Николай Буянов - Клятва на мече

Рука Кон-Гьяла потянулась к мечу на поясе. Он увидел ужас на лице Ти-Сонга и сделал незаметный шаг ближе к трону.

– Ваше величество…

– Ну, что еще? – недовольно спросил Лангдарма, не отрываясь от танца.

– Прикажите убрать их с площади. Немедленно!

– С ума сошел? Это священный ритуал.

– А ваша жизнь не священна?

Король лишь отмахнулся. Но Кон-Гьял заметил, как напряглись его мышцы. И вздохнул с облегчением, когда барабан глухо ударил в последний раз. Танец закончился. На площадь опять выскочили акробаты и фокусники. Девушки в широких шароварах и тюрбанах, украшенных длинными перьями, кружились в замысловатом танце с разноцветными шелковыми лентами. Гимнасты крутили свои сальто, зажав в зубах горящие факелы. Фокусник маленького роста (возможно, переодетая женщина) в смешном, длинном не по росту плаще, расшитом звездами, доставал из рукавов яркие шары и палочки, и они быстро мелькали в искусных руках. Островерхий колпак то и дело наползал ему на нос, и фокусник потешно пытался его поправить, а предметы, которыми он жонглировал, вдруг волшебным образом послушно зависали в воздухе. Несколько раз он спотыкался, запутавшись в длинных полах своей одежды, но было ясно, что неуклюжестью тут и не пахнет: все движения виртуозно отточены, просто артист смешит зрителей…

«А может быть, убийца давно схвачен, – вяло подумал Ти-Сонг, – и сейчас выдает меня… Лангдарма жив, праздник подходит к концу. И меня арестуют – прямо здесь, у трона… Или – как только я войду во дворец. А через три дня на этой же площади сделают помост, на котором будет стоять здоровенный детина-палач с кривым мечом… И ужас, тот самый, из сна, повторится в действительности».

Фокусник взмахнул руками – широкие рукава плаща словно раскрылись, и большие невесомые шары разлетелись в стороны над толпой. Кто-то попытался поймать их, но они с треском лопались в руках, вызывая взрывы смеха. А над головой артиста уже взлетали и падали совсем маленькие шарики, платки, крошечные палочки… Фокусник поймал одну из них, сдернул с головы колпак, и на короткое мгновение палочка исчезла из поля зрения… И вдруг превратилась в белого голубя. Взмах рукава – и голубь взмыл вверх, пролетел над толпой и приземлился на могучем плече Кон-Гьяла. Заметив испуг на лице телохранителя, король рассмеялся:

– Не падай в обморок, это всего лишь безобидная птица. Ну, – он хлопнул в ладоши, – лети к хозяину. Прими мои поздравления, артист, твое искусство воистину великолепно!

Фокусник поклонился.

Они все будут удивлены.

Подумав об этом, маг развеселился. Внешне это выразилось в том, что уголки его губ чуть дернулись вверх, придав лицу сходство с оскаленной волчьей мордой. Бархатная подушка удобно лежала под спиной. Маг смотрел представление – уже, наверно, в двадцатый раз… А может, и больше, он не считал. Он был единственным зрителем. А фокусник, потевший на сцене перед ним – единственным артистом.

Фокусник поднял руку – белогрудый голубь порхнул через всю комнату, охваченный желанием сесть на плечо, как на насест… И вдруг словно взорвался на полпути, обернувшись клубами разноцветного дыма, внутри которого, скрывшего от глаз и самого фокусника, что-то блеснуло.

– Плохо, – спокойно сказал Юнгтун Шераб и поймал двумя пальцами маленькую стрелу, летевшую ему в лицо. – Медленно.

А сам подумал: «А ученичок хорош. Талантлив. И фокус с голубем – настоящая находка».

– Все сначала.

Маленький артист не выразил досады или недовольства. Вообще ничего не выразил. Лишь поклонился и с упорством заводной игрушки начал повторять номер. Он глотал огонь и вынимал изо рта разноцветные треугольные флажки. У его ног образовалась уже целая горка – это наводило на мысль о лоскутах, валяющихся на земле после парада. Маг знал: скоро они исчезнут. И наступит черед больших шаров, а за ними вылетит белый голубь – вон из той обыкновенной с виду палочки.

– Знаешь, – задумчиво сказал он, – пожалуй, надо покрасить стрелу – так, чтобы она перестала блестеть.

– Как вам это удается? – тихо спросила Фасинг, проводя пальцами по гладкой щеке мага. – Он ведь послушен, как… как…

– Как овечка? – Юнгтун Шераб усмехнулся. – Ну нет. Он смел и инициативен. А для моих замыслов другие и не нужны. Я указываю только конечную цель. Путь к ней он прокладывает сам – в этом-то вся и сложность. А сейчас уходи. Он не должен тебя видеть.

«Это я не должна его видеть – вблизи», – сообразила женщина. А издалека, из-за потайной двери, где она пряталась во время представления, она могла разглядеть только фигуру в черном балахоне. Лицо же артиста было скрыто под маской.

Меж тем артист закончил представление и поклонился. Юнгтун Шераб с раздражением поглядел на танцующие клубы красно-желтого дыма, в котором исчез голубь.

– Скольких же птиц ты извел? – недовольно спросил он.

– Ни одной, мой господин. Голубь один и тот же.

– Что, он не погибает?

– Нет. Это только фокус.

Маг с сомнением взглянул на артиста:

– Зачем тебе такой огромный колпак? И халат явно не по росту… Ты будешь вызывать смех.

Он спросил это тоном строгого учителя, экзаменующего ученика.

– Это хорошо, мой господин, – последовал уверенный, спокойный ответ. – Никто не будет воспринимать меня всерьез, и никто не прочтет моих намерений. Вы сами научили меня этому.

– Почему ты не стрелял в этот раз?

– Я стрелял.

– Я ничего не заметил. Где же стрела?

– Чуть справа от вашего виска, мой господин.

Юнгтун Шераб стремительно обернулся. Миниатюрное темно-коричневое древко торчало из стены совсем рядом с его головой.

Близко. В каких-то двух пальцах.

Голубь взмыл вверх, и эта картина – белая птица в синеве неба – приковала к себе всеобщее внимание. Даже великан Кон-Гьял, беспрестанно рыскавший беспокойным взглядом по толпе, на миг поднял глаза вверх… Как раз в тот самый момент, когда голубь вдруг исчез, обратившись, как по волшебству, ярким разноцветным облаком.

Король Лангдарма не сразу и понял, что произошло. Его что-то кольнуло в шею, будто ужалило большое насекомое… Но насекомых не могло быть в третий зимний месяц (в этом году Ченгкор-Дуйчин пришелся как раз на вторую его половину). Он хотел дотронуться до места укуса, но рука вдруг отказалась повиноваться.

– Ваше величество! – в ужасе закричал Кон-Гьял, бросаясь к Лангдарме в запоздалой попытке закрыть его своим телом.

Ты мешаешь мне наблюдать за праздником, хотел сказать король. Ты заслоняешь от меня выступление того маленького смешного фокусника, а он ведь по-настоящему талантлив, этот фокусник, достаточно увидеть его номер с голубем. И потом, что подумают люди, заметив, что ты едва не сбросил меня с трона?..