Валентина Елисеева - Враг, который не забудет

И смотря в заинтересованные синие глаза, Алеся рассказывала и рассказывала, а ее враг-муж улыбался, порой посмеивался и прижимал ее ладонь к изуродованной шрамами щеке.

– На основе твоих похождений создам новый обучающий спецкурс для ищеек, устрою им работу над ошибками, – вздохнул Хальер, покачивая головой. – Зачем ты стащила формулы, если не пробовала использовать их?

– Это было хоть какое-то движение вперед, хоть что-то, что помогло бы вернуться домой мне и другим иномирным магам, если бы удалось их вытащить с острова. Маленький шажок к свободе.

– Ничего, завтра освободишь всех, – заверил Хальер. В его голосе Алесе послышалась насмешка. Насмешка удивительно необидная, даже ласковая.

«Интуиция опять сбоит», – вздохнула Алеся, напоминая себе все те ужасы, что ей рассказывали про Греблин, и о которых хладнокровно упоминалось в книгах, как о «необходимых мерах предосторожности».

Спала она в одной постели с врагом, крепко прижатая к его боку и слушая его тихое дыхание над ухом. Если завтра он сдержит свои обещания, то может стать ее настоящим мужем. И эта мысль не казалась Алесе ужасной: может, Хальер не имеет никакого отношения к случаю с Володей Коневым, может, землянин во время эксперимента погиб случайно, во всяком случае, ей очень хотелось верить в это. Если бы Хальер не курировал охотников за магами, то во всём остальном он бы устраивал ее на триста процентов: умный, внимательный, ответственный, с хорошим чувством юмора, хладнокровный и хитрый, но на удивление не испорченный огромной властью и... смотрящий на нее, как на восьмое чудо света. Чудо, которое он помнит .

«А если обманет?» – спрашивала она себя.

«Так и ты его обманываешь, скрывая тот факт, что уровень магии тебе уже измеряли и что ты точно знаешь – магии в тебе нет, – отвечала самой себе. – Думай, что делать, если НЕ обманет».

Утром за ранним завтраком Алеся поразилась обилию выбора. Услужливый дворецкий поднимал крышечки над каждым блюдом и озвучивал его состав. Алеся выбрала, что приглянулось, Хальер наполнил ее тарелку и они приступили к завтраку, а дворецкий Нортам не ушел из комнаты, как вчера, а встал в углу и стал что-то строчить в большой тетради. Строчил он в ней до окончания завтрака и Алеся не выдержала:

– Что вы записываете?

– Смотрю, что сок вы предпочитаете яблочный, а яичницу не любите, так же как картофельные клецки. На десерт выбираете фрукты, а не пирожные с кремом или творожную пасту. К сожалению, вы считаете нужным стирать нам память, поэтому приходится записывать, – чопорно ответил Нортам. – К счастью, я записал вчера, что у ира появилась супруга-менталист, о существовании которой мы можем порой забывать, поэтому вне зависимости от обстоятельств и собственных представлений о реальности требуется всегда накрывать стол на две персоны.

Ого, как витиевато изъясняется дворецкий гениального ученого. Чувствуя себя неловко, что создает лишние заботы людям, и не желая оправдываться под внимательным взглядом Хальера, Алеся промолчала. В Греблин они отправились на скребле, этом подобии летающей тарелки, перемещавшейся по воздуху со скоростью, которая после плавного первоначального разгона приближалась к звуковой.

Вблизи скребл был больше похож не на тарелку, а на плоское блюдце, на котором шкуркой вверх лежит половинка большого апельсина, накрывая собой все блюдце. Алеся впервые летела на скребле и с любопытством осматривала его внутреннее устройство. К ее крайнему удивлению, осматривать особо было нечего: на круглом полу из плотного белого металла с ажурной деревянной декоративной решеткой крепились четыре кресла. Эта нижняя часть скребла накрывалась откидывающимся люком – той самой половинкой апельсина, часть которой сдвигалась назад, пропуская пассажиров – с прозрачной передней стенкой и металлической задней. Перед первой парой кресел имелось нечто похожее на сенсорную панель приборов: на черной глянцевой поверхности засветилось с десяток разноцветных кружочков, когда они сели в кресла и их опутало серебристыми нитями магии. Кнопок, рычагов, экранов не имелось и Алеся ожидала, что Хальер начнет касаться этих кружочков, но вышло гораздо проще.

– Закрыть люк. Подготовка к отлету, – произнес Хальер, поудобнее откидываясь в кресле.

– Принято, – прожурчал механический безликий голос. Раздался он со всех сторон, хоть никаких динамиков ни по периметру пола, ни в крышке люка Алеся не заметила.

Передняя половина «апельсиновой корки» сдвинулась, отгородив пассажирам вид на зеленые деревья прозрачным стеклом. Раздались щелчки, машина мелко завибрировала.

– Греблин. Трогаемся, – скомандовал Хальер. От него протянулись сине-фиолетовые ниточки магии к черной панели, и скребл поднялся в воздух.

Во время разгона Алеся сидела не дыша, вжатая в спинку кресла силой инерции, а когда машина понеслась над облаками, спросила:

– Вы управляете ей с помощью магии?

– Нет, управляется она сама, я только слежу за показаниями приборов, – ответил Хальер. – Они взаимодействуют с любым видом магии, в том числе ментальной. Когда в главном кресле сидит Лоурес, то со стороны кажется, что он вовсе не следит за машиной – потоки ментальной магии не проявляют себя видимым образом.

– Вы же тоже менталист?

– Я универсал, но больше всего во мне стихийной магии, так что, когда нет разницы, предпочитаю пользоваться ей.

– А человек не может управлять скреблом?

– Может, но не моим – я не устанавливал необходимое для этого дополнительное оборудование. Правда, в случае аварии человек точно погибнет, в отличие от мага, поэтому вылеты людей без сопровождения магов не рекомендованы.

«Какое высокотехнологичное оборудование с голосовым и бесконтактным управлением, поразительно для средневековья. В этом мире словно слились вода и растительное масло – две жидкости, существующие в одном сосуде, но при этом не смешивающиеся между собой, остающиеся двумя разными слоями, – подумала Алеся. – Представить не берусь панораму этого мира, когда каждый его житель был полноценным магом. Это, должно быть, была сказочная, волшебная реальность».

Она молча рассматривала Велейскую империю с высоты куда б о льшей, чем летают птицы, Хальер тоже не нарушал тишины. Спустя час внизу показалось бескрайнее сине-сиреневое море, более темное, чем такое же небо, и сливающееся с ним на горизонте. В этой слепящей синеве показалась темная точка и стала стремительно приближаться, увеличиваясь на глазах, превращаясь в большой остров. Скребл замедлился и стал снижаться, а магические нити удержали Алесю от соскальзывания с кресла.

Остров был внушительных размеров, на его территории вполне могла разместиться небольшая страна, но почти всю его поверхность скрывал разлитый высоко в воздухе непроницаемый туман, явно неестественного происхождения.