Чарлз Стросс - Аччелерандо [litres]

– А что случилось с фабрикой? – спрашивает Донна, не в силах отвести взгляд.

Глашвиц салютует пустой бутылью звездной радуге, протянутой через весь потолок.

– А, да кому какое дело? Закрылись… ик… лет десять назад. Закон Мура победил, и рыночек помер. Но дизассемблирование… конвейерный каннибализм… это же дорога в будущее! Возьми старый актив и вдохни в него новую жизнь. Вот увидишь, это золотые горы. – Он ухмыляется, его взгляд теряет от алчности осмысленность. – Вот как я с этими космическими лангустами поступлю. Выучу их суржик, ну а потом… потом они так и не поймут, что их свалило.

Крохотный звездолет дрейфует на высокой орбите над мутным коричневым киселем атмосферы. Здесь, глубоко в гравитационном колодце Хёндай +4904/ -56, он – пылинка, застрявшая между двумя источниками света: сверкающим сапфировым лучом двигательных лазеров Эмбер на орбите Юпитера и изумрудным блеском самого роутера – гипертороида, свитого из странной материи.

На мостике «Странствующего Цирка», где обычно собираются для кооперативной работы над закрытыми данными, в эти дни никогда не бывает пусто. Пьер проводит здесь все больше времени: он счел мостик удобным полигоном для оттачивания своей торговой кампании и настройки арбитражных макросов. Покуда Донна в баре выведывает нюансы стратегии мультиплексного адвоката, Пьер в своем неоморфном обличье – две головы и шесть рук, сверкающие жидким металлом, – с нечеловеческой прытью тасует тензорные карты плотности информационного трафика, окружающего ворох нагих сингулярностей роутера.

В пустоте помещения за мостиком что-то мелькает – значит, Сю Ань все время была там. С минуту она наблюдает за Пьером в молчаливой задумчивости.

– У тебя найдется минутка?

Образ Пьера множится – одно привидение продолжает корпеть над информационной панелью, другое поворачивается, скрещивает руки на груди и ждет, когда она заговорит.

– Я знаю, ты занят, – начинает она и замолкает. – Неужели это так важно?

– Очень важно. – Пьер расплывается, заново синхронизируя свои дубли. – От роутера отходят четыре червоточины – ты знала? Каждая дает излучение порядка 10 11кельвинов, и каждая длина волны несет соединения для передачи данных, мультиплексированные, со стеком протоколов, который по меньшей мере одиннадцать слоев глубиной, но может быть и больше – на это указывают признаки самоподобия в заголовках фреймов. Ты знаешь, сколько это в пересчете на данные? Примерно в 10 12раз больше нашего широкополосного восходящего канала из дома. Но в сравнении с тем, что бытует по ту сторону роутера… – Пьер качает головой.

– Там – что-то даже больше?

– Невообразимо больше. Эти червоточины – простые каналы с низкой пропускной способностью по сравнению с теми умами, к которым они подключаются. – Образ Пьера в который раз расплывается перед ней, не в силах оставаться на месте, не в силах отключить внимание от передней панели. Он встревожен или взбудоражен? Сю Ань не может определить наверняка. У Пьера иногда эти два состояния неразличимы. Он легко поддается эмоциям.

– Я думаю, что у нас есть общий план ответа на парадокс Ферми. Трансценденты – существа высшего порядка со сверхчеловеческим интеллектом – не проходят через этот роутер, так как им не хватает пропускной способности. Попытка прогрузиться через одну из этих червоточин сродни выгрузке сверхразума в тельце плодовой мушки; это, конечно, если мои предположения о них верны. Маршрут на скорости медленнее световой им тоже не доступен – не возьмешь с собой достаточно компьютронных мощностей. Если…

Пьера снова понесло. Но, прежде чем он успевает расплыться, Сю Ань подходит и кладет руки ему на плечи.

– Пьер, успокойся. Отвлекись. Освободи свой разум.

– Я не могу! – Она видит – он не на шутку взволнован. – Я должен придумать какую-то торговую стратегию получше, чтобы снять Эмбер с крючка этого иска, а затем сказать ей, чтобы она вытащила нас отсюда! Находиться так близко к роутеру – слишком опасно, и дело тут даже не в этих вуншах!

– Остановись!

Он приостанавливает множественность своего присутствия, сосредотачивается лишь на одной личности, на здесь-и-сейчас.

– Что такое?..

– Так-то лучше. – Сю Ань медленно обходит Пьера по кругу. – Тебе бы научиться со стрессом справляться…

– Стресс! – фыркает Пьер. Он пожимает плечами – впечатляющий жест, когда у тебя три пары лопаток. – От стресса, если нужно, я могу отрешиться. Стресс – лишь побочный эффект нашей формы существования: в киберпространстве мы прибегаем к физическим симуляциям, неспособные испытать новую среду в «сыром» виде, как она есть. Что же ты хочешь от меня, Сю Ань? Только честно. Я так занят, мне нужно создать торговую сеть…

– У нас сейчас большие проблемы с вуншами, даже если ты думаешь, что с ними все не так сложно, – терпеливо объясняет Сю Ань. – Борис считает их паразитами, игроками с отрицательной суммой, которые выслеживают новичков вроде нас. А Глашвиц, сдается мне, намерен заключить с ними сделку. Эмбер предлагает полностью изолировать этих пройдох и поговорить с кем-то, кто по-настоящему будет слушать.

– Если кто-то будет, – язвительно замечает Пьер. – Какие еще крупицы мудрости к нам снизошли с вершины трона?

Сю Ань делает глубокий вдох. Он просто выводит меня из себя , осознает она, и вот что хуже всего – он сам это не понимает. Выводит из себя… оставаясь притом весьма милым малым.

– Значит, создаешь торговую сеть? – спрашивает она.

– Именно так. Из юридически ориентированных клеточных автоматов, аж с двумя различными валютными стандартами для покупки приоритета качества обслуживания и пропускной способности. Половина функционала вытряхнута из ИИНеко. Цена падает с расстоянием – так, как будто все понятие денег было введено, чтобы способствовать развитию сетей дальнего сообщения. Если я смогу подключиться первым, пока Глашвиц будет лезть со своими предложениями интеллектуальной собственности по смехотворным ценам…

– Он не собирается никуда лезть, Пьер, – говорит она как можно мягче. – Да услышь ты меня, наконец – Глашвица заинтересовали вунши! Он намерен предложить им сделку. Эмбер хочет, чтобы ты их игнорировал. Понял хоть это?

– Понял. – Как раз в этот момент один из колоколов связи издает раскатистое «бом». – Ого, это уже интересно.

– Что такое? – Образ Сю Ань вытягивает шею, и та превращается в некое подобие не то змеиной, не то жирафьей; все для того, чтобы заглянуть в окно в другой реальностный слой, раскрывшееся в воздухе прямо перед ними.

– Нам звонок от… – Пьер не договаривает – просто извлекает из экрана материализовавшееся представление, аккуратно завернутое в облатку серебристого света, и передает его Сю Ань. – Примерно в двухстах световых годах отсюда! Кое-кто хочет поговорить. – Он улыбается. Снова раздается звон – теперь уже с главного пульта рабочей станции. – И снова здравствуйте. Интересно, что там написано.