Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

Вечером сыпал водянистый снег, поэтому Красимир осторожно прошел по мраморным плитам перед Домом культуры, а затем взбежал по ступеням и вошел в помещения клуба «Жар». Литературная встреча только началась, в воздухе еще витало вступление, произнесенное известным молодым автором. Новоприбывший поспешил устроиться в последнем ряду зала. Затрепыхал рассказ, густо приправленный импортными словечками. Чтобы в них разобраться, требовался хотя бы карманный разговорник эсперанто. Диалоги гнулись под тяжестью восклицательных знаков и невысказанных фраз, чтец подчеркивал их картинными жестами. Персонажи шествовали по сюжету, словно в потемках большого недостроенного подземного перехода. Красимир так и не сумел вникнуть, зачем проблему лихорадочных будней современных людей нужно обязательно перенести в Космос. Мысленно извинившись перед все более распаляющимся автором, он перестал его слушать. Красимир и сам писал. И как раз в этот миг к нему снова пришла идея, впервые посетившая его на фестивале фантастики на Пирине, в мае. Она тихо, на цыпочках, присела рядом, вся в немом сиянии… и Красимир забыл, где находится.

Уже третий год Нильс Хагстрём и Имма Куско выхаживали старую, видавшую виды машину времени. Последний раз она работала в прошлом веке в поисках внезапно исчезнувшего вида бабочек. Сейчас скелет машины, отлитый по чертежам Нильса, напоминал расцветающий миндаль, кабина приглашала устроиться в своем экономном объеме.

Имма ласково коснулась поблескивающей глади хроноупорного лака, последний мазок которого она нанесла сегодня утром. Паре предстоял настоящий подвиг Геракла, чтобы взять диплом первой высшей специальности…

Будучи неопытными путешественниками, они долго блуждали по Гоби. Ветер сдувал с них страх, обволакивал бодрым ароматом полыни под бесконечными яркими облаками. В футлярах из твердого песчаника дремали лууни яс – кости динозавров. Как раз эти кости без устали выкапывала древняя советская экспедиция, затупляя и корежа инструменты. Прошлым вечером Имма заметила крупные искры, вылетавшие из походной печи, а Нильс уловил кузнечный перестук, говоривший о починке инвентаря.

Путешественников охватила неизведанная ранее радость: им удалось успешно погрузить машину в сказочно далекий период, о чем так давно мечтало все человечество!

И вот их аппарат оказался перед обитым войлоком домиком, где пульсировала переносная электростанция экспедиции. В домике два человека пили чай и говорили о находках. Это были дежурный механик и Иван Антонович Ефремов – лууни яс хэлтэс дарга – начальник охотников за скелетами динозавров…

Иван Антонович быстро поднялся с места, в его капитанской осанке сквозила сдержанная сила, глаза блестели восторженно. Нильс Хагстрём смутился настолько, что забыл заученную приветственную речь, которую приготовил сразу после голосования, решавшего, приглашать ли Ефремова в полет к Гиадам… Словно только вчера Совет астронавтики подарил юношеской академии «Туманность Андромеды» гиперпространственный корабль – модель 150 световых лет… Но Имма Куско не оплошала. Ее смуглые щеки зарумянились, однако она приказала своему голосу не срываться и, почему-то обращаясь к шоферским очкам на кепке Ефремова, разъяснила принципы предстоящего полета.

Иван Антонович выразил желание немедленно глянуть на необычный корабль и обнял гостей. Солнце рассекло ночь, люди жадно окунулись в его животворящий родник. Мотор сочинял песни, под которые прятались морщины на лице Земли, планета улыбалась приходящим эрам.

Когда Нильс и Имма привезли писателя-палеонтолога в академию, им присвоили почетные прозвища Рен Боз и Эвда Нал и включили их в основной список экипажа к Гиадам…

В сентябре они плавали по Эгейскому морю. Фиолетовые волны, аромат спелой лозы, лучезарный воздух пьянили сильнее прославленного вина. Появился остров Кос, где иногда обнаруживали монеты с изображениями небесной девы Афродиты Урании среди звезд.

Рен Боз привязывал лодку к кольцам пристани, а Эвда любовалась тем, как Иван Антонович блаженно вдыхает букет сосновой смолы, морской соли и горного меда. Гость из прошлого словно ощущал, как недавний дождь просачивается к миллионам корней… Они пошли к станции, построенной юношеской академией вскоре после находки таинственных монет.

Пепельные волосы Марженки Райняковой и крепкое плечо Нико Залашвили нависали над экраном, темным, как ночной ручей. На рассвете быстрая молния на миг выхватила из этого мрака белую мраморную колонну, и все… Восьмые сутки продолжалось их бдение. Нико уже стал сомневаться в эффективности изобретенного ими с Марженкой хроновизора и думал: может быть, лучше было увлечь подругу астрономией и энергетической связью Великого Кольца, чем бесплодно взирать в это мертвое зеркало? Однако идея выглядела столь реально, когда девушка принесла горсть странноватых, еще в крошках глины монет и попросила его помочь с проектом…

Вдруг они уловили шум морской воды, почувствовали запах соснового клея, задымил воск – им древние окуривали амфоры. Короткий проблеск разбудил зеркало, снова показал мраморную колонну… Наконец-то!

На холме напротив они увидели неизвестное эллинское святилище. Оно возвышалось легкое, словно птица, готовое взлететь над пенистой вереницей волн, искупаться в золотом очаге солнца. По тропинке к храму поднималась стройная женщина в розовом хитоне, который крепился на ее плечах пятью серебряными иглами. Черты ее лица, озаренные будто изнутри, напоминали небесную деву на античных монетах…

Эвда Нал, Рен Боз и Ефремов долго звонили в хрустальные колокольцы над входом в станцию, но потом заметили бледный свет, исходящий из окна, словно сам Млечный Путь отражался в магическом зеркале… Наконец двери распахнулись, и они вошли. Женщина стояла перед храмом и смотрела сквозь тысячелетия. Писатель узнал ее сразу: Таис, любимая Таис! Четверо воспитанников академии «Туманность Андромеды», прерывисто перешептываясь, заметили, как глаза писателя наполнились гордостью и силой… Простирая руки, словно стремясь обнять весь мир, молодая эллинка промолвила: «Радуйтесь, богоравные друзья!»

Марженка Райнякова и Нико Залашвили, совершившие свой подвиг, получили почетные имена Веда Конг и Дар Ветер. Перед тем, как их включили в список участников полета к рассеянному звездному скоплению Гиад, сам Иван Антонович украсил головы молодых людей оливковыми венками…

Мария Странопулос и Дэвид Карвэн каждый час устало докладывали спутнику № 206, что эксперимент с гипнос-уловителем продолжается, но результатов еще нет. Тонкие пальцы Дэвида постоянно поправляли шлем, ему казалось, что уплотнение подводит. Карвэн сердито подумал, что вести корабль сквозь метеорные Т-ураганы – более осмысленное занятие, нежели попытки проникнуть в сновидения москвича, жившего в октябре 1972 года… Но они с Марией не сдавались.