Валентин Холмогоров - Чужие миражи

Два коротких, один длинный.

Дверь у меня без глазка, придется открывать «на голос», однако с той стороны уже слышен бодрый баритон:

– Давай, давай, шевелись, свои.

Щелкаю замками. Голова свинцовая, от бессонницы под веки набился колючий песок.

– Так, давай тапки, бегом ставь чайник, у меня всего полчаса. Кофе у тебя есть? Отлично. Где тут туалет?

Майор ФСБ Денис Вениаминович Денисов, шаркая шлепанцами по полустертому ленолиуму, проходит в кухню. Сегодня он одет в скромные джинсы и вязаную шерстяную жакетку, в форме я его не видел ни разу. И вообще мы виделись крайне редко – я не считал себя вправе без необходимости беспокоить друзей моих покойных родителей. Тогда, в микроавтобусе, суровый, седой и уже полнеющий Денисов положил мне руку на плечо и тихо сказал на ухо: «молодец, держишься…». И добавил после секундной паузы: «Звони если что. Телефон знаешь?». Это не было простым проявлением вежливости или деликатным знаком внимания: с того момента нас связала какая-то незримая, невидимая нить. Похоже, он самостоятельно возложил на себя какую-то непонятную мне ответственность за мою жизнь. Я не звонил – Денисов отзванивался сам, раз в два месяца, иногда чаще. Наши разговоры длились считанные минуты, но удостоверившись, что со мной все в порядке, Денисов как-то успокаивался и вновь пропадал на тридцать – шестьдесят дней, предлагая в случае чего беспокоить в любое время суток. Теперь этот случай настал.

– Ну, рассказывай. – Предложил он, отодвинув чашку в сторону и дожидаясь, пока кофе остынет.

И я начал рассказывать. Денисов пристально смотрел на меня, внимательно слушал, изредка прерывая мой монолог краткими уточняющими вопросами. Помешал ложечкой в чашке, закурил, бросив сигареты и зажигалку на стол, помолчал с минуту, глядя куда-то в пол.

– Значит, дайверы все-таки существуют? – Спросил он, поднимая на меня глаза.

– Значит, существуют, Денис Вениаминович. – Согласился я.

– Дурак ты, Владик.

– Сам знаю, что дурак. Что теперь делать-то?

– Разберемся.

Некоторое время он беззвучно разглядывал поднимающуюся с черной поверхности остывающего кофе жидкую струйку пара.

– Сколько у тебя продуктов?

– На день… может быть. – С неохотой признался я.

– Что надо?

– Не знаю… – Признаться, я немного растерялся. – Ну, супы быстрорастворимые, штук десять, колбасы, булки, масла… Сахар кончается.

– Язву заработаешь.

– Уже.

– Плохо. Сколько тебе? Двадцать пять?

– Двадцать три.

– Вдвойне плохо. Где тут ближайший магазин?

– Налево через дорогу будет супермаркет. Но там дорого. Сейчас, минутку…

Я зашел в комнату, взял с трюмо бумажник, вытащил оттуда две сотенные купюры и вернулся на кухню.

– Вот… – Я протянул деньги Денисову. – Надеюсь, хватит…

– Убери. – Резко сказал он, поднимаясь на ноги. – Вернусь через пятнадцать минут. Два коротких один длинный, помнишь?

– Конечно, помню. Да, Денис Вениаминович… – Я отчего-то смутился. – Сигарет бы…

– Будут тебе сигареты.

– Значит, так, – Денисов деловито выкладывал на стол пельмени, макароны, сгущенку и полуфабрикаты котлет, сверху, гордо сияя желтыми боками, лег блок «Кэмела» – картошку почистить сумеешь?

– Обижаете, – отозвался я, оторопело разглядывая неторопливо растущую на столе гору продуктов: к макаронам и котлетам прибавился килограммовый мешок отборного картофеля, сметана и два замороженных куриных окорока. Сам я редко позволял себе такие разносолы, предпочитая пищу, которую не нужно готовить.

– Дверь закрой покрепче и никому не отпирай, если мне нужно будет придти, я позвоню. На улицу не высовывайся, в Глубину – тем более. Вот тебе номер моего мобильника, на всякий случай. Все, вечером отзвонюсь.

Он протянул мне белый листок картона, на котором значилась только фамилия и номер телефона.

– Спасибо, Денис Вениаминович.

– Не за что. Закрой за мной.

Заперев входную дверь на все возможные засовы, я отправился в комнату. Бессонная ночь сказалась усталостью и головной болью, но спать уже не хотелось. Запустив компьютер, я несколько раз разложил «пасьянс-косынку», затем загрузил «биоконструктор» и принялся рисовать себе новое тело, просто так, от нечего делать. Не рисовалось: на экране медленно появлялся кряжистый сутулый мужик со злым, каким-то осунувшимся и болезненным лицом. Я стер файл не сохраняя. Писать тем более не хотелось. С какой-то отстраненной грустью я подумал о том, что вскоре меня опять ждет неприятный разговор с редактором на повышенных тонах. Ну и пусть.

Щелкнув мышью, я запустил почтовую программу, терпеливо дожидаясь писка соединяющегося модема, закурил сигарету. В почтовом ящике оказалось три письма: очередная рекламная ерунда от какой-то «службы информационной рассылки», автоматическое напоминание провайдерского сервера о необходимости вовремя оплачивать доступ в интернет с сообщением о том, что в ближайшее время будут введены в строй четыре новые многоканальные линии… Третье письмо, скромно подписанное «Клиент», заставило меня внутренне напрячься.

Даже не взглянув на обратный адрес, я дважды щелкнул курсором по маленькому изображению желтого конверта, разворачивая послание во весь экран. «Хорошо. Ресторан „Заоблачный“, Диптаун, проспект Свободы, 23. В 10.30 по Москве. Не опаздывайте». Я мельком взглянул на крошечные часы, неторопливо отсчитывающие секунды в панели задач «Виндоуз Оффис». 10:06. Сомнения длились несколько мгновений.

Второго такого случая не представится.

Значит, другого выхода нет.

Рывком поднявшись со стула, я принялся торопливо натягивать виртуальный костюм. Едва закрепив на подбородке «липучку» виртуального шлема и вставив в укрепленный на его поверхности разъем аудиокабель, я вновь уселся за клавиатуру.

– Виктор, погружение. Личность номер два, «Студент».

– Выполняю, Владислав.

Калейдоскопический водоворот.

Стремительное падение в неизвестность.

Легкое головокружение.

Глубина.

Этим входом я не пользовался уже довольно давно. Берег его как резервный вариант, оставлял про запас, на всякий случай. До последнего момента я сомневался, не удалили ли владельцы сервера мою учетную запись, не стерли ли регистрационную информацию из банка данных дешевой и малоизвестной службы публичного доступа в Диптаун.

Не стерли. Крошечная комната, зеркало на стене, стол, кровать, компьютер. Все предметы обстановки стандартные, плохо детализированные, серийного производства. Здесь большего и не требуется.

Подхожу к зеркалу, придирчиво осматриваю свое отражение в серебристом стекле. На меня смотрит невысокий, узкоплечий парнишка-подросток лет шестнадцати на вид, с симпатичным, хорошо прорисованным, но неброским лицом, пепельные волосы уложены в аккуратный пробор. Джемпер, брюки, светлый пиджак. Студент-первокурсник провинциального университета.