Юрий Силоч - То, что не убивает

Стойка вздрагивала от попаданий, бутылки в шкафу лопались, нас с Эрвином осыпало стеклом, щепками и окатывало брызгами алкоголя, который мы смогли бы купить только в кредит лет на десять.

— Ты псих! Долбаный псих! На что ты вообще надеялся?! — орал я, пытаясь перекричать пальбу.

— Не знаю, в фильмах это прокатывало!

— В каких нахрен фильмах?!

— Да во всех! Господи, Маки, что за тупые вопросы? — прогундосил бывший скаут, и в тот же миг стрельба прекратилась. Кто-то громко приказал:

— Выходите или вам конец!

Эрвин поднял бровь:

— Или?..

— Вы кто такие?! — продолжил голос. — Вы вообще знаете, кто все эти люди там внизу?! Знаете, кто ходит в этот клуб?!

— Эм-м, извращенцы? — предположил скаут и уверенно рявкнул: — Сдавайтесь! Вы все арестованы! — вызвав небольшое замешательство по ту сторону стойки.

— Абсурд, — фыркнул невидимка. — Пристрелите их!

Эрвин поднял пулемёт и нажал на спуск, однако Пигги вновь дала осечку. Ожили пистолеты «костюмов», их пули злобно впивались в стойку и деревянные панели стены напротив нас.

— Что там?! Чего ты копаешься?! — орал я на ухо Эрвину, который лихорадочно дёргал затворную рукоятку, но никак не мог выбить заклинивший патрон. — Скоро нас обойдут и всё!..

— Сейчас! Сейчас! Ну Пигги, ну малышка, не ломайся!..

Босс как будто услышал меня:

— Обходите их, идиоты! Обходите!

Над стойкой выросли рука с пистолетом и лысая голова в тёмных очках. Последнюю я ополовинил из дробовика, и нас окатило чем-то горячим и мелкодисперсным, как из пульверизатора.

— Эрвин!!!

— Да стараюсь я, стараюсь…

— Где твоя граната?!

— Я не помню!

— Сука! — я выудил из кармана дымовую шашку, выдернул кольцо и бросил её за стойку. Хлопки выстрелов разбавил громкий «Пш-ш», резко завоняло селитрой. — Ну же, Эрвин, не тупи!..

— Знаешь, что?! — Пигги упала мне на колени. — Вот если ты такой умный, то сам и чини!

— Ты что творишь?! — мой голос поднялся до немыслимой высоты и стал похож на старушечий визг. — Ты дурак?! Дурак?!

— Все вместе! Навалитесь! Давайте быстрее, вы!.. — босс не успел договорить — закашлялся.

К чёрту. Надо выбираться отсюда. Я повалился на бок, нашарил хромированную шайбу «стенобоя», швырнул её на пол нужной стороной и вдавил красную кнопку в центре:

— Держись!..

Тонкий писк, ослепительная вспышка, волна раскалённого удушающего дыма и звон в ушах. Пол исчез, мир перевернулся и опрокинулся, увлекая за собой.

Перед глазами замигали красные индикаторы — ожоги, осколочные ранения, контузия. Сначала пола достигли обломки бетона и арматуры, затем на них спиной приземлился я, а следом, в качестве третьего слоя, — останки шкафа и стойки. В довершение всего прямо мне в солнечное сплетение, выбив весь воздух из лёгких, угодил приклад Пигги.

Включился слух, деактивированный на время взрыва, и по ушам вновь ударила электронная музыка. Люди танцевали в двух шагах от нас, но лишь немногие заметили взрыв, обрушение чилаута и наше падение.

Неожиданно какая-то сила схватила меня за шиворот и поставила на ноги. Эрвин. Чумазый, окровавленный, оборванный, серый от бетонной пыли — но с горящими глазами и улыбкой до ушей. Нос куда-то пропал — видимо, окончательно оторвался — лишь кусок провода свисал из окровавленного чёрного разъёма. Скаут что-то прокричал, но я ни черта не понял и переспросил, приблизившись:

— А? Чего?

— Я говорю, что это было КЛЁВО! — он показал два больших пальца, но тут же посерьёзнел и указал мне за спину. — Смотри!

По лестнице скатывались, напирая друг на друга и размахивая оружием, озлобленные «костюмы».

В доли секунды я просчитал ситуацию и осознал, что это конец. Бежать некуда — толпа плотная, далеко не уйти, а принимать бой бесполезно — мигом изрешетят. Какой бы крепкой ни была моя шкура и как бы много под ней не скрывалось металла, массированного огня в упор она не переживёт, да и сопротивляться мы не сможем — нет оружия. Разве что…

Я подхватил Пигги, упёр прикладом в пол и со всей силы ударил ногой по затворной рукоятке.

Хрен там. Намертво заклинило. А дверь чиллаута продолжала изрыгать живой ком «костюмов».

Паника заставила повторить действие. И ещё раз. И ещё.

— Сука! — орал я в панике. — Давай! Дава-а-ай!..

И в конце концов Пигги дала.

Что-то поддалось, повреждённый зажёванный патрон выскочил, и в моих руках оказалась готовая к бою машина смерти.

— Да-а! — издал я торжествующий рёв, подхватил оружие, зажал спуск и с наслаждением принялся от бедра поливать лестницу и «костюмов» на ней.

Такой огонь называли «кинжальным» — и это было прекрасное сравнение. Толстые и яркие капли трассеров ударили в плотно сбитую толпу на короткой дистанции и устроили кровавую баню. Ни спастись, ни скрыться, ни отвести удар. Громилы поняли свою ошибку, но слишком поздно — теперь им оставалось лишь прожить в ужасе последнюю, самую длинную секунду, прежде чем поток здоровенных металлических блямб разорвёт их на куски и перемешает с остальными бойцами в чудовищном салате, где родная мать не разберёт, где твоё, а где чужое…

— Чувак, не ори, — Эрвин вырвал опустевшую Пигги из моих трясущихся рук. Ствол оружия раскалился докрасна и дымился, нестерпимо воняло порохом, лестницу покрывали уродливые чёрные комья. — Спокойно. Уже всё.

И только сейчас до меня дошло, что в клубе воцарилась удивительная тишина.

Музыка выключилась, на пустом танцполе не осталось ни единого посетителя, лишь белый носорог с коричневым пятном на морде возвышался в столбе яркого света.

— А куда… куда все?.. — ошарашенно спросил я, хлопая глазами и оглядываясь.

— Сбежали, конечно, — фыркнул скаут.

— А лестница?.. Сколько же их было-то?.. — я не разделял мнения о сверхценности каждой человеческой жизни, но тут меня почему-то проняло. Руки задрожали сильнее, навалилась слабость и тошнота. — Это что же…

— Слушай, я думал, что это я псих, но ты… Чёрт, кажется, у меня даже встал!

В этот раз омерзительное поведение Эрвина не помогло снять шок. Напарник болтал, размахивал руками, хохотал и чуть ли не плясал вокруг меня, а я стоял с открытым ртом и не слышал ничего, кроме тонкого звука, вроде комариного писка. Глаза перестали фокусировать изображение — я перестал моргать. Окружающий мир расплывался и превращался в цветные пятна, самое большое из них схватило меня за предплечье и потащило по лестнице.

Босым ногам было тепло и мягко. Какая-то часть сознания, засевшая глубоко-глубоко и понимавшая, что происходит, содрогнулась, но остальной было наплевать — и я безропотно шёл вслед за… вероятно, Эрвином. В этот момент кто угодно мог делать со мной что угодно, я бы подчинился, не задумываясь.

Проводник быстро и сбивчиво говорил, но до меня долетали лишь обрывки фраз.