Дмитрий Крюков - Хроника Великой войны

– Кто так обращается с гостями? – воскликнул гном, и его клокастая борода задрожала.

– Извини, батюшка, время-то какое, – принялся успокаивать его торговец, зная, что гном просто хочет лишний раз напомнить о том, какая он значительная персона.

– Ладно, – снисходительно махнул рукой Мефиат. – Я к тебе пришел не твои глупости слушать. Сегодня вечером жди гостей. Ты меня понял?

Торговец кивнул.

– Веди себя с ними хорошо, а то потом хлопот не оберешься, – Мефиат противно засмеялся и, больше ни слова не говоря, выбежал на улицу.

Торговец закрыл за ним дверь и поднялся наверх. Все драгоценности он спрятал ещё неделю назад, когда гхалхалтары были только на подступах к Жоговену. Однако его все равно глодало смутное чувство тревоги.

Жена обеспокоенно взглянула на него:

– Что случилось? Кто это был?

– Мефиат.

– Что он сказал? – в голосе её послышалось волнение.

– Ничего, – торговец замолчал, а потом добавил. – Знаешь что, сегодня тебе лучше переночевать у соседей. Возьми детей и уходи.

– Что он тебе сказал? – властно потребовала женщина.

Торговец огляделся, словно ища кого-то.

– Сегодня к нам придут.

– Господи! – женщина всплеснула руками. – Да что же это! И до нас добрались. Но ты уж не упорствуй. Бог с этими драгоценностями. Ведь убьют же, – она вдруг завыла.

– Успокойся, ничего не случиться. Все будет в порядке.

Он привлек её к себе, чувствуя, как дрожат её плечи.

– Только уходи. Я не хочу, чтобы дети были здесь.

– Хорошо.

Торговец присел на край кровати. В комнате становилось темно, но он не зажег свеч. Человек внимательно прислушивался, и оттого ночная тишина звенела у него в ушах. Шаги. Он вздрогнул – идут! Торговец осторожно приподнялся, уставившись в темное стекло окна. Улица была пустынна. Лунный свет резко очерчивал тени домов и мазками обозначал полукруги булыжников на мостовой. Никого. Торговец облегченно вздохнул, и тут раздался властный стук. Человек оторвался от окна и подскочил как ужаленный. Они пришли не с той стороны, откуда он ожидал, и это разом низвергло все его попытки быть спокойным. Торговец тяжело спустился с лестницы и подошел к двери. Кто стоял за ней? Его погибель? Руки дрожали, и он с трудом откинул засов.

Лунный свет струился прямо в глаза, огибая стройный силуэт необычайно высокой и красивой женской фигуры, облаченной в дорогое, узко приталенное платье. Торговец отступил от неожиданности, метнул взгляд на лицо незнакомки и неприятно передернулся: её глаза были алыми с большими белыми зрачками. Человек настолько не ожидал увидеть гхалхалтарку, что она сначала поглотила все его внимание, и он не заметил стоявшего рядом с ней гхалхалтара.

– Приветствую тебя, – заговорил тот.

Теперь взгляд торговца обратился к нему. Гхалхалтар выглядел незлобно, с маленькой светлой бородкой и тонкими, криво изогнутыми бровями, однако на боку у него висел длинный меч, а за его спиной человек различил четверых воинов.

– Что угодно вашей светлости? – поинтересовался торговец.

– Я наслышан о твоем мастерстве. Моя жена хочет посмотреть на твои каменья. Если ей что-нибудь понравиться, я куплю.

Однако торговец не поддался на эту уловку – достаточно показать драгоценности, и гхалхалтары просто отберут их. Поэтому человек, внутренне трепеща, твердо сказал:

– Извините, ваша светлость, вы ошиблись. Я не столь хороший мастер. Сейчас тяжелые времена. Почти все богатые люди бежали из города, и мое дело пришло в упадок. У меня остались лишь плохенькие образцы, которые не достойны столь сиятельной особы, как ваша супруга.

– Ты лжешь, – гхалхалтар шагнул внутрь, и за ним последовали остальные.

– Смотрите, – торговец поспешил к прилавку.

Он выдвинул ящик, и барон Ригерг увидел, что в нем валяются в беспорядке медные и коралловые побрякушки. Гахжара презрительно скривилась. Ее тонкие, увитые перстнями пальцы небрежно поигрывали прекрасным золотым ожерельем, украшенным чистыми, как недра океана, изумрудами.

– Вы сами видите, – виновато улыбнулся торговец. – У меня не осталось ничего интересного.

Ригерг прищурился. Его белые зрачки нехорошо заострились.

– А ведь лжешь. Ну лжешь, сознайся.

Барон обещал Гахжаре найти лучшего ювелира в Жоговене, и он не собирался уходить с пустыми руками.

– Признайся. Что у тебя в том ларце?

Торговец обернулся.

– А, здесь камушки.

Он протянул ларец Ригергу. Барон открыл его и зачерпнул рукой разноцветные стекляшки.

– Да они все вместе не стоят и одного золотого!

– Я же говорю, ерунда, – поспешно подтвердил ювелир.

В комнате повисло молчание. Торговец напряженно вгляделся в прищуренные глаза гхалхалтара. Человек прочел в них колебание. Такой взор был у посетителей, которые хотели купить какую-нибудь дорогую вещь, но, узнав о её цене, разводили руками. Чтобы скрыть свою несостоятельность они ещё некоторое время топтались у прилавка, прежде чем уйти, горько сетуя на худой кошелек. Такой же взор был и у гхалхалтара. Еще несколько мгновений – и он повернется и уйдет, уведя за собой грозных молчаливых воинов. И вдруг заговорила гхалхалтарка. Гахжара не знала людского, а потому обратилась к Ригергу на гхалхалтарском, но торговца сразу насторожил её капризный тон. "Стерва", – пронеслось у него в голове.

Ригерг, все так же улыбаясь, повернулся к нему:

– Она недовольна, а я, как любящий муж, должен сделать так, чтобы моя жена получила то, чего хочет. Ты, человек, женат?

Ювелир кивнул.

– Тогда ты должен знать, что значит желание жены.

Торговец снова кивнул.

– Прекрати паясничать. Неси драгоценности. Я тебя по-хорошему прошу.

Человек молчал. Ригерг надвинулся на него, и ювелир почувствовал у себя на лице его дыхание:

– Говори, куда ты их спрятал?

– Все проданы.

– Лжешь.

Цепкие пальцы впились в грудь торговца и, скользнув на шею, оторвали его от пола.

– Говори, – голос Ригерга перешел на хрип.

Ювелир почувствовал, что задыхается. Кровь ударила ему в голову, в глазах потемнело, и вместо лица гхалхалтара он видел только серое пятно с двумя демонически горящими углями зрачков. Но он продолжал молчать.

Тогда барон выпустил его и повернулся к сопровождавшим его воинам. Сначала он и не думал прибегать к их силе, а взял только для охраны на улице. Однако упрек, застывший в глазах Гахжары, заставил его крикнуть:

– Разберитесь с ним!

Человек увидел, как молчаливые верзилы подались к нему…

– Извини, плохо все получилось, – вздохнул Ригерг.

Барон посмотрел на валяющегося у прилавка ювелира. Тот несколько раз терял сознание и наконец даже холодная вода не могла привести его в чувство. Так и не добившись от него признания, гхалхалтары перерыли весь дом, но ничего не нашли.