Михаил Савич - «Первый». Том 4

— Там же, но вот для чего-то в Питер прибыл, он сам за ужином расскажет.

— Скоро он будет?

— У него дела, я точного времени не назначил, но твое расписание и режим дня он вряд ли забыл. Будет минут через двадцать, если жизнь его не сильно изменила. Да, он уже генерал ФСБ.

— Какой молодец, он же еще молодой, а это значит, что перспективы есть подняться еще повыше.

— Перспективы, Оля, часто людей меняют. Ради перспектив они на многое идут.

— Прекрати, вы же там вдвоем под пулями, такое не забывают. Да и ты у меня не последний в стране человек. Вон все каналы только про твой штурм и победу. Как ты сумел этого бандита разорить? Ладно, не рассказывай, я твоих секретов сохранить не смогу, или детям, или сестрам точно проболтаюсь. Хочется ведь похвастаться, вон у меня муж какой, на весь мир прогремел. Ну не хмурься, пойду я приготовлю ваше с Петенькой любимое.

Через полчаса в квартире прозвенел звонок. Привычная и старым знакомым, и хозяевам, трель которого звучала в этой квартире уже лет шестьдесят, менять его никому бы и в голову не пришло. Он был такой же непременной частью квартиры, как и все в ней. В длинном извилистом коридоре, ведущем от входной двери до гостиной, вдоль стен стояли книжные полки от пола до потолка.

Книги, в основном военно-технического содержания и классическая художественная литература, расставлены были аккуратно, но по ним было видно, что это не элемент декора, а постоянно употребляемая часть жизни хозяев. Хозяин не спеша подошел к двери и, не проверяя, открыл дверь.

— Что так припозднился, Петя? Раньше по тебе часы проверять можно было, а мундир генеральский где? Оля весь вечер мечтает на тебя такого значительного и влиятельного полюбоваться.

— Не поверишь, Михалыч, вышел на Литейном из машины купить цветы, и прямо в парадном кителе — в лужу, скользко у вас в культурной Столице.

— Не выдумал? А то ты раньше мастер по части баек таких был. Проходи, не стой в дверях. Оля уже вся извелась, все накрыла и страдает. Где-то пропал бесценный Петенька? Жена! Гость дорогой прибыл.

— Петенька! Какой ты видный стал, прямо не генерал, а маршал. Дай я тебя расцелую, такая радость, а пахнешь ты по-прежнему елками.

— Как же я рад вас обоих видеть, эти цветы вам, Оля.

— Бери скорее, жена, он ради них пострадал сегодня, можно сказать с боем брал. Как Грозный.

— Спасибо, Петенька, муж мне цветы редко дарит, хоть ты не забываешь, как это важно для женщин. Букет-то какой! Мне же его поставить такой огромный будет некуда, да ты раздевайся и проходи, все уже готово, можно прямо к столу.

— Очень кстати, весь день на ногах и голоден как медведь весной, только руки сполосну.

— Давай разведка, ванную-то найдешь, не забыл?

Накрытый белоснежной скатертью стол буквально ломился от яств. Под правой рукой хозяина стоял хрустальный графинчик с охлажденной водкой. Холодец, оливье, обжаренная с луком до хрустящей корочки картошечка, в центре стола — запеченная индейка, фаршированная по секретному рецепту хозяйки. Соленые грибочки — исключительно мелкие грузди в еще, более секретном, соусе.

В стеклянном кувшине рубиновым цветом переливалась моченая брусника, а запах стоял такой, что гость невольно сглотнул достаточно громко, для того чтобы доставить удовольствие хозяйке. Стол был чисто русский, совершенно не модный и не современный, и этим одним создавалась в доме очень душевная и теплая атмосфера. Елка, наряженная игрушками еще довоенными, из старых семейных запасов, стояла в углу и пахла хвоей, детством и Новым Годом. Петр Петрович на несколько секунд замер в дверях, впитывая в себя все это.

— Что же ты стоишь, Петенька, проходи, садись. Рассказывай все про себя.

— Подожди, Оля, давайте-ка за встречу.

— За нее. Как же мне у вас хорошо-то. Внуки где? На юге?

— Нет, на севере. Они у меня правильные, кровь отечественной экономики — валюту не просаживают за границей, считают, что и в России места интересные есть. С утра звонили из Кировска в Мурманской. Они там у горнолыжного склона квартиру сняли, первый этаж. К утру замело так, что форточку не открыть, сугробы до второго этажа. Дети в восторге. Приключение, где еще такое увидишь?

— У меня племянник туда ездил, доволен был в основном тем, что прямо со склона можно до парадной доехать на лыжах горных, и вообще — места там хорошие, сервис, правда, советский, зато природа чудная.

— А какой тебе нужен сервис? Подъемники работают, до квартиры добрался, а там все, как дома. Домашняя еда всяко лучше и полезнее, а лень — это зло. Давай-ка, Петя, по второй. С Новым Годом и Счастьем.

— С Новым!

На минуту разговор прекратился, то есть, в разговор вступили вилки и ножи. Хозяйка ела мало и, в основном, следила за тем, чтобы у всех все было, при этом поглядывая вопросительно на мужа и гостя, чтобы убедиться в их хорошем настроении. Сама она была просто рада видеть старого друга, нежданная радость всегда ярче и ценнее.

Мужчины тоже улыбались — и ей, и друг другу, но оба готовились к разговору. Для них обоих случайной встреча не была, но удовольствию это совершенно не мешало, даже наоборот, добавляло интриги, интереса и предвкушения от предстоящей схватки или, правильнее сказать, дружеского спарринга.

— Как же все вкусно, как мне всего этого не хватает. Сейчас уже редко кто может создать настоящий уют. Душевной теплоте не воспитаешь и не научишь, это от бога должно быть.

Графинчик с водочкой за время обеда мог бы уже и нагреться, но такого шанса ему не предоставили. Друзья помянули погибших, выпили за здоровье больных, с ностальгией вспомнили прошлое, Чечню, Афган, молодость и вообще Советский Союз. Тост за то, чтобы все опять было хорошо — всегда к месту.

— Вы тут оба посидите, повспоминайте прошлое, а я чаем займусь.

— Я помогу.

— Да ладно, Петенька, говорите, я же вижу, что вам уже невтерпеж. Важное что-то? Нет не говори, а то я разболтаю потом. Все, я на кухне.

— Ну что, Петенька, надолго ты сюда?

— Не знаю. Сорвали с такой операции, полгода готовил. Толком ничего не объяснили и бросили как щенка.

— Не знаю.

— Чего ты не знаешь, Михалыч?

— Ответа на твой вопрос.

— Я же его еще не задал, впрочем, догадаться не так сложно. Значит не ты топишь Прохорова?

— В игре он уж очень нагадил, всех достал. Ведь, мягко говоря, не бедный человек, зачем ему еще деньги?

— Сыну хотел место хорошее купить.

— Это что же за место? Неужели…

— Да, для этого много денег нужно.

— Глупо, сын олигарха? Нереально, народ бы не понял, да и остальные… Кто-то поддерживал эту аферу сверху?

— Да, но не все. Беспокойство тоже было. Ты намекаешь, что это в игре кто-то отражает интересы серьезных людей из Кремля?