Дмитрий Самохин - Вишневый самурай

Кто же организовал преследование? Трои Епифанов, будь ему пусто? Сомнительно. У него нет финансовых возможностей, чтобы привлечь контингент со стороны… Хотя нет! После того как он перекачал деньги со счетов семьи, ситуация изменилась… С другой стороны, зачем Трою рисковать? Он уже рассекречен! Полиция и без моего участия в несколько дней вычислит его местопребывание. Так что мое устранение запоздало… Значит, за этим стоит кто-то иной. Некий господин X, не выведенный мною пока что на чистую воду…

Позади меня заговорили пулеметы. Пули зацокали по корпусу катера. Я инстинктивно оглянулся, но рассмотреть, кто палит и с какой такой надобности, мне не удалось. Запустил на бортовом компьютере программу заднего обзора и верньером увеличил картинку. Стреляли с обоих катеров. С таким хвостом дорога на Гагаринский канал заказана! Там узкие улочки. Пули посекут жилые дома. Могут быть жертвы… Я не имею морального права вести туда преследователей.

Выход только один: уходить вперед по Неве и разбираться с наглецами самостоятельно. Что называется, в порядке самообороны.

Я дал по газам и заложил штурвал на резкий разворот: в Финском заливе много просторнее!.. К тому же по ходу этого расследования я же устраивал гонки по Финскому заливу и Кронштадту.

Катера не ожидали от меня такой резвости. Они на мгновение прекратили стрельбу, но, стоило мне повернуться к ним передом, тут же ее возобновили. Я вдавил педаль газа глубоко в полик, вызвал программу бортового оружия и, избрав пулемет, изготовился к бою.

«Икар» на полных парах устремился на один из катеров противника. Тот попытался увильнуть, но я целенаправленно шел на таран. Пули так и рикошетили от бронированного корпуса «Икара». Я решил испытать себя в амплуа камикадзе. Когда расстояние между нами сократилось до катастрофического предела, я резко отвернул в сторону и нажал гашетку пулемета. Противник попал в силки автоматического прицела, выбраться из которых ему не удалось. Пули зашлепали по неудачливому катеру, продирая обшивку. Через несколько мгновений он полыхнул рождественской елкой, а затем взорвался, разбросав в разные стороны горящие обломки.

Второй, видя печальную судьбу компаньона, попытался скрыться. Ускорившись по максимуму, он устремился к Адмиралтейской стороне. Я, развернувшись, приклеился к его хвосту. Как он ни дергался, как ни пытался стряхнуть меня, ничего у него не получалось…

Катерок нырнул в Мошков переулок и свернул на Миллионный канал. Я не отставал. Эх, узнать бы у пилотов, кто их послал и сколько пообещал за мое уничтожение… Что же они теперь намерены делать, когда их мотор перегрет и им не скрыться?.. Впрочем, и мне полезно посмотреть в глаза реальности: такой темп «Икар» долго не выдержит! А пилоты могут и не знать нужных мне подробностей. Спалить их без жалости! И — по своим делам… Почему бы и нет?

Искушение было сильным. Я попытался нагнать противника, но когда он свернул с Миллионного канала в Лебяжью канавку и направился к Инженерному замку, решил, что дело того не стоит, и отвернул в Фонтанку. Катер неприятеля взял курс на Мойку. Так мы и разошлись в разные стороны, как в море корабли.

Я направился в сторону Гагаринского канала и спустя полчаса припарковался возле парадного входа в кафе «Мадригал». Ишь, какое неказистое с виду: заляпанные грязные окна, вход украшен двумя колоннами в виде пальм, двухстворчатая дверь с выбитым стеклом… Прямо Дикий Запад какой-то!

Дернул ручку двери на себя и переступил порог. Сумрак окутал меня. Из темноты выплыли факелы, тускло освещавшие просторную залу, заставленную столиками. Длинная извилистая стойка бара пустовала. Лишь одинокий человеческий силуэт сгорбился за кружкой пива и отчаянно сигарету за сигаретой дымил в потолок.

Я осмотрелся по сторонам и обнаружил Дубай. Он сидел за дальним столиком перед тарелкой со щами и увлеченно плюхал в них ложкой сметану.

— Приятного аппетита, Ваня, и, как говорится, чтоб не подавился,

Дубай так и замер с поднятой ложкой.

— Добрый ты, Туровский. Присаживайся.

Я опустился на стул. Тут же из темноты возник официант и медовым голосом забормотал: «Чего изволите?» Я подумал, что до дома с литром пива в желудке доберусь. После такой гонки и боя я честно заслужил премию… Осведомился, какое пиво имеется в наличии, но когда услышал, что за дрянь предлагают, попросил литровую кружку молока. Официант удивился. Дубай тоже, Я гордо проигнорировал их взгляды и настоял на своем.

— Что за трудности у тебя, Туровский? — спросил Дубай, орудуя ложкой.

— Помнишь, во время эпопеи с Ульяном Мертвым ты привозил специалиста по пластике лица? Он мне тогда еще новую физию соорудил быстренько? — начал я издалека.

— Было такое, дорогой, было, — усмехнулся Дубай, на миг оторвавшись от супа. — Что, решил распродать имущество и податься в бега?..

Официант выплыл с большим подносом. Поставил передо мной две тарелки с мясными блюдами и кружку пива. Я поперхнулся словами, которые приготовил для Дубай, вытаращился на побледневшего официанта и железным голосом поинтересовался:

— Любезный, я, кажется, просил бокал молока, но никак не это пойло.

— Ваш друг сказал, что вы пьете исключительно пиво, и ничего более, — пролепетал официант, покрываясь пятнами.

— Мой друг не читал пивную карту и не знает, чем вы травите народ! — отрезал я. — Мне принесите молока. А это пиво можете выпить сами. Я даже его оплачу. Продегустируйте и поймете, что это не пиво, а моча осла!

Официант на негнущихся ногах удалился от столика, унося с собой кружку.

— Строг ты, Даг, по части чистоты вкуса! — оценил Дубай.

— А как же еще? — удивился я. — На дух не переношу продукцию завода «Екатерина II»! Может, при Екатерине они и умели варить пиво, а сейчас год от года у них это получается все хуже и хуже!

Я вооружился ножом и вилкой, раскромсал куски мяса. Окуная их в подливу, стал есть, не забывая о жареном картофеле.

— Значит, интересуешься пластическими хирургами? — покончив со щами и промокнув губы салфеткой, спросил Дубай.

— Один человек долгое время скрывается. Есть вероятность того, что он изменил внешность. В моем случае такой фокус проделали весьма быстро.

— Твой человек как-то связан со смертью Иоланды? — впился в меня хищным взглядом Ваня.

— Разве, только косвенно. Впрочем, он был с ней знаком. А его сын даже встречался с Городишек и использовал ее для одного дела.

— Что за дело? — подхватился Дубай.

— Не пытай. Ничего пока рассказать не могу! — Я не собирался вдаваться в подробности.

К столику прихромал официант. Он боялся меня, точно беглый негр толпу куклуксклановцев. Поставив передо мной бокал с молоком, неслышно удалился.