Александр Золотько - Последняя крепость Земли

Но Гость молчал.

Оглянувшись на комнату, Ильин вышел в коридор. Гость – следом. Пропустил Гостя, открыв входную дверь, вышел вслед за ним на лестничную клетку. Запер дверь.

Из-за соседней двери доносилась невнятная ругань, супруги Нестеренко в очередной раз что-то делили.

Ильин вышел из подъезда, оглянулся на Гостя.

– Что дальше?

– Поедем на вашей машине.

Минут тридцать они колесили по городу, выполняя команды Гостя – направо, прямо, еще раз направо. Выехали на Северное шоссе.

– А вы очень спокойный человек, – сказал Гость через час совместного путешествия. – Обычно, когда люди узнают, что у меня есть… во мне… они стараются держаться подальше…

– Как? – поинтересовался Ильин. – От меня это что, зависит?

– И от меня, в общем, ничего не зависит. – Дежурная улыбка в уголке рта стала чуть заметнее. – Но тем не менее…

– Тем не более, – пробормотал Ильин.

– Что? – не понял Гость.

– Ничего. Крутится вопрос на языке…

– Спрашивайте. О нити меня всегда спрашивают.

– Как оно, с такой штукой внутри? – Ильин мельком глянул на попутчика, стараясь не упускать из виду дорогу – движение было очень оживленным.

– Никак. Просто живу. Ни боли, ни даже щекотки. Просто знаю, что она где-то там, что стоит подумать… и она появляется. Делает, что нужно, и уходит назад. В меня…

– И все?

– А что еще? – Гость был даже, кажется, немного удивлен вопросом.

– Вы же убиваете…

– А вы?

– И я, – подумав, кивнул Ильин. – Но я могу это бросить…

– Правда? – ирония, переходящая в сарказм. – Как давно вам перестало нравиться то, чем вы занимаетесь?

– Два года назад, – сказал Ильин.

Ответил сразу, даже не успев удивиться, что потянуло на честность с этим уродом.

– И все равно эти два года вы продолжаете нести службу и убивать, если понадобится. Убиваете? Сколько скальпов у вас на поясе?

Ильин промолчал. Ему не нравилась тема разговора. Не нравился тон.

– Не хотите выдавать свои секреты? А я вот не боюсь. Потому что я очень дорого заплатил за право стать таким, как я есть. Очень дорого… Вы пошли в органы… вы зачем пошли на эту работу? Думали, что будете выполнять нечто полезное, защищать и спасать? Вы хотели быть героем, а не убийцей. Но потихоньку, шаг за шагом, вас подвели к мысли, что тут нужно убивать, что это меньшее зло… Так?

– Так. И это правда. Я своего первого убил еще до Встречи. На улице Москвы. Своего ровесника, как потом оказалось. Просто подошел и выстрелил ему в голову. Не было выбора – он мог все сорвать. И другой урод успел бы взорвать заряд. Погибло бы больше двух сотен людей…

– Вот, – удовлетворенно сказал Гость. – Вот с этого и начинается. Берешь, взвешиваешь. На одной чаше – одна, две, три жизни… десяток. А на другой – сотни и тысячи. Какой выбор? Выбора нет. Есть благородство и подвиг. А когда все это надоело, когда от крови начало тошнить – почему не ушел? Ведь у вас никого не держат. Написал рапорт. Отработал пару-тройку месяцев на официальном месте службы и… свободен. Почему не ушел?

– Не знаю, – пробормотал Ильин растерянно.

Он и вправду не знал. Не задумывался. Неоднократно приходило в голову все бросить, но потом решал остаться. Остаться. Зачем? Спасать людей от них самих? Защищать Братьев, которых никогда не видел?

– Не хочешь остаться в прошлом, – сказал Гость. – Тупо – не хочешь остаться в прошлом. Нет? Сравни себя сейчас с тем, какой ты на службе. Техника, возможности, статус… Ты хозяин своей жизни, ты вершитель судеб. А как только ты выходишь за порог Управления… Кто ты? Счастливый обладатель проржавевшего раритета на четырех колесах и обшарпанной однокомнатной квартиры в аварийной хрущобе? Ты – никто. И ты это прекрасно понимаешь. И уже давно убиваешь людей только для того, чтобы тебя не вышвырнули. Так ведь, признайся…

Ильин скрипнул зубами, не отрываясь смотрел на дорогу перед собой. Он врет. Просто хочет разозлить. Вывести из равновесия. То, что он говорит, – неправда. Ложь. Не-правда.

Спокойно, приказал себе Ильин. Спокойно. Не нужно так вдавливать педаль газа. И руки нужно расслабить. Руль – не горло собеседника, можно не душить. Не поможет. Какая же у этой сволочи самодовольная рожа… Так и сочится из каждой черточки уверенность в собственной исключительности.

– Ты, конечно, другое дело, – сказал Ильин.

– Я? Да. Я – другое дело. Я всегда ненавидел таких, как ты. Сильные, ловкие, пользующиеся успехом у девушек. Еще в школе… А кто я? Вы всеми силами старались меня убедить в том, что я – никто. Вы – умнее. Вы – сильнее…

– А ты подглядывал в женскую раздевалку и доносил втихомолку учительнице на одноклассников?

– Нет, я ждал. Я знал, что когда-нибудь… Не может быть такого, чтобы справедливость не была восстановлена. Есть что-то, в чем я вас смогу обойти. Есть! Восемь лет назад… Да, восемь, в две тысячи девятом. Несколько человек, «верблюды» с Территорий, полезли на свалку… И подцепили нить. Не они ее нашли, она нашла их. Пять человек. Пять «верблюдов». Двое умерли сразу. На месте. Еще двое бежали, убивая всех на своем пути… Представляешь? Они бегут, вокруг люди падают-падают-падают… Эти двое не поняли, что с ними происходит. Просто бежали, хотели… не знаю, что они хотели. Может быть, затеряться в толпе… Не знаю.

Тут налево, – спохватился Гость.

Ильин свернул на лесную дорогу. Две колдобины, местами с лужами от недельной давности дождя.

– Да, – сказал Гость. – Этих двоих застрелил кто-то такой же героический, как ты. Тогда же не знали, что нить в мертвом теле еще продолжает жить почти двое суток. И не просто жить, а убивать всех в радиусе сотни метров. Потом предположили, что нить – чей-то симбионт, питающийся энергией нервных клеток, что, потеряв своего носителя, она пытается питаться вот так, самостоятельно, не имея возможности сменить пару… Да, вот такая вот верность.

Машину тряхнуло на выбоине.

Ильин удержал руль. Перед глазами мелькнуло.

– Ты бы своего глиста держал, что ли.

– Извини, иногда так бывает, от неожиданности. – В голосе нет сожаления.

– И многих ты так, от неожиданности? – спросил Ильин.

– Я же сказал – извини.

– Хорошо, – кивнул Ильин. – Извиняю. А ты оказался тем пятым?

– Что, я похож на «верблюда»? – В голосе Гостя прозвучала почти обида. – Нет, конечно. У того, пятого, хватило ума не дергаться, переждать период адаптации и заняться делом.

– Убивать?

– Можно и так сказать. А можно – делом. Его услуги стали настолько популярны, что он мог бы разбогатеть, если бы был чуть поскромнее.

– Скромность украшает, – кивнул Ильин.

– Она продлевает жизнь, – сказал Гость. – Обидно, но единственного носителя убрали самым банальным образом – снайпер в пустынном месте, возле Внутренней границы.