Алексей Фомичев - Правила чужой игры

– Ты меня понимаешь?

Пленник несколько секунд разглядывал меня, потом кивнул.

– Как тебя зовут?

– Лоберо.

– Это имя или фамилия?

– Имя. Лоберо Ваэн.

– Ты из Ущелья?

– Да, – с некоторой заминкой ответил он и шевельнул плечами, словно проверяя веревки на прочность.

– Со станции наблюдения Анкивара?

Вот тут его проняло. Он вскинул голову, приоткрыл рот и уставился на меня ошарашенным взглядом. Никто из местных такого знать не мог.

– Отвечай!

– Значит, вы все‑таки здесь?! – прошипел он. – Хорте подозревал…

– Официал Хорте?

– Ты и это знаешь?

На его лице проступил испуг. Видимо, попасть в руки врага – не самое приятное удовольствие.

– Знаю, – не стал опровергать его догадок. – А теперь так. Ты отвечаешь на мои вопросы, а потом я тебя отпускаю обратно. Но с условием.

– Каким?

– Ты организуешь мне встречу с твоим начальником.

– Идет.

Слишком быстро он согласился. Значит, или соврет при ответах, или…

– А ты откуда? С какого мира? – спросил он сам.

– Не важно. Меня интересует следующее. Точное месторасположение станции. Технические средства охраны. Количество людей, вооружение. План станции. Состояние Вор… «контура». Ну?

Перечень вопросов его смутил. Зачем такая информация человеку, желающему идти на переговоры?

– Зачем тебе?..

Договорить я не дал. Правая рука выхватила нож и одним взмахом вогнала лезвие в ступню ноги. Около пальцев.

– А‑а‑а!

Второй удар пробил щиколотку насквозь. Внезапная боль и странная агрессия выбивают уверенность и наводят пленника на мысль, что дальше будет хуже.

– Повторить вопросы? Ну?!

– Сволочь! Зачем?

Допрос в полевых условиях – вещь жуткая и страшная. От пленника надо получить ответы в сжатый срок, а так как он не всегда расположен к беседе, его стимулируют разными способами. Последнее время физическому воздействию предпочитают использование препаратов. Ничего не скажу, вещь хорошая, но я не знаю, может, у этих пришельцев иммунитет к таким препаратам. Или тренированы специально. А боль – она и в космосе боль.

В общем, после воздействия на нервные окончания некоторых частей тела Ваэн начал говорить. Не все и до конца, но начал. А когда поток искренности иссяк, я сменил направление вопросов.

– Сколько у вас противников, кроме Анкивара?

Это я вспомнил разговор с Хорте.

– Датлай.

– И все?

– Да, – сквозь зубы выдавил Ваэн, расширенными от ужаса и боли глазами глядя на свой живот. На самый его низ. Потом вник в вопросы. – А ты сам тогда откуда, если не знаешь?..

– Я из другого мира.

Новый удар по психике. Новый враг всегда страшнее, потому что неизвестен.

Ваэн сглотнул, поперхнулся слюной и начал надрывно кашлять. Я взял контейнер.

– Что там?

– Часы. Фотоаппарат. И пистолет.

– «Грут»? – спросил я о марке оружия.

– Да. Но откуда ты все знаешь?

– Мы давно работаем в вашем мире. И в мире Датлая.

Он поверил. Потому что я говорил убедительно и приводил доказательства. К тому же момент располагал. Внезапное пленение, жесткий допрос, упоминание о Хорте и приведение некоторых фактов. Да еще сообщение о новом мире.

– Слушай меня внимательно! Мы давно наблюдаем за вашими потугами завладеть пространством. Здорово вы деретесь. Мы могли бы в два счета закрыть все ваши «контуры», но пока не спешим. Нам выгодно иметь дело с кем‑то одним. Тем, кто станет нашим союзником в пространственной экспансии. И мы выбираем. Раньше склонялись к идее предложить помощь Датлаю. Теперь возникли сомнения. Наше руководство послало в некоторые миры специальных представителей, чтобы посмотреть обстановку на месте. Я – представитель в этом мире.

Монолог пациента психушки. Старого пациента. Но Ваэн поверил. Потому что все в тему. В цвет, в масть. Будь у меня свободная минута, обязательно бы себя похвалил: на минимуме информации создать легенду – это круто! Но минуты нет. И дело пока не сделано.

– Но как вы проникли сюда? Мы едва смогли заметить вас. – Ваэна интересовали подробности.

– Наша техника более совершенна, чем ваша. Слушай дальше. Чтобы послать итоговый отчет, я должен побывать на станции. Но для этого мне нужна полная информация о ней. Ты пока молчишь. Это плохо. Плохо для твоего мира.

– Но…

Новый удар прервал его возражения. Болезненный удар. Нанесенный лезвием в основание члена. Вскрик, кратковременная потеря сознания. И его возвращение после пощечин.

– Если не перестанешь задавать глупые вопросы, я тебя искалечу.

Ваэн закивал. Вроде сломлен, хотя я не обольщался. Судя по Хорте, хлюпиков и слабаков на станции не держат. Так что это вполне могло быть игрой.

– Я за минуту вылечу тебя, но сначала узнаю все. Говорить будешь?

Он заговорил. Выдал полную информацию по всем позициям. Все данные, без которых лезть к станции – самоубийство. Я составил план всех помещений, отметил места, где установлены огневые точки – спаренные пулеметы, расписал систему сигнализации.

«Повезло. Не выйди этот кретин со станции, хрен бы я это узнал. Пришлось бы идти наобум, теряя людей. А так… Верно говорят: профессионала можно переиграть только в одном случае – поставить его в тупик нелепицей. В обычной обстановке он ее пропустит мимо ушей. Но в особых случаях – поверит…»

– И что дальше? – спросил он, когда я убрал лист с планом в карман.

– Дальше?.. Ничего. Для тебя – ничего.

Рука перехватила нож поудобнее, острием вперед.

– Теперь черед за нами.

Ваэн раскрыл рот для очередного вопроса и не заметил удара. Лезвие пробило грудную клетку и вошло в сердце, разрывая его на две части. Он умер мгновенно, сильно дернув телом и завалившись вперед.

Я спрятал труп между деревьев, подхватил контейнер и поспешил к своим. Надо срочно сворачивать разведку и возвращаться в Мегар. Готовить план штурма…

Начальнику станции обер‑официалу Уверану

Просьба о проведении поисковых работ для спасения пропавшего Ваэна отклонена. Ускорьте свертывание станции. Срочно отправьте все оборудование установки и снятую аппаратуру. Подготовьте к эвакуации персонал.

Впервые Уверан нарушил прямой приказ начальника после получения ответа на запрос. Пропажа Ваэна стала последней каплей в переполненной чаше терпения. Отметив в компьютерном журнале номер и дату поступления сообщения, он поднял один из двух оставшихся книпов и лично вылетел вместе с группой охранников. Уверан наплевал и на режим секретности, и на возможные последствия своей самодеятельности.

Местные, даже если обнаружат что‑то странное, среагировать не успеют. Станция через две недели закроется. А начальство…

Свард влепит первое предупреждение, выпишет штраф и сделает отметку в личном деле: «В экстремальной ситуации склонен к самовольному нарушению приказов руководства». А про себя решит, что на него, Уверана, в некоторых «горячих» случаях можно положиться. Так всегда – инициативные сотрудники, умеющие идти на некоторый риск, получают от начальства нагоняи и втихую – скупые поощрения. Потому что инструкции инструкциями, а смелость и отвага всегда в цене.