Яна Завацкая - Крест Империи

Я увлеклась фильмом. Фильм был про святого Петроса Карийского*. Монах-хавен, около двухсот лет назад он был в Кари инквизитором. По многочисленным свидетельствам, совершил множество чудес, в том числе, и чудесных исцелений и обращений в христианство. В фильме показали знаменитую сцену, как хавен обратил к Христу сразу целую толпу еретиков-крестьян, тем, что по его молитве собрались тучи и пошел дождь во время засухи. Все это было очень увлекательно. В те времена в Кари все было так, как в древности, еще до христианства - там господствовали биргены, маги, как они себя называли (собственно, когда-то они откололись от ордена хавенов). Крестьяне очень почитали биргенов и целые деревни находились под их влиянием. Меня порадовало то, что биргенов в фильме не изображали злодеями и развратниками - все же не были они такими в реальности. В фильме показали убийство святого Петроса по поручению биргенов, слишком уж он им досадил. И как он полз по каменистой дороге и своей кровью писал "Верую…" Только к концу этой сцены мне почему-то стало противно.

— Надоело, что нам врут все время, - вырвалось у меня.

— Почему врут? - с удивлением повернулся ко мне сосед Юлиана, - это же правда. Святого Петроса действительно так убили. Он действительно писал кровью слово Credo… это мой святой покровитель, - добавил парень. Мне стало неловко.

— Извини, я не хотела обидеть твоего святого. Я не о том. Да, Петрос был святой и все такое. Но ведь и он убивал… этого в фильме не показали. Он подписывал приговоры, как инквизитор, разве нет? Он убивал биргенов…

— Но это война, - сказал парень.

— Да, но понимаешь, нам всегда показывают только одну сторону… Всегда только наши такие молодцы, агнцы и вообще белые и пушистые. А язычники - всегда изверги. Но это же неправда! Почему нам не рассказывают правду? Почему не покажут, как тот же Петрос работал в инквизиции… ну может быть, эта работа тоже нужна. Так пусть про нее расскажут!

— Это и так все знают, - Петрос пожал плечами.

Юлиан прижал меня к себе и похлопал по плечу ладонью.

— Крис сегодня не в духе что-то, - добродушно сказал он. Мне стало стыдно. В самом деле - чего это я? Зачем я спорю? О чем?

Нам-то какое дело до всего этого - инквизиции, святых, биргенов? *Прототип этого героя - реальный земной доминиканец-инквизитор святой Петр Веронский.

— А отказаться - никак? - неуверенно спросил Юлиан.

— Ты же знаешь, без справки зачет не поставят. Да ладно, не дрожи - что будет-то? Дальше кабинета ведь ничего не уйдет.

— Я тебя подожду внизу.

— Ну смотри. Если время есть…

Я рассталась с любимым и побежала наверх, по ступенькам. Мне только гинеколога и осталось пройти. Дурная эта диспансеризация. Хочешь не хочешь, а раз в год пройди всех врачей. Ну зачем - мы же молодые, здоровые…

Нет, я не боялась. Врачебная тайна - то же, что тайна исповеди. Почти. В общем, врач, не умеющий хранить тайну, дисквалифицируется. И все же… Если честно - просто стыдно. У нас еще гинеколог - мужчина… Так-то ладно, он врач, это нормально. Но как стыдно признаться ему, что я уже не девушка… Боже мой, какой позор!

В конце концов, говорить мне ничего не придется. Он и сам увидит…

И все равно. Пока я сидела в очереди, нервно листая монографию по детской иммунологии, не видя строчек, пока я в кабинете отвечала на вопросы и раздевалась - меня била легкая, почти незаметная дрожь. Я вскарабкалась на кресло. Доктор Каррога постоял некоторое время передо мной, и я понимала, что он рассматривает то, что у меня там, внизу, осознавая, что видит перед собой следы преступления. Но к счастью, гинеколог ничего не сказал, просто стал вводить мне во влагалище всякие холодные железные штуки для обследования. Я морщилась и кусала губы - это было неприятно.

Наконец доктор Каррога отошел от меня.

— Одевайтесь и подойдите к столу, - бросил он. Я поспешно стала натягивать одежду. В чем дело? Что-то не в порядке? Почему - к столу? Поставил бы печать на справку, и все…

— Что-то не в порядке? - выпалила я, нагло глядя на него. Гинеколог сидел, сложив на столе большие, длиннопалые руки и внимательно смотрел на меня. Справка была не тронута печатью.

— Дейлори, вы действительно не знаете, в чем дело?

— Нет… а что? - прошептала я.

— Вы беременны, - сообщил врач.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эту новость и прийти в себя.

— Вы что, ничего не замечали? Когда у вас в последний раз были месячные?

— Месяца два назад… или три, точно не помню. Но у меня нерегулярные… я не слежу толком.

— И тошноты, головокружений - ничего не было?

— Нет… ничего.

Сейчас, когда я соображала, действительно что-то такое приходило в голову. Да, было… подташнивало. И круги под глазами. И аппетита нет совсем. Но…

— Дейлори, вы же медик. Вы курсант-медик! Неужели вы… - врач махнул рукой. Да. Он прав. Это непростительно с моей стороны. Но другой женщине я бы легко поставила такой диагноз. Легко. Просто… мне никогда не приходило в голову…

Что? Что от ЭТОГО бывают дети?

Мне до такой степени вдолбили, что дети рождаются в браке и только в браке, что я была подсознательно уверена - от добрачного секса беременности не бывает.

Какой бред… какая я идиотка…

Врач пожал плечами.

— Будете ходить ко мне наблюдаться. Печать я вам поставлю. Но конечно, вы понимаете, что надо что-то решать… что-то менять. Словом, это не мое дело, обсудите это с вашим духовником. Через месяц приходите на прием.

Я взяла справку, встала, на негнущихся ногах пошла к двери.

Обернулась.

— А… какой срок?

— Срок небольшой, - сказал гинеколог, - пять-шесть недель.

Ничего, колотилось у меня в голове. Ничего. Если отец Тимо не обвенчает, найдем другого священника. Вот и не надо будет больше прятаться, бегать от всех. Дадут комнату в общаге. Родится недоношенный ребенок, подумаешь. Ну правда, в справке напишут, что доношенный… срок настоящий напишут. Но я же не буду справку в деканате показывать и всем вокруг. Никто не будет разбираться. Может, оно и к лучшему!

И пока я добежала до низа лестницы, в моей голове все уложилось по местам, мозаика склеилась: да, так оно к лучшему! Теперь кончились любовные игры, начнется наконец нормальная жизнь. И почему это я решила, что у нас не будет семьи… смерть какая-то… бред просто! Теперь есть ребенок, а значит - будет и семья.

Юлиан ждал меня внизу. Это было очень хорошо. Мы вышли на улицу, и тут я вывалила на него сразу эту потрясающую новость.

Юлиан остановился.

Я уставилась на него, ожидая, что он скажет.

— Черт, - сказал он, - это на святого Валентина…

— Что? - удивилась я.

— Да увлекся я… резинки не было с собой, а я… дурак.

— В смысле… - мои пальцы начали холодеть. Централизации кровообращения. Теперь я не была наивной идиоткой, теперь я соображала очень быстро, - ты хочешь сказать… что ты все время предохранялся?