Александр Лыхвар - Обратная сторона

– Ну что, ты с ними уже закончил? – спросил он своего коллегу.

– Да, забирай их, – ответил Марон, поправляя на своем месте неаккуратно повешенный плазмомет.

– А ну, все бегом на улицу! – крикнул инструктор и выбежал первым.

На улице было прохладно и ветрено. Утренняя роса обильно покрывала изумрудную, умытую траву и искрилась немыслимыми цветами в лучах восходящего светила.

– Всем снять куртки! – отдал еще один приказ рьяный инструктор. – Одежду оставить здесь, возле этого корпуса.

Искатели удачи неохотно стали стягивать с себя куртки и развешивать их на ближайшем кусте, почему-то помилованном при расчистке территории. Было холодно и противно. Срывающиеся с листвы ледяные капли обжигали плечи и спины.

– Ну что приуныли, хлюпики? – поинтересовался инструктор издевательским тоном. – Уже жалеете, что подписали контракт?

– Да пошел ты… – зло озвучил мнение взвода сержант Броуни.

– Что ты сказал?! – подпрыгнул к нему инструктор.

Он был несколько ниже сержанта, но боевого запала и мнения о себе, как о супергерое, ему было не занимать.

Сержант спокойно стоял и холодно глядел в сузившиеся глазки инструктора, готовый в любой момент ответить ударом на удар. Из-за его спины вышли несколько солдат. В их уверенных движениях читалось столько решимости устроить похороны наглецу тут же и сейчас, что инструктор решил больше на своем не настаивать.

– Хорошо, – зло сказал он отступая на несколько шагов, – посмотрим чего вы стоите на деле. Все за мной!

Гулко стуча тяжелыми сапогами взвод рванул за инструктором. Личные отношения – личными отношениями, а контракт – оставался контрактом. Через несколько минут они уже обгоняли одну из групп, так же как и они использовавшую этот ранний час для тренировки, только в отличие от них, те солдаты выглядели заспанными и более раздражительными. После того, как им пришлось обогнать еще два взвода, всем стало ясно, что их инструктор взял слишком высокий темп, но это никого особо не расстроило – бежать так бежать.

Круги следовали один за другим. Взлетное поле и жилые модули завертелись в адской карусели, сменяясь одно другим с пугающей однообразностью. На пятнадцатом круге инструктор обернувшись через плечо сипло крикнул:

– Ну что, поняли чего вы стоите?!

При этом он тяжело закашлялся и со свистом стал втягивать воздух, стараясь восстановить дыхание и выглядеть при этом молодцом.

– Поняли, поняли, – успокоил его сержант, дыша глубоко, но ровно, как на прогулке в парке. – Еще поднажмем или так сойдет? – спросил он.

Инструктор оглянулся на наглеца и ничего не сказав еще повысил темп. Теперь все тренирующиеся, включая инструкторов, с любопытством наблюдали чем же это все кончиться, уступая непривычно разогнавшемуся взводу место на протоптанной дорожке.

На восемнадцатом круге инструктор сдох и сошел с дистанции. Вернее «сошел» – это сильно ласково сказано. Он с разгону рухнул в траву на дальнем краю взлетно-посадочного поля. Взвод обежал своего тренера и не снижая скорости пошел доматывать оставшиеся круги.

– Все, прибежали, – скомандовал сержант, когда их набралось ровно тридцать. – Одеваемся, а то еще просквозит…

После пробежки все солдаты взвода выглядели довольно прилично. Конечно же грудные клетки широко раздувались, по лицам и спинам стекал пот, но никто из них умирать от какой-то там пробежки не собирался. Нагрузка конечно оказалась большой, но не смертельной.

– Как мы его? – подзадорил сержанта худощавый, жилистый парень, вытирая лицо курткой.

– Да пошел он… – отмахнулся немногословный сержант.

Видимо именно в этой фразе концентрировались все чувства которые испытывал этот человек по отношению к начальству и командирам, особенно к таким козлам, как этот. Это был явный брак. Если бы господин Мирлен узнал об этом, то Хондербаку пришлось бы платить неустойку и в очередной раз воспитывать своих подчиненных.

Еще все остальные пять взводов неспешно наматывали дневной километраж, а взвод сержанта Броуни уже сидел в траве, у модуля в котором они занимались ночью и наблюдали за тем, как пара солдат в сопровождении злого санитара, отдуваясь волокли полевые носилки, груженные так и не пришедшим в сознание инструктором рукопашного боя.

– Интересно, что будет дальше? – спросил Бранд ни к кому не обращаясь.

– А ничего не будет, – ответил сержант. – Я пока не знаю для чего нас наняли, но судя по всему эти люди работают по крупному и не станут нас наказывать из-за какого-то инструктора. Так, попугать могут, но ничего серьезного делать нам не станут. Слишком уж хорошие деньги они нам предлагают, к тому же, ты заметил, как запросто нас отпустило наше командование?

– Ну?

– Я думаю что им то же кое-что перепало от наших теперешних благодетелей. Так что волноваться нечего. Они чего-то от нас ждут, и скоро мы узнаем чего именно.

Мимо пробежал один из инструкторов, с интересом рассматривая сидящий в траве, временно бесхозный взвод.

– Да, сколько я служу, а ни разу не бывал в таком лагере, – высказал свое мнение Кхир – один из ветеранов взвода, – первый раз вижу военный лагерь в таком первосортном месте. Здесь наверное никогда не идет снег…

– То же мне лагерь, – пренебрежительно бросил Броуни. – Это просто какой-то экзаменационный центр. Сам подумай, чему можно научить человека за неделю, пусть даже при круглосуточной работе? Да и тот, как его, ну стрелок этот, которому по ночам не спиться.

– Марон, – подсказал кто-то сзади.

– Точно, Марон. Он же сам сказал, что он здесь будет только проверять наши знания, вот и все.

– Ничего, скоро сами обо всем узнаем, – сделал вывод Бранд.

Кхир хотел сказать еще что-то, но такой возможности уже не представилось. Как из под земли перед взводом выросла огромная фигура коменданта лагеря, затянутая в полную штурмовую обвязку. Ремни стягивающие верхнюю часть туловища для господина Аллойза не были ни данью привычке, ни данью моде. Просто в этой упряжи, в карманы и на карабины которой можно было положить и навесить много-много оружия и боеприпасов, ему было удобно – живот не трясся при ходьбе и не ходила ходуном грудь. Рядом с ним были еще двое. У одного из них в руках был плазмомет, у другого скорострельный автомат. Солдаты нехотя поднялись с травы, всем своим видом показывая, что делают приличное одолжение.

– Что это вы здесь себе позволяете! – без вступления заорал комендант.

– Признавайтесь, что вы сделали с Орданом. И советую говорить правду, потому что когда он придет в сознание, мы все равно узнаем правду, но тогда наказание будет гораздо строже. Ну, ублюдки, вы будете признаваться или нет?!

– Ничего мы не делали вашему инструктору, – за всех ответил Бранд. – Он не выдержал собственной тренировки. Думал что сможет, но не смог.