Зеб Шилликот - Хищник Джаг

Смена действующих лиц принесла свои плоды, Стоило лишь Джагу оказаться в окружении спелых женских тел, как он сразу же почувствовал себя мужчиной – этаким петухом в курятнике. Восставшее мужское достоинство больше не заставляло его краснеть от стыда, а уж пользоваться им он научился довольно быстро. Что касается всяких тонкостей, то у него все еще было впереди.

Девчонка в объятьях Патча тоже не теряла времени даром и на деле демонстрировала свое мастерство. Она обладала поразительно богатым, но специфическим словарным запасом и оглашала непристойностями всю комнату, доблестно встречая атаки Патча.

Джаг елозил между бедер рыжей красотки, которая с самого начала привлекала его вниманием, и неловко сверлил ее розовую раковину, как вдруг идиллию нарушил оглушительный грохот выстрела.

Пронзительный вопль девчонки всколыхнул относительную тишину салона, насыщенную влажными шлепками, скрипом кроватей и прерывистыми сладострастными вздохами. Джагу показалось, будто ему в ухо вонзили раскаленный добела гвоздь.

Высвободив голову из плена бархатистых бедер, он бросил испуганный взгляд на соседнюю кровать. В этот момент один за другим прогремели еще два выстрела.

Из мгновенно пересохшего горла Джага не вырвалось ни звука. Время для него словно остановилось. У него на глазах на спине Патча вдруг возникли два красных кратера и к его плечам протянулись жуткие длинные вздутия, как будто под тугой бронзовой кожей с огромной скоростью рыли свои ходы крохотные кроты. Из рваных выходных отверстий хлестнули фонтаны крови, мгновенно залившие постель, стену и драпировку.

Опираясь на вытянутые руки и глубоко войдя в свою партнершу, Патч судорожно дернулся в последний раз и рухнул на девчонку, захлебывающуюся его кровью.

Он умер сразу – первая же пуля перебила шейные позвонки.

В борделе воцарилась страшная паника. Отовсюду неслись недоуменные крики и вопли. Торопливый топот множества ног заполнил извилистые коридоры, взволнованные восклицания и вопросы оставались без ответов.

И только теперь, со всей ясностью осознав наконец происшедшую у него на глазах трагедию, Джаг забился в истерике. Черт побери! Но это же невозможно! Патч! Патч умер, вот так неожиданно, в то время, как он...

– Па-а-а-а-атч! – взвыл мальчишка, не в силах сдержать потока горючих слез.

Но уроки старика не прошли даром: словно подброшенный стальной пружиной, Джаг вскочил с кровати и метнулся к стене, на которой висела его портупея с оружием. Кончиками пальцев он уже коснулся теплого приклада "дриллинга", но длинный узкий кинжал, брошенный умелой рукой через всю комнату, намертво пригвоздил его кисть к потемневшей от времени деревянной панели стены.

Превозмогая жгучую боль, Джаг попытался освободиться, изо всех сил стараясь вырвать другой рукой засевший глубоко в дереве клинок. Но все его усилия были напрасны. Лезвие кинжала вошло в старую толстую дубовую панель на добрые пять сантиметров, и даже повисни он на рукоятке кинжала всем телом, это ничего бы не изменило.

Оставался, правда, крайний выход из создавшегося положения: можно было тянуть руку вниз до тех пор, пока острый как бритва клинок кинжала не вспорет всю кисть и не выйдет между пальцев. Но Джага такое решение проблемы не устраивало. Во-первых, он не был уверен, что выдержит нечеловеческую боль, а во-вторых, – и это самое главное, – он обязательно хотел сохранить руку неповрежденной. Она ему еще пригодится. Чуть позже...

Раздался чей-то отвратительный хриплый голос:

– Вон отсюда, шлюхи! Быстро!

Джаг готов был поклясться, что так гремят камни, которые несет с собой бурный речной поток.

Обе подружки Джага вылетели из салона со скоростью пули, чего не скажешь об их юной товарке, которой никак не удавалось выбраться из-под тяжелого тела Патча. Однако ценой неимоверных усилий она все же освободилась от него. Джаг только сжал зубы, когда тело единственного на земле человека, который проявил к нему участие и взял под свою опеку, тяжело упало на пол. Девчонка, с ног до головы залитая кровью и сотрясаемая рыданиями, едва держась на негнущихся ногах, направилась к двери, устремив прямо перед собой пустой, невидящий взгляд. Ей тоже понадобится немало времени, чтобы забыть пережитый сегодня ужас!

Она вышла, хлопнув дверью, и в комнате воцарилась вязкая жуткая тишина. По приглушенному бормотанию, раздавшемуся за спиной, Джаг понял, что имеет дело с несколькими людьми. Он мог бы обернуться и точно пересчитать их, но ему совсем не хотелось шевелиться. В сложившейся обстановке не было никакой разницы – один там человек или целая сотня.

Гомон сзади смолк, словно по команде.

– Что общего у тебя с Патчем? – спросил хриплый голос.

– Я был его напарником.

– Смотри-ка! У тебя, должно быть, имеются скрытые таланты, раз он так канителился с тобой! Я вот думаю: а не использовал ли он тебя для развлечений? Ведь между двумя борделями путь зачастую очень долгий...

– Вы бы не осмелились так со мной разговаривать, будь я свободен!

По паркету застучали каблуки, и каждый шаг сопровождался нежным мелодичным звоном. Джаг понял, что его обидчик носит сапоги со шпорами. Еще пару шагов, и парнишка увидел этого человека краешком глаза. Он был, как некоторые властители, расфуфырен с головы до ног. Джаг заметил, что его сапоги сверкали, словно поверхность пруда в ясную лунную ночь.

Шпоры дзинькнули еще пару раз, и вот перед глазами мальчишки появилось отечное лицо в красных прожилках с брезгливо изогнутыми губами гуляки, постоянно стремящегося к наслаждениям. Длинные, слегка вьющиеся волосы каскадом опускались ему на плечи. Весь вид этого человека свидетельствовал о том, что он испытывает крайнюю степень удовлетворения самим собой и своими делами.

Это был Баском собственной персоной. Джаг без труда опознал его, когда тот достал из кармашка жилета серебряную табакерку с нюхательным табаком и, положив две щепотки на тыльную сторону ладони, ловко втянул их носом.

У него, действительно, между пальцами были перепонки, как у гуся.

– Так что ты сказал? – осведомился он, пряча в карман табакерку. – Ты мне угрожаешь или я тебя неправильно понял?

– Освободите меня, и тогда увидите!

Баском бросил на мальчишку полный презрения взгляд.

– Драться со сладенькими мальчиками ниже моего достоинства.

– Патч был моим напарником и только! Не смейте обливать грязью его память!

– Ты слишком пылко защищаешь его для простого компаньона. Мне показалось, или у тебя на самом деле глаза мокрые?

– Если хотите знать, он был мне больше, чем напарник... Скорее, приемный отец. Он меня всему научил.