Сергей Мусаниф - Физрук навсегда [СИ]

– К чему эти полумеры? – спросил я. – Или на полноценного бога я не тяну?

– Или, наоборот, – задумчиво сказала она. – Инкуб, демон искушения.

– Демоны мягкие, – сказал я. Мечи о них не ломаются и даже не тупятся, да и на бите вмятин не остается.

А выстрел из дробовика они вообще не держат.

– Ты, вроде как, знаешь, о чем говоришь.

– А то ж, – сказал я.

– И какие планы на день?

– Обычные, – сказал я. – Какие планы могут быть у счастливого курортника?

Зайти в больницу на опознание, посмотреть на этих гопников при свете дня и послушать, что они могут сказать. Возможно, посетить полицейский участок для дачи объяснений.

Изучить изнутри местную тюрьму.

Если не заметут, то встретиться с Магистром и обсудить с ним главный вопрос жизни, вселенной и всего остального.

А вот потом я буду свободен, как вольный ветер.

– Я освобождаюсь в районе четырех, – сказала она.

– Я подожду тебя в кафе у редакции, – сказал я. – Если меня не будет, значит, меня демоны унесли.

– Не завидую я тем демонам, – сказала она.

Она допила кофе, оделась и ушла на работу, сообщив, что дверь я могу просто захлопнуть. А могу и вовсе никуда не уходить.

С ней было легко. Ну, это в первые дни всегда так, а вот потом начинают вылезать противоречия. Разница в культурном коде не может не дать о себе знать. Тут с представителем другого поколения порою трудно общий язык найти, что уж говорить о представителе другой цивилизации.

Я вздохнул, вылез из кровати, вышел за залитый солнцем балкон и закурил сигарету.

Белла жила в небольшом, всего на несколько квартир, доме, на втором этаже, окна выходили на тихую, почти без автомобилей, улицу. Идеальное место для… Для чего?

Раньше я бы сказал, для того, чтобы встретить старость. Но чем дольше я живу на этом свете, тем отчетливее понимаю, что спокойная старость мне не светит.

Я больше не мог представить себя, сморщенного и бородатого, сидящего в накрытой пледом кресле-качалке в окружении внуков. И даже более реалистичный вариант – я, старый и сморщенный, валяюсь на раскладушке в захламленной однокомнатной квартире в Люберцах, пью дешевую водку и разговариваю с телевизором, тоже казался мне недостижимым.

Старость – это для каких-то других людей.

Более благоразумных.

По дороге в больницу я задавал себе главный вопрос, преследующий меня всю мою взрослую осознанную жизнь. На кой черт я это делаю?

Потому что обещал шефу Рамиресу и не хочу идти на обострение с местными властями? Но обострение неизбежно, если эти парни меня опознают.

Конечно, вряд ли меня сразу будут хватить и арестовывать, но на контроль возьмут точно. С другой стороны, а что мне тот контроль? До прихода Системы я тут более ничем противозаконным заниматься не собираюсь, а после того, как она придет, старые законы отпадут ввиду полной своей несостоятельности, а по новым законам я буду тут истинным хозяином положения.

Потому что я тут самый сильный.

Из игроков, я имею в виду. Магистра, Брюса и прочих созданных Системой монстров я сейчас в расчет не беру.

Так я добрался до местной больницы, благо, она была единственной в городе и находилась в центре, так что найти ее было несложно, шагнул с горячей улицы в прохладный вестибюль и тут же нарвался на шефа Рамиреса, беседующего с кем-то из медицинского персонала.

Впрочем, при моем появлении медицинский персонал, повинуясь взмаха руки шефа полиции тут же слился, и Рамирес развернулся ко мне.

Странно, а я думал, что его тут не будет…

– Странно, – сказал я шефу Рамиресу. – А я думал, что вас тут не будет.

– Неисповедимы пути шефа полиции, – сказал шеф Рамирес. – Вы, наверное, на опознание пришли?

– Разумеется, – сказал я. – Я же обещал.

– Я нахожу весьма похвальным, что вы держите свои обещания, – сказал шеф Рамирес. – Но опознания не будет.

– Вот как? – удивился я. – И почему?

– Некому больше вас опознавать, – сказал он.

– Их всех выписали? – удивился я.

– Их всех убили, – сказал шеф Рамирес. – Это ночью, ближе к рассвету.

– Вот как? – еще более удивился я. – Зачем?

– Вряд ли вы найдете странным, что я хотел задать вам тот же самый вопрос, – сказал он.

– А знаете, найду, – сказал я. – Потому что понятия не имею, кому и зачем понадобилось их убивать. Как это произошло?

– Их закололи ножом, – сказал шеф Рамирес. – Судя по всему, одним и тем же ножом. Хотите посмотреть на тела?

– Спасибо, не хочу.

– Орудия преступления на месте преступления обнаружить не удалось, так что я склонен думать, что убийца унес его с собой.

– Весьма логичное предположение, – сказал я. – А вы говорили, что у двери дежурит ваш охранник…

– Дежурил, – подтвердил шеф Рамирес. – Он клянется, что никто мимо него не проходил и он ничего не слышал.

– Так бывает, – сказал я.

– Еще он клянется, что он не спал.

– В таких случаях все так говорят, – сказал я.

– Тем не менее, я склонен ему верить, – сказал шеф Рамирес. – Дежурная по этажу тоже ничего подозрительного не заметила.

– А она все время была на месте?

– Разумеется, нет, – сказал шеф Рамирес. – Она отлучилась. Но весь медицинский персонал в один голос утверждает, что никаких лишних людей сегодня ночью в больнице не было. Это не очень большая больница, знаете ли, и такие вещи здесь бросаются в глаза.

А камер слежения на каждом углу здесь, конечно же, еще не натыкали. При их наличии вопрос решился бы куда проще.

– Окно, – предположил я.

– Третий этаж.

– Убийца-акробат.

– Окно заперто изнутри.

– Убийца фокусник-акробат.

– Уже больше похоже на правду, – сказал он. – Кстати об этом. Где вы были сегодня ночью?

– У меня есть алиби, если что, – сказал я. – Но если вы не собираетесь предъявлять мне обвинение прямо сейчас, я предпочел бы его не раскрывать.

– Да-да, – нетерпеливо сказал он. – Я все понимаю. В этом деле замешана честь женщины и все такое.

– Все так, – сказал я.

– Допустим, вы были у нее всю ночь и она может это подтвердить, – сказал шеф Рамирес. – Допустим, даже ее страдающие бессонницей соседи могут подтвердить, что рано утром из ее квартиры никто не выходил. Но нельзя забывать и о том, что у вас есть друг.

– Поверьте, он – не такой человек, – сказал я.

– А вы – такой? – насторожился шеф Рамирес.

– И я не такой, – заверил я его. – Да и потом, включите же здравый смысл. Зачем бы мне понадобилось убивать этих хулиганов?

– Я очень давно служу в полиции, – сказал он. – И за эти долгие годы службы я постоянно сталкиваюсь с вещами, рядом с которыми здравый смысл даже не ночевал. И с людьми, которые вообще не знают, что это такое.

– Допустим, это я избил их на пляже, – сказал я. – Если я хотел их смерти, почему я их прямо тогда не убил?