Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

— Давай, Джимми, давай! Последний дюйм , ну же!

Дальше — провал.

…Новое просветление, четче и устойчивее прежних. Комната, залитая неярким красноватым светом. Он лежит на обширной кровати, совершенно раздетый, но частично укрытый тонким покрывалом. Рядом Анна, она стремительно раздевается, запихивая свой мужской наряд куда-то под койку.

— Где мы?

— Тут элитный бордель. Ты — мой клиент. А патруль — уже внизу, так что собери остаток сил, всё, что есть!

— Что будем делать?

— Ничего. Они ищут англичанина — так что просто постарайся быть русским…

Инструкция поспела как раз вовремя: дверь распахнулась без стука, и на пороге обнаружились черные епанчи с серебряными зиг-рунами.

Спецагент «Амазонка» завизжала — весьма натурально, прикрываясь какой-то скомканной сорочкой, — а коммандер, чуть приподнявшись на локте, осведомился несколько заплетающимся языком:

— KAKOVA HERA ?!

Ну, сходу, по крайней мере, они не спалились — однако внимательному разглядыванию (а паче того — расспрашиванию) коммандер всё же не подлежал… Тут «Амазонка» поистине царственным жестом отбросила ту сорочку и предстала перед служивыми во всей своей красе:

— Вас, сказывают, обязали выявлять по заведениям случаи содомского греха? — насмешливо осведомилась она. — Ну и как — смахиваю я на мальчика?

По служивым прошел сдавленный стон; куда теперь было всецело приковано их внимание — ясно и так. Их старшОй, поцокав языком на открывшуюся перед ними картину, поинтересовался:

— И почем нынче такое благолепие?

— Вам оно не по карману, парни, — сострадательно вздохнула «Амазонка», — разве что взятки берите, по-крупному…

С кошачьей грацией развернулась, дав тем изучить себя всесторонне , и обронила через плечо:

— Так мы, с вашего позволения, продолжим? А то у меня ведь оплата — почасовая, а Апполинарий Кузьмич, поди, досадует уже. Досадуешь, сладкий мой?..

— Дык!..

Засим служивые безропотно покинули место действия; из коридора донеслось напоследок: «Эх, хороша девка! Правда, чтоль, взятки начать брать?»

…Анна некоторое время сидела на краю кровати, обессиленно уронив лицо в ладони. Потом задула светильник, проскользнула к нему под покрывало и прошептала на ухо:

— Давай спать уже!

— Да нешто тут уснешь — при таком-то соседстве? — откликнулся он, безуспешно пытаясь осуществить здоровой рукой приличествующие случаю маневры.

Она тихонько засмеялась в ответ и, осторожно погладив его по щеке, поцеловала в висок с какой-то странной стародевической нежностью:

— Спи, Джимми, засни! Давай, я напою тебе колыбельную. Вот, слушай:

По исчислению папы Франциска 19 октября 1563 года.

Ливония, Рига. Штаб-квартира «Западно-Балтийской компании»

— Итак, леди и джентльмены, позвольте поздравить вас — на сей раз уже официально! — с блестяще проведенной операцией в Кёнигсберге, — приступил Джуниор, покосившись на безмолвно кивнувшего свежеперебинтованной головою Ди. Комната в конторе «Западно-Балтийской компании» была той же самой, что и неделю назад, и состав присутствующих — в точности тем же, а ведь кажется — минула вечность… — Его царское и Ее королевское Величества выказывают вам свое монаршье расположение; ну и награда, разумеется, будет царской.

Бонд не стал скрывать усмешку: главная награда героям Кёнигсбергской операции уже вручена — в Риге-то, оказывается, «Не было ничего, ничего не было»… Ди — по своему праву действовать «именем Королевы» — утвердил рапорт коммандера об «обоюдном убийстве любовников-содомитов на почве ревности», а в Рижскую Чрезвычайку вовремя поступил из Иван-Города царский приказ — немедленно прекратить расследование этого странного «преступления страсти», со всеми его несуразицами: «Пускай английские союзники разбираются в своих делах сами». Главное — ему удалось взять всю эту мокруху на себя, и какое бы то ни было участие в этом деле Анны вроде бы не всплыло вообще.

Ди был тогда предельно краток: «Меня, Джеймс, — как ведущего операции „Валькирия“ — сейчас интересует одно-единственное: всё это ирландское рагу из вербанутых на порошке резидентов-содомитов, алхимиков Ордена, сетей Корлеоне — сготовлено ли оно намеренно, в рамках некого заговора для срыва нашей операции, или возникло само по себе, как цепь случайных совпадений? Что скажешь?» «Я скажу осторожно, сэр, — покачал головою он. — Я не вижу никаких фактов, мешавших бы считать всё это цепью случайностей. Ведь иначе придется допустить, что помимо „заговора ПРОТИВ „Валькирии““ есть еще и „заговор ЗА „Валькирию““, а это уже…» — «Да, это уже полная паранойя, согласен».

Nachrazvedki между тем, обведя отеческим взором личный состав, продолжил:

— Ну а поскольку вы, похоже, отлично сработались, решено не расширять состав допущенных к этому топ-секрету; короче говоря, на следующее задание ваша разведывательно-диверсионная группа отправляется в прежнем составе, — (Бонд попытался сохранить полную невозмутимость и не оглянуться при этих словах на Анну, но вовремя сообразил, что это было бы как раз не очень естественно; «Господи, Джимми, какое счастье, что мы больше никогда не встретимся», ага…) — Плюс Серебряный, разумеется. Вы видели его в деле — как ваши впечатления от него, коммандер?

— Неплох, хотя я, разумеется, предпочел бы напарником профессионала Службы.

— Увы, здесь нет вариантов. Собственно, это будет ЕГО миссия, а вся ваша команда — в некотором смысле лишь группа обеспечения и прикрытия.

— Серебряный — единственный человек в доступной нам части мира, пригодный для этой миссии, уж поверьте мне, коммандер, — пояснил со своего места Ди.

— Это вам так звезды подсказали? — мрачно усмехнулся Бонд.

И тут возникла пауза. Нехорошая какая-то пауза…

— Ты даже представить себе не можешь, Джеймс, насколько ты близок к истине, — вздохнул Ди. — И лучше тебе с твоими спутниками не соприкасаться с этими материями даже краешком, при вашем уровне допуска , поверь! Если вас это утешит — сам Серебряный о сути своей миссии знает еще меньше вашего.

— Ну, коли так, — усмешка Бонда сделалась еще мрачней, — миссия у него может быть лишь одна: служить приманкой . И у нас, надо полагать, тоже — за компанию?