Александр Золотько - Последняя крепость Земли

Командиры расчетов установок «буря» ждали приказа.

– Где Ильин? – спросил Старший. – Он должен был прибыть в Клинику еще десять минут назад.

В голосе еще не было паники. Пока не было паники. Но чувствовалось, что она уже близко. На подходе. Буквально в нескольких секундах полета.

Младший активировал пульт связи, отмахнувшись от вызова Клеева. Телефон на столике зазвонил и замолчал, обиженно звякнув от пинка ногой. Ильин не отвечал. Не отвечала его торпеда.

Остальные торпеды двигались на запад, их отметки бойко перемещались по карте к Брюсселю.

Одна отметка просто зависла в сотне километров от Клиники.

Над городами снова вспыхнули кадропроекции.

Гриф протянул руку, чтобы открыть дверь, и замер. Горенко показалось, что тело свободного агента свело судорогой – лицо побелело, пальцы рук скрючило.

– Ты что? – спросил Горенко.

Он замерз. Превратился в лед. В ледяную статую. Было не больно – он просто вдруг понял, что намертво вморожен в глыбу льда.

Или залит стеклом.

Холодно не было. Просто он не мог даже пошевелиться. Он даже вдохнуть не мог, вдруг понял Гриф. И почти успел испугаться, прежде чем осознал – дышать ему не нужно.

Гриф стоял лицом к двери.

Медленный, тягучий звук просочился к нему откуда-то сзади:

– Ты-ы-ы-ы…

Что-то начал говорить Горенко, понял Гриф. Оглянуться… Мышцы не послушались. Они надежно вплавились в окружающий лед. Но…

Взгляд откуда-то сверху. Двор Клиники. Уничтоженные клумбы, брошенное оборудование, на тубусах активированных микропланов светятся зеленые огоньки. Микропланы готовы работать.

Ветер пытается сгрести весь мусор в северный угол двора.

В северный, понял Гриф. В северо-северо-западный угол… Ветер – десять метров в секунду… Температура – плюс двадцать… давление…

Чушь, не нужно. Неинтересно, хотя и странно чувствовать, что он может в любое мгновение узнать все эти данные с точностью до… с любой точностью. С какой только захочет…

Не хочет он. Он смотрит на двор Клиники сверху, с высоты… не нужно, его совершенно не интересует, с какой высоты он смотрит на себя, замершего перед дверью, и на капитана Горенко, стоящего у него за спиной.

– Ы-ы-ы-ы… – все еще тянет Горенко, но Гриф уже знает, что фраза капитана очень проста, всего два слова.

Ты что, хочет спросить Горенко. Даже не спросить, а просто выразить свое удивление, отреагировать на странное поведение Грифа…

Но это тоже неважно… Совершенно неважно. Как неважно, что зовут капитана вовсе не Алешей Горенко, да и не капитан он вовсе, но это все неважно… это можно узнать потом… сейчас нужно другое. Нужно понять… И отреагировать. Обязательно нужно отреагировать, иначе…

Двор и Клиника скользнули в сторону, вышли из поля зрения, и Гриф тут же забыл об этом. Или нет, не забыл. Об этом нельзя забывать… Под картинкой проносящейся внизу степи проступил еще один слой – карта, сразу понял Гриф. Даже не карта, а изображение поверхности, заполненное мельчайшими деталями и подробностями, неразличимыми сейчас, но готовыми проступить – Гриф это знал – в случае необходимости.

Если это станет нужно.

Потом.

И третий слой под картой. Территория, Корабль, лежащий в центре темно-зеленого круга… люди, копошащиеся далеко внизу, суетящиеся, решающие свои важные вопросы… и следующий слой, следующий, следующий…

Их сотни, но они не сливаются, они не превращаются в бессмыслицу… он видит каждый из этих слоев… не упуская из виду всех их.

Гриф не удивился. Он знал, что так надо, и знание это придавало уверенности.

Граница.

Деревья, похожие на шкуру зверя… и одновременно каждое дерево в отдельности, каждая птица, насекомое… не нужно слишком подробно, подумал он, не отвлекаться, мелькнула мысль… люди… люди и машины…

Капониры тщательно замаскированы… очень тщательно… их не видно даже вблизи… насквозь… он видит маскировку насквозь… понимает, какой из бункеров склад, а в каком сейчас пусто… знает, куда ушли люди, бывшие в этих подземных казармах… пунктиры услужливо потянулись от казарм в стороны… не нужно, это неважно… неважно…

Поляна. Четыре установки «буря»… тонкие жилки кабелей тянутся в сторону… к недавно отрытым окопам… люди… он даже видит их лица… четыре пульта, четыре руки, сжимающие ручки магнето… ни капли энергии… ни одного электронного прибора… люди не хотят рисковать… они знают, что делает корабль…

Они ждут команду… потом – поворот ручки магнето, срабатывают воспламенители… полыхнуло пламя, дымом заволокло поляну… грохот… люди в окопах зажимают уши…

Гриф знает, что это еще не произошло, может произойти в ближайшее время, но еще не произошло… и видит, как это происходит… как ракеты, не торопясь, набирают высоту…

Ракеты превращаются в черные маковые зернышки, скользящие по карте… они пролетают чуть в стороне от Клиники… двигатели уже не работают… ракеты летят по инерции… словно кто-то бросил пригоршню гальки…

Корабль.

Камешки приближаются к нему… набирают скорость за счет снижения… ударяются о землю, поднимают фонтаны земли… механические взрыватели срабатывают с запозданием в полсекунды… две ракеты пробивают серо-зеленый бок корабля… вспышка.

Ракеты могли бы даже и не взрываться, в их боеголовках могла быть не взрывчатка, а просто чугунная болванка – Гриф знает, – все равно был бы взрыв…

Взрыв…

Точнее, не взрыв… яркая полусфера вдруг возникает на месте корабля… корабль превращается в ярко-желтую полусферу, которая… медленно… миллиметр за миллиметром начинает увеличиваться в объеме… ускоряя свой рост… ускоряя…

Ударной волны нет, просто движется ярко-оранжевая стена, растет полусфера, подминая под себя… или вбирая в себя… все, что оказывается на ее пути…

Дома, люди… трава… чужекрысы… чужекрысы остаются неподвижными, они словно не видят волны, а люди видят… даже успевают испугаться… броситься бежать… вот убежать не успевают…

Волна ускоряется… разгоняется… набирает скорость… высота достигает почти ста метров, точнее девяноста шести метров пятнадцати сантиметров семи миллиметров… хватит… хватит…

Клиника.

Волна проходит ее всего за доли секунды… должна пройти за доли секунды… но эти мгновения вдруг растягиваются настолько, что Гриф видит, как он сам – там, внизу – пытается открыть дверь… все еще пытается, не обращая внимания на то, что электронный замок включен…

Гриф – там, внизу – бьет «блеском», как камнем, в дверь… бьет, оставляя вмятины на пластике покрытия… бьет до тех пор, пока волна не накрывает его… и успевает заметить, как почти одновременно с этим исчезают в огненном сиянии трое людей в подвале Клиники… журналисты и девочка на больничной каталке… спящая девочка и журналисты, ожидающие его, Грифа… так его и не дождавшиеся…