Илья Новак - Некромагия

Тасси, выйдя из-под стола, глядел вслед рядовому. Альфар умоляюще смотрел на брата. Достаточно сделать один жест, и эдзины...

Некрос отрицательно качнул головой. Альфар вздохнул. Дверь открылась, выпуская гостей. Тасси зевнул и вернулся под стол.

— Проводите их до ворот, — приказал младший Чермор эдзинам.

На улице капитан Геб задумчиво спросил у рядового Вача:

— Почему они так смотрели на тебя?

Вач развел руками, явно не понимая, о чем речь.

— Эти, с черной кожей, Эдзины. Они пялились на тебя, а ты пялился на них. И зверь — он на тебя зарычал. Почему?

— Сильные... — пробормотал рядовой. — Умеют драться. Думал — если полезут, кого бить первым.

— Ты понял, что они хорошие бойцы?

— Угу.

— А они? Они же глядели на тебя, как волки на секача. Я и до Некроса слышал про этих людей. Может, они и не испугались, но явно насторожились. Ты уверен, что был простым лесорубом?

— Рядовой Вач! — рявкнул сержант, успевший оправиться от страха, пережитого в присутствии братьев Черморов. — Ты... кабан! А ну отвечай капитану, что ты делал раньше!

Вач окаменел — Трилист уже видел его таким, в самом начале, когда, принимая на службу нового стражника, расспрашивал, чем тот занимался до приезда в город.

— Деревья рубил, — пробормотал Вач.

— И все? Просто лесоруб? Этот круг волос у тебя на голове... Я что-то слышал про людей с подобной стрижкой, но не могу сейчас вспомнить.

Он уставился в глаза Вача, но смотреть в них было все равно, что глядеть в глаза новорожденного теленка.

— Ладно... — Геб повернулся к сержанту. — Крук, разузнай, не происходило ли что-то непонятное в окрестностях Форы за последние дни. Какие-то странные убийства, исчезновения. Шаман не такой человек, чтобы пропасть бесследно.

Довольно долго после ухода стражников царила тишина. Первым ее нарушил Альфар. Вскочив, он прошелся по комнате, несколько раз взмахнул плетью, нанося удары кому-то невидимому, и остановился перед креслом брата.

— Ты выслушиваешь оскорбления от каких-то стражников и позволяешь им уйти!

— Трилист Геб — не «какой-то стражник», он зять приоса Велитако Роэла. И еще он большой хитрец. Я слышал о капитане, давно хотел познакомиться. Итак, Джудекса сбежал, а? Крайне, досадно. Как это связано с союзом Октона и Гело?

— Я не уверен, что они союзники, — возразил Альфар.

— А история Риджи Ана? Мне все это представляется так: Владыка ввел нас в заблуждение, сказав, что не собирается никому передавать Мир. На самом деле он договорился с Гело Бесоном, однако скрыл это от остальных, чтобы мы с Солом не объединились против Бесона. Теперь он и Гело тихо уничтожают приспешников других цехов. Ты послал соглядатаев к Универсалу? Они видели что-то интересное?

— Послал. И они ничего не видели. Странное дело, даже Октон ни разу не появился, не вышел из пирамиды. — Альфар показал на цепочку на шее Некроса. — Если все так, как ты говоришь, то зачем Владыка отдал вам Слезы? Ведь этим он только помог тебе, Солу и Доктусу. Усилил вас.

— Этого я не знаю. Конечно, мы еще не разгадали весь замысел Владыки. Он объявил, что намеревается спрятать Мир... Где? Мир нужен мне, понимаешь? Доктус не в счет, но нельзя допустить, чтобы кто-то из этих двоих, Сол или Гело, стал Владыкой. Гело погрузит империю в ледяное безмолвие, а Сол утопит ее в жаре. Мир должен быть моим.

К Альфару уже вернулось его обычное настроение. Внешне он оставался серьезен, но внутренне, казалось, смеялся.

— Обруч! Брат мой, а мне вполне хватает Острога-На-Костях. Прекрасное место, ведь ты всегда соглашался с этим...

— Конечно. Но не хотелось бы тебе, чтобы Острог стал больше?

— Больше? Кажется, он и так достаточно велик. К тому же вокруг стена, за ней город. Мы не сможем снести все эти кварталы...

— Никаких стен. Больше, чем все эти кварталы, больше, чем Фора, чем гора, чем перешеек. Острог, большой как империя, как весь мир... Тебя не прельщает эта идея?

— Хм... интересно.

— Вот именно. Империя — теперь это лишь слово. Пограничные области откалываются одна за другой, незаметно, без всяких войн. Они просто перестают платить подати и содержать наше войско. Вместо него появляется местное ополчение. Даже кланы Бриты — а ведь она-то совсем рядом — теперь ничего не платят. Верховные Приосы потихоньку умирают от старости, а наш Приорат не отсылает новых. Я смогу восстановить Зелур. И для этого мне нужен обруч. Опыты Джудексы... Ты ведь знаешь, он добывал для меня вещество третьего порядка...

Альфар с серьезной миной провозгласил:

— Если бы только умирающий мог прикоснуться к нему, то, ослепленный красотой его и потрясенный его достоинствами, он воспрял бы, отринув увечья, в полном здравии. Будь он даже в агонии, и тогда бы воскрес...

— Нет, — перебил Некрос. — Не так, наоборот. Если живой прикоснется к нему — то, ужаснувшийся и ослепленный, он скончается на месте. Так вот, шаман занимался исследованиями для меня, а теперь исчез. С чего бы вдруг? Испугался стражи? Возможно, ведь этот Геб взялся за Джудексу довольно решительно. Но почему Темно-Красный не пришел к нам? Я вложил определенные средства в его опыты, а он... — Некрос замолчал, глядя на Альфара.

— Что? — спросил тот, наконец.

Аркмастер встал и, пробормотав: «Подожди здесь», покинул комнату. Брат недоуменно поглядел ему вслед.

Отперев дверь, Чермор вошел в свою спальню. На стенах висели плотные ковры, в углу стояла принесенная по приказу Некроса железная корзина с углями — в комнате потеплело. Риджи Ана спала на боку, одеяло сползло, обнажив плечо. На стуле рядом с кроватью лежала раскрытая сумка из тонкой кожи. Ее доставили в Острог вместе с хозяйкой. Перед тем как приказать принести сумку в спальню, Некрос осмотрел содержимое: пара мускусных яблок, игольница с нитками, зеркальце из полированной меди, крошечный серебряный ключик, деревянный гребень, изящная серебряная копоушка, пузырьки с репейным маслом и нюхательной солью, сурьмой и амброй, сверточек таблеток-сук, чтобы благоухало изо рта... Был еще один пузырек, самый большой, с темным содержимым, назначение которого чар не уразумел. От сумки шел смешанный запах цветочных духов и мускуса, из-за чего у Некроса слегка закружилась голова.

Он постоял, пытаясь привыкнуть к мягкому свету, который облаком висел вокруг кровати, — привыкнуть к нему и постараться понять, почему он видит сияние и в то же время осознает, что никакого сияния в спальне нет. Ничего не получалось, природа света оставалась недоступной ему. Аркмастер склонялся к мысли, что свет имеет метафизическую суть, более того, во всем мире только один Некрос и видит его. Под действием мягкого света покрывающие душу Некроса Чермора темные пятна медленно съеживались, исчезали. Ему это не нравилось.