Сергей Подгорных - Тутанканара – тот, кого остановить невозможно

Конрад Тройский утвердительно махнул головой и твердо заверил:

– Не беспокойся, Джаггер-чемпион. Они под надежной защитой “механиков”.

Услышав последние слова старшины, я собрал остатки сил и продолжил путь к подвесному мосту.

Путь в школу гладиаторов.

Но в школу гладиаторов я попал не сразу. Далеко не сразу.

У меня хватило сил на то, чтобы проковылять по подвесному мосту. Я даже смог проползти по туннелю, соединяющему подъемник с изорениумной усадьбой. Но едва я, обессиленный, свалился на пол вагона для рабов, единственным пассажиром которого был, силы покинули меня. Я забылся в глубоком сне прямо на дощатом полу рабского вагона.

Хорошо я выключился. Так хорошо, что не помнил происходившее дальше. Не помнил, как трясся в неудобном моновагоне. Как потом тащили меня, бесчувственного, в лазарет. Как там укладывали на лечебный стол.

Пришел я в себе внезапно. От резкой боли в правом бедре. Надо мной склонился трасм – человекоподобный с планеты Трех Маем. В том, что это был именно трасм, я не сомневался. Как-то я больше месяца проторчал на этой небольшой планетке и успел неплохо изучить нравы ее жителей. Хоть и отличающиеся от людей трасмы, в общем-то, были почти как люди. Те же две руки и две ноги. С пятью пальцами на каждой.

Рост, примерно человеческий, и сложение схожее. Вот только голова, непропорционально большая, явно не походила на человеческую. Напоминая скорее дыню, нежели человеческий череп, с объемом мозга вдвое большим, чем у человека, голова трасмов и являлась их отличительным признаком. Точнее, не сама голова, а то, как трасмы ею пользовались. Как пользовались своим повышенным интеллектом.

В том, что трасмы гораздо умнее людей, не было никакого сомнения. Большой объем мозга давал о себе знать. Соображали они лучше любого человека и достигали высот в науках тоже быстрее людей. Поэтому интеллект трасмов ценился везде. Тысячи известных ученых, врачей, политиков были трасмами. Жители этой небольшой планеты занимали многие ключевые посты в Галактической Федерации. И еще одна особенность, кроме объема мозга, отличала трасмов от людей. Жители планеты Трех Маем были абсолютно неагрессивны. По своей природе мирные вегетарианцы, они не признавали никакого насилия. Любое проявление агрессии не поддерживалось трасмами. Если бы не высокий интеллект этих существ, им пришлось бы туго. Вряд ли они выжили бы среди более агрессивных разумных существ. Но благодаря высокому интеллекту трасмы заняли свою нишу в Галактике.

Неудивительно, что этот трасм оказался доктором в лазарете для рабов. В медицине трасмы достигли особого совершенства, подарив Галактике целую плеяду известных имен. И неудивительно, что на нем не было энергонаручников. Причинить вред, убить другое существо трасм не мог в принципе.

Был ли трасм, так заинтересованно разглядывавший меня, одним из великих медиков Галактики, я не знал, но то, что он являлся профессионалом своего дела, не вызывало сомнений.

Конечно, если бы я попал не в этот рабский лазарет, а в автоматическую больницу на один из десантных кораблей космофлота Федерации, не потребовалось бы все то умение, которое прилагал сейчас трасм, чтобы исцелить мое израненное тело. Несколько минут потребовалось бы кибердокторам автобольницы, чтобы заштопать меня и выздоровевшего, полного сил, вернуть в строй. И все это с общим обезболиванием. Так, что я даже и не заметил бы, как меня вылечили. Просто очнулся бы здоровым – и все. Да что там мои ранения! Стационарная автоматическая больница способна вытащить человека с того света, если хотя бы двадцать процентов жизненно важных органов не пострадало. Буквально способна воскресить умершего. Вернуть его к жизни.

Но столь дорогостоящего оборудования великий господин Карнава, конечно же, для своих рабов не держал. Он обходился услугами одного трасма. Что тоже, кстати, очень неплохо. И очень дешево. Трасм, судя по ошейнику, тоже был рабом великого господина.

– Ну, как себя чувствует наш клиент? – проговорил он на линке, хоть и правильно выговаривая слова, все же неуловимым образом окрашивая их каким-то прямо-таки кошачьим мурлыканьем.

– Терпимо, – коротко ответил я, морщась от боли в ноге.

– Нога беспокоит? – вновь промурлыкал трасм. – Сейчас сделаем анестезию, и ваша нога будет совсем как новенькая.

Трасм тут же вкатил мне несколько кубиков парамала, и боль мгновенно отпустила меня. Заметив, что мне полегчало, доктор универсальным медицинским сканером стал проверять параметры моего организма. Не переставая при этом рассказывать о том, что он успел подлечить в моем израненном теле, пока я валялся без сознания. О том, как искусно зашил разорванное правое бедро. Зашил так, что сейчас там вместо ужасной рваной раны виднелся лишь небольшой розовый рубчик. Как заштопал, мелкими, едва видимыми швами, изрезанную спину. Как восстановил поврежденные нервы в разорванном плече.

В общем, хорошо постарался умелый трасм. Капитально подлечил меня. Даже о бедной моей головушке позаботился умелый доктор. Пелена красного тумана уже не застилала мои глаза. Я все видел резко и отчетливо. Прежняя боль прошла.

Сняв параметры организма универсальным медицинским сканером и изучив выходные данные, трасм остался доволен.

– У нашего клиента чудный, просто великолепный организм, – промурлыкал он. – Те мелкие ранения, что мы подлечили, никак ему не повредили.

Трасм не лукавил, чувствовал я себя намного лучше. Лежа в ванне с биофизическим раствором, я по-настоящему отдыхал впервые за последние сутки. Расслабившись в теплой обволакивающей тело жидкости, закрыв глаза, я думал. И думы мои были об одном. О Майе. Я по-прежнему ничего не знал о девушке. Даже примерно не представлял, где она может находиться сейчас. И это очень плохо. Надо любой ценой выяснить, где Майя. Хотя бы узнать, на Пандерлоносе или нет. Вероятность того, что Майя сейчас находится в женском бараке господина Карнава, очень высока. Времени с нашего пленения прошло совсем немного, и если она, так же как я, попала в лапы экс-герцога, то девушка сейчас именно там.

“Если попала в лапы Карнава”, – вновь подумал я и, вспомнив сальное выражение лица Крота, внутренне передернулся.

Вдруг у меня мелькнула спасительная мысль, “Трасм! Он же доктор. Лечащий врач рабов. Он вполне может что-нибудь знать о женском бараке”.

– Аур кур ма лахао? – спросил я повернувшегося ко мне спиной доктора на его кошачьем языке. И тут же перевел на линке: – Доктор, а женщины в этом заведении имеются?

Польщенный тем, что к нему обращаются на его родном языке, доктор повернулся ко мне и, отвлекшись от дезинфицирования медицинских инструментов, приветливо воскликнул: