Яна Завацкая - На тверди небесной

В Медиане, как известно, мы должны понимать друг друга. На каком бы языке ни говорили. Я обратилась к создателю розовых рыб.

— Здравствуй. Ты откуда?

Он ничего не ответил мне, похоже, он просто меня не видел.

— Здравствуй! - сказала я погромче. Наклонилась к незнакомцу. И тут внезапно лицо его исказилось ужасом - так, будто он увидел вдалеке, за моей спиной, что-то кошмарное, и губы испустили такой дикий, непередаваемый вопль, то я мгновенно отскочила, опасаясь за собственные барабанные перепонки.

— Ты что?!

Незнакомец не переставал вопить, глядя вперед с ужасом, но не двигаясь с места. Я посмотрела в ту сторону еще раз… И тут кошмар материализовался.

— Дьявол! Дьявол! - прорвалось сквозь дикие вопли темнокожего. Да, это было страшненько. Но на дьявола не так уж похоже. Впрочем, мало ли какие у них представления об этом персонаже?

Это было нечто вроде гигантского мохнатого паука, ростом примерно с трехэтажный дом, и на каждой его лапе, толстой, как телеграфный столб, висело псевдочеловеческое лицо, похожее на застывшую театральную маску, а дальше, где тело паука, клубилось что-то черное, блестящее, вроде связки копошащихся червей… И еще все это издавало смрад. Словом, испугаться и в самом деле было чего. Я выпрямилась и ударила чудовище Белым Огнем.

Одна из самых простых мак. Паук вспыхнул мгновенно, ножки его подломились, страшные лица исчезли в пламени. Через несколько секунд чудовище исчезло бесследно. Тем временем темнокожий перестал орать. Мне показалось, что он спит. Я наклонилась к нему, пытаясь потрясти за плечо, но прямо под моей рукой он начал исчезать. Он уходил из Медианы. Я не успела опомниться, а рядом со мной уже никого не было. Одна только ровная, словно асфальтированная поверхность Медианы, и вдали - россыпь белого щебня.

Миры на самом деле очень мало населены. Плотность населения невысокая. Наверное, смотря где. Вот в Дарайе, по крайней мере, там, где я жила, людей очень много, даже нет, собственно, мест с нетронутой дикой природой.

А в Килне людей крайне мало.

Поэтому я очень редко натыкалась на поселения, входя на Твердь. Чаще всего я вылезала в джунглях или в пустыне, в горах каких-нибудь. Удивляло то, что я ни разу не оказалась посреди океана, а ведь наверняка не только на Земле большую часть поверхности планеты занимает вода.

Все же есть в этих блужданиях какие-то закономерности. Не все происходит случайно.

Иногда я думала, что теперь вполне смогу написать фантастическую книгу. Или приключенческую. Много необычного и опасного попадалось мне в мирах Тверди. И каждый раз приходилось спасаться. Но каким-то образом удавалось доставать воду и даже кое-что из пропитания. Я подумывала о том, чтобы поохотиться и убить какое-нибудь мелкое животное, но случая так и не представилось. Однако в некоторых местах мне удавалось набрать корешков, ягод или даже орешков. Пробовала я их с содроганием сердца, но почему-то решила, что вкусное ядовитым быть не может. Конечно, голод мучил меня, я сильно похудела, но все же не умирала. И постепенно у меня сложилась уверенность, что жить так вполне можно. Хоть десятилетия. Блуждаешь по этой пустыне, временами выходишь на Твердь и запасаешься.

И тут подступило уныние.

То есть даже не уныние еще, а его предвестник - беспокойство. Как-то я проснулась и поняла, что давно уже не видела во сне Землю.

И даже Дарайю или Дейтрос.

Я вообще не видела снов, где фигурировали бы люди. Все та же пустыня… чудовища, явно созданные воображением. Безлюдные миры с буйной первозданной природой. Что же это, неужели я совсем одичала?

Неужели все кончилось так глупо, и это мой удел до конца жизни - бродить по мирам, не встретив ни одного человека, с которым можно хоть как-то поговорить?

Но я хочу домой…

Я вдруг поняла, что должна вернуться. Потому что иное было бы нелепо. Моя жизнь - она не бессмысленна, и все происходящее в ней - совершенно не случайно. Теперь я видела это явственно. Наша жизнь похожа на тщательно написанный роман, и нелогичных сюжетных ходов в ней не бывает. Бывают, как в хорошем романе, неожиданные и резкие повороты, но и они подчиняются определенной закономерности. Наша жизнь - произведение искусства. И я даже знаю - чьего.

Если предположить, что все происходит в мире случайно, то конечно, легко может оказаться так, что я вечно буду блуждать среди миров.

Но я почему-то знала внутренне, что это не может быть так. Просто потому, что это было бы некрасиво. Это не соответствовало бы внутренней логике сюжета моей жизни. Я увижу людей, обязательно увижу… но когда и как?

— Господи, - произнесла я вслух, пасмурно, сидя на бесплодной почве Медианы, - сколько же можно так блуждать?

Шум не снился мне. Там грохотало что-то вдали. Похоже на грозу - но в Медиане ведь не бывает осадков. Я с трудом вылезла из ямки, в которой провела ночь. Уничтожила виртуальную постель.

Отсюда, с вершины невысокого холма, все было видно очень хорошо. Долина передо мной буквально покрыта белым - точно манной небесной, но это были бойцы Дарайи. И там, дальше, я разглядела дейтр. Их было двое. Они стояли спина к спине, крошечные издали темные фигурки. Вокруг них что-то клубилось, сверкало, грохотало. Шел бой.

Я обернулась назад, почти интуитивно, и увидела, что и за холмом долина покрыта белым - еще одно подразделение "воинов света" спешило на помощь своим.

Я создала виртуальную летающую доску и легко соскользнула с крутого уступа. (Много позже я увидела такие доски в американском фильме "Назад в будущее"). А не стать ли мне невидимой? Не слишком хорошо, если дарайцы не дадут мне даже пробиться к своим. Я еще не умела преображать себя, но создала вокруг односторонне прозрачную сферу, снаружи она имела цвет неба и была почти неразличима на его фоне, да никто и не обращал на меня внимания.

… Один из дейтринов, молодой черноволосый парень, создал огненных змей, которые шипели и жалили всех, кто пытался приблизиться на расстояние броска шлинга. Несколько дарайцев безуспешно пытались уничтожить этих змей. Меж тем дейтры создавали новое и новое оружие… безуспешно. Синяя волна накатилась на ряды дарайцев и погасла. Шипы выскакивали меж "воинов света" прямо из земли, и некоторые оказались пронзенными, дарайцы отшатнулись - но их было слишком много. Взрывы чего-то непонятного то и дело гремели средь их рядов - но существенного впечатления тоже не производили. Парень явно устал, а его напарница, темноволосая девушка, была ранена, стояла на одном колене, штанина, мокрая, видно от крови, закрутилась вокруг второй ноги, но как-то дейтра еще держалась. Временами она хваталась за товарища, но удерживала равновесие, вытянув вбок раненую ногу.