Николай Буянов - Клятва на мече

Паника.

Жрец, вжавшись в угол, точно злобный оскаленный зверь, поводил пистолетом из стороны в сторону.

Взгляд его блуждал, палец нервно подрагивал на спусковом крючке.

– Гоги, – проговорил Игорь Иванович, медленно поднимаясь на ноги и по-прежнему прикрывая Аллу своим телом. – Послушай. Ты еще можешь уйти, здесь наверняка есть служебный ход…

Тот усмехнулся одними губами:

– Хочешь сказать, что ты меня отпускаешь?

– Его нельзя отпустить, – прохрипел Артур, зажимая рану на плече и делая попытку сесть. Гоги даже не взглянул на него. – Игорь, он маг… Тот самый, который организовал покушение на короля Лангдарму. Ты должен его остановить. Ты должен уничтожить Шар…

– Я отпущу тебя, – твердо сказал Игорь Иванович. – Мне все равно, маг ты или нет… Только скажи, где Аленка. И научи, как снять с нее заклятие.

На улице – далеко еще, на пределе слышимости, – завыли милицейские сирены.

– Гоги, я прошу! Посмотри на меня… Скажи, что делать. Или убей. Еще есть время.

– Время? – прошептал Георгий (дуло пистолета описало широкую дугу и уперлось в грудь Колесникова). – Я скажу… И смогу уйти?

– Обещаю!

– А как же Алла? – Он вдруг улыбнулся. – Помнишь свадьбу в общежити? Корзину чайных роз…

– Помню, – одними губами подтвердил Колесников. – И ящик коньяка, и десять бутылок домашнего вина. Гоги, после того вина мы к коньяку даже не притронулись, он казался таким пойлом…

Картина отдавала сюрреализмом. Они остались одни среди огромного вестибюля. Многие в спешке побросали свои вещи – сумки, зонтики, пакеты с едой… Электропривод на опрокинутом инвалидном кресле оказался включенным, кто-то задел рукой рычажок, и колеса с тихим урчанием крутились в воздухе, точно покинутый детьми аттракцион.

– Мы сдвинули столы, – с улыбкой шептал Гоги, и Игорь Иванович вдруг увидел перед собой глаза безумца – разум медленно вытекал из них по капле, оставляя глубокие, выжженные солнцем колодцы. – Из комнаты в комнату, через весь коридор… А я был тамадой.

– Ты был великолепным тамадой.

– Да… Вечный холостяк – как вечный изгой. – (Сирены приближались.) – А помнишь, как тебя оставили на кафедре – выбор был между мной и тобой… И место в аспирантуре было только одно – ты или я. Счастливчик!

– Меня выперли оттуда, – сказал Игорь Иванович. – И диссертацию зарубили – меня всегда влекло в мистику, немодная по тем временам тема. Это сейчас у нас свобода тьмы… Или тьма свободы.

– Если бы можно было все вернуть назад, – проговорил Гоги. – Переиграть заново… Думаешь, мне хочется уйти? Мне нужна эта никчемная жизнь? Верни мне то время! То, что ты украл! Верни – и я верну тебе дочь! Ну?

Он грустно покачал головой:

– Не можешь… Слышишь сирены? И я ничего не могу изменить – ни прошлого, ни будущего. Какой же я после этого маг?

– Ты можешь спасти Аленку, – мягко сказал Колесников. – Спасти – и этим изменить все. Она-то в чем перед тобой провинилась?

– Спасти? – Георгий вдруг расхохотался. – И все останется по-прежнему, да? Меня угрохают при попытке к бегству, как бешеную собаку, ты вернешься к жене и дочери и забудешь все как страшный сон? Так просто?!

Он преобразился. Глаза его горели злым весельем.

– Ее нельзя спасти. Даже если ты уничтожишь Шар – программа, созданная им, уже запущена. Она пойдет до конца, и ты, мразь, будешь вечно гореть в аду…

– Не-е-ет! – дико завизжала Алла.

Ноги Колесникова распрямились. Гоги невольно отшатнулся – даже перед лицом смерти разум испугался жуткой картины: громадный белый барс бесшумной молнией летел в воздухе, вытянув в струну мощное, играющее мускулами тело. Но прежде чем передние когтистые лапы достигли цели, Георгий проворно ткнул дуло пистолета в рот и нажал на спусковой крючок…

Внутри Шара плавали белые пятна, похожие на невесомую вату – попробуй дотронуться рукой, и рука пройдет насквозь, ничего не почувствовав. Этот Шар никогда не станет чистым и прозрачным, как тот, хранившийся (или хранящийся по сей день) в одной сказочной стране далеко на Востоке. Время ткалось, как гигантское полотно, и Шар летел сквозь него, окруженный оранжевыми протуберанцами, словно маленькая звезда-уродец.

Игорь Иванович не знал, что произошло с ним в этот промежуток времени – он видел перед собой Шар, а в нем, под прозрачной поверхностью, снежные хлопья кружились в нескончаемом хороводе… Это было бы красиво, если бы не рыжевато-серое вещество – ошметками на оштукатуренной стенке вестибюля больницы…

Мозг и кровь.

И неразрешенный последний вопрос: как спасти Аленку.

– Я не знаю, – покачал головой Артур, морщась от боли в простреленном плече.

– Тогда я ухожу.

– Как уходишь? Постой! Еще ничего не окончено! Шар еще не уничтожен.

– Мне плевать на Шар.

– Ты ничего не понимаешь… Нельзя же мыслить так узко!

– Извини, по-другому не получается. Но кое-что я все же успел понять. Ты не мог добраться до Шара – Жрец не подпускал тебя. В нем боролись искушение и страх, но страх пересиливал. И тогда он поставил перед тобой условие: Шар – в обмен на мою дочь. Так?

– Это была наша ошибка…

– Чья «наша»?

– Тех, кого вы называете Древними. Шар может нести не только добро и знание – он может превратиться в страшное оружие. А вы… Вы играли с ним, как со спичками.

– Мы? Или вы?

– Это игра словами.

– Моя дочь – не игра. Не знаю, возможно, намерения у тебя были самые чистые… Но ты взял в союзники силы тьмы – а они никого не отпускают назад. Поздно.

– Хорошо. Тогда возьми меня с собой.

– Нет. Хочешь получить Шар – торопись. Я чувствую: он уходит.

Артур завистливо вздохнул:

– Хотел бы я иметь твои способности!

– Не связывался бы с черным магом.

– Она здесь? – Глаза Воронова бегали из стороны в сторону, пока не остановились на высящемся рядом охраннике. – Ты что молчишь, хрен собачий? За что я вам плачу деньги? Не можете накрыть девчонку-соплюшку? Перекройте все коридоры.

Сейчас он выглядел очень энергичным и деятельным, но это была энергия загнанного в угол.

– Ну хоть какие-то соображения у тебя есть? – прошипел он Туровскому.

– Какие тут могут быть… Трясите официанток и горничных – Аленка украла платье и белый передник. На фотографии надежды мало – она обучена менять внешность до неузнаваемости. Твой лучший друг постарался.

– Возраст, телосложение? – допытывался Воронов.

– Вы же девочек набирали по стандарту. Фигура, и чтоб молоденькие, сексуальные… Кабы сообразили пригласить старух из богадельни – мы бы сейчас вычислили ее моментально.

А у самого лихорадочно билась мысль: «Игорь! Где ты, Игорь?»