Зеб Шилликот - Хищник Джаг

От воспоминаний об увиденном и пережитом кошмаре у Патча кровь стыла в жилах. Порывшись в седельных сумках, он достал фляжку с "антифризом", самогонкой из шалфея и диких ягод, в изобилии росших на колючем горном кустарнике и входивших в меню лишь редких птиц. Самогон из них получался крепкий и резкий, как растворитель. Он сшибал с ног, словно удар молотом по голове, из глаз лились слезы, лицо искажала зверская гримаса, зато по своим калорийным свойствам он был вне всякой конкуренции.

После двух глотков этого убойного пойла Патч почувствовал себя лучше. Он даже поймал себя на мысли, что испытывает зверский голод, который требовалось незамедлительно утолить, чтобы совсем не свело глотку судорогой – тогда не полезет никакая, даже самая изысканная пища.

Из сумки, где хранились его скудные запасы, Патч достал полоску копченого мяса и механически принялся жевать ее, проклиная весь крысиный род, спутавший его планы.

В городе Патч собирался пополнить подходившие к концу запасы воды и продовольствия и, соответственно, рассчитал свой рацион на каждый день, не предполагая, конечно, что события обернутся таким образом.

А проблему с продовольствием пора было решать, и чем скорее, тем лучше. Даже выскреби он свои переметные сумы, едва ли найдется чем покормить птичку. С водой положение было не лучше. Если какое-то время он мог поголодать, затянув пояс потуже, то без воды он долго не протянет. В последней фляжке воды оставалось на донышке, да и та уже отдавала затхлостью.

Тут было над чем подумать.

Продолжать путь? Но что ждет его впереди? Когда еще ему встретится какое-либо поселение, где он сможет найти воду?

Вопросов хватало, вот только ответов на них не было... Впрочем, один выход имелся. Развернув коня, Патч косо посмотрел в сторону города.

За оборонительным рубежом вздымались в небо зазубренные башни, напоминавшие своей формой чудовищные разверстые челюсти неведомых монстров, готовых впиться черными клыками в небеса.

Кошмарное местечко. Патч резко потянул за поводья и развернул коня в прежнем направлении, пришпорил его и пустил в безудержный галоп.

Что будет, то будет, только бы не возвращаться в этот страшный город!

Прошло еще несколько часов, и на землю опустились сумерки. В последнее время ночи стали чернее торфа. После заката солнца начинал сгущаться плотный белесый туман, который упорно не хотел рассеиваться даже с рассветом и мешал ориентироваться по звездам.

С наступлением темноты нечего было и думать продолжать путь. Во что бы то ни стало нужно было найти укромный уголок – стратегическую точку с несколькими путями отхода, чтобы в случае визита незваных гостей можно было во время унести ноги.

Патч чертыхнулся сквозь зубы. Окружающая местность была ровной, как доска: ни тебе оврагов, ни холмов. Ну как в такой обстановке стать на ночевку?

Чуть раньше он проехал мимо совершенно неуместной в этом заброшенном краю автомобильной многоярусной развязки – единственного свидетельства времен расцвета и процветания, – бетонные ленты которой исчезали под серыми песчаными дюнами, напоминающими стадо барашков.

Вот там он мог бы легко устроить себе укрытие на ночь. Но для этого пришлось бы вернуться назад, а Патч никогда не любил идти назад по своим же следам. Для такого перекати-поля, как он, это все равно, что нож в сердце. Он не раз попадал в безвыходные ситуации, но к таким крайним мерам, как возвращение, прибегал только тогда, когда деваться действительно было некуда.

Утром он отказался вернуться в умирающий город. Разумеется, городишко не Бог весть что, и никто там не ждал его с распростертыми объятиями, но, приняв некоторые меры предосторожности и набравшись терпения, он мог бы вернуться в этот крысодром и пополнить свои запасы продовольствия. Провианта там хватало, особенно мяса: свежего, засоленного или копченого. А если повезет, он мог бы найти причину гибели всего населения города. Сейчас можно было предполагать все что угодно. Налет банды грабителей? Патч почти не верил в такую возможность. Он по опыту знал, что в таких случаях хоть кто-либо все же остается в живых. Вряд ли налетчики ушли из города перед самым приездом Патча. А может, это коллективное самоубийство? Такой вариант выходил за рамки воображения Патча, но и его не стоило сбрасывать со счета. Подобные вещи уже случались. Попав под влияние красноречивого религиозного фанатика, владевшего даром убеждения, у последней черты оказывались целые общины. Однако Патч был склонен считать, что причиной гибели населения города стала эпидемия какой-то скоротечной болезни, вызванной химическим заражением. До Сезона Осадков было рукой подать, но угроза их выпадения сохранялась в течение всего года. Несомненно, собака зарыта именно здесь, скорее всего на город обрушилась газовая холера – бич былых времен, кара, ниспосланная на несчастную землю отравленными небесами...

Патч поднял глаза на еще ясное небо. Оттуда в любой момент могла прийти смерть, коварная и молниеносная, абсолютно непредсказуемая и неотвратимая. А в общем-то, в эру Постцивилизации смерть могла неожиданно настигнуть человека в любом месте. Его жизнь не стоила и ломаного гроша, и приходилось проявлять недюжинные способности, чтобы остаться в живых.

Такой ход мыслей вернул Патча к действительности. Запасы продовольствия подошли к концу – даже на зуб нечего положить. Быстро темнело, а он пока так и не нашел местечко, где можно было бы устроиться на ночевку.

Повернув неожиданно направо, он погнал коня на штурм довольно крутой горки. Взобравшись на самый верх, он осмотрел горизонт с помощью старого бинокля, который выменял в период относительного изобилия за три банки консервированных бобов с сосисками.

На приличном расстоянии от того места, где он сейчас находился, характер местности менялся. Пески уступали место нагромождениям огромных валунов, за которыми просматривалась равнина, там и сям усеянная чахлыми кустиками остролиста. Еще дальше, куда ни кинь взгляд, буйствовала зелень.

Патч не смог сдержать радостного вскрика. Лес! Значит, голодать не придется. Черт его подери, если под кронами камедных деревьев и секвой ему не удастся подстрелить какую-нибудь дичь или, еще лучше, сайгу-антилопу, мясо которой было довольно жестким, зато потроха буквально таяли во рту.

Почувствовав себя уверенней, Патч пришпорил коня, уже чувствуя во рту вкус зажаренной, исходящей прозрачным жиром дичи, золотистая корочка которой прямо-таки хрустела на зубах. А для утоления жажды как нельзя лучше подойдут дикие фрукты, из мякоти которых можно было выдавить приятный прохладный сок.