился уважать способность к выживанию.

Мара сняла с полки у изголовья койки небольшую бутыль и глотнула воды. Капелька просочилась из уголка ее рта. Она хотела стереть ее ладонью, но промахнулась.

Люк наклонился и стер ее пальцем. Мара поймала его руку и поднесла к губам. Она поцеловала пальцы мужа и прижала его ладонь к своей груди.

— Я не сомневалась, что выберусь из этих гор. Когда я увидела тебя… я подумала, что бедный Анакин… — она сильнее сжала его пальцы. — Я благодарна тебе, что ты его спас.

— Я не мог поступить иначе — ведь он спас тебя, — Люк вздохнул. — Мне не следовало отправлять вас на Дантуин. Итор намного дальше от Внешних территорий. Быть может, там было бы безопаснее.

Мара сделала еще несколько глотков.

— Ты думаешь?

— О чем ты?

Она взбила подушку и села, оперевшись о нее спиной.