Михаил Савич - «Первый». Том 3

Что его младшая здесь ищет? Ведь ей все на блюдечке папа обеспечил! Все могла купить, зачем удрала из всего этого райского благополучия? Дети. Родителям — нервы, мне — деньги. А хозяин молодец. Сам пошел дочь искать. Мог и клевретов своих послать. Охрану там, адвокатов. Любит дочь и никому поиски не доверяет. Похоже, собрался сам со мной в любую дыру за ней лезть.

— Вот и мы, — в дверях кухни появились отец и дочь. — Это старшая, Люба. Нашли что-нибудь?

— Нет, только обошел дом. Если будет нужда подробно дом ваш смотреть, то тут на неделю работы. Дом огромный. Даже не буду спрашивать, сколько он стоил. Вы уверены, что девочка сама сбежала? У вас с конкурентами все нормально?

— Как обычно. Бизнес в России — бывает всякое, но сейчас все спокойно.

— Добрый день, Шерлок. Рада познакомиться.

— Добрый день, Шерлок. Рада познакомиться.

— Виноват. Тоже рад и все такое. Но дело мне кажется спешным, поэтому не до реверансов. Про кровь вы уже в курсе?

— Да, папа сказал. Я прежде и подумать не могла, что это может помочь. Я тогда сейчас эту нашу клятву принесу. Она у Тани в спальне, обычно в книге, которую она читает.

Старшая дочь хозяина вышла спокойной, но энергичной походкой, за сестру явно беспокоилась и она.

— Антон Андреевич, а вы интересуетесь тем, какие книги читают ваши дочери?

— Нет, в детском возрасте я это контролировал, но сейчас? Люба вполне взрослая и глупостей ни себе не позволит, ни младшей. Я чего-то не знаю?

— Старшая читает о магии Южного Океана. Это за пределами Империи. Пираты и все такое. Младшая вообще ищет знания о народе Шуш. Пара крутых игроков примерно в те места отправилась недавно. Месяца три их не было. Вернулись, потеряв все. Включая все уровни. Ничего никому не рассказывают, но одно это отбило у остальных охоту. Если она там, то это может быть надолго. Какой у нее уровень?

— Сто сороковой.

— Не слабо, а почему у старшей только двадцать пятый?

— Я же говорил, Танечка кредитку у Любы взяла и оплатила все, что ей понадобилось. Люба же здесь только отдыхает от учебы и развлекается. При ее положении свободно из дому выйти можно только здесь, в реале это не реально, как вы уже понимаете. Однако давайте о деле. Кто это, народ Шуш? Не слышал ни разу.

— Слухи. Есть версия, что они существуют, но где именно и кто это — никто не знает. Всем было бы наплевать, но те же слухи утверждают, что они — маги исключительной силы. Знают то, чего не знает никто. Вы со старшей говорили? Она ничего о планах Татьяны не знает?

— Спрашивал. Она очень удивилась, когда здесь младшую застала одну без меня. Та ей призналась в краже кредитки с паспортом и в том, что вошла под ее именем. То есть ник у нее свой, но все равно странно, что система ее пустила. С одного паспорта две разных девушки не должны проходить регистрацию.

— Это и в самом деле удивительно. Такого еще не было — я бы знал. Думаю, что Татьяна сообщила сестре не всю правду. Возможно, что на самом деле все совсем не так. Дети, когда начинают лгать, остановиться не могут и зачастую такого навыдумывают, что сами не помнят, что именно сказали, когда и кому.

— Такое с ней раньше бывало, фантазия у нее исключительная. Она очень одаренная, стихи пишет, музыкой увлекается. У нее все и всегда получается, за что бы ни бралась. Удивительный ребенок, всегда с ней радостно и интересно, но лгать она перестала довольно давно. Просто этот период прошел и все — как отрезало.

— Или стала лгать более умно, так, чтобы ее не изобличили.

Тут их беседу прервало возвращение Любы.

— Вот эта бумага. Слева снизу мой отпечаток, справа — её.

Шерлок взял лист дорогой бумаги, которая сама по себе выглядела дорого, такую в Столице и найдешь-то не везде, а уж о том, сколько она стоит, лучше не думать. То, что в этом доме денег не считают, сыщик уже понял.

По многократно проверенной схеме он нанес на печать своего поискового свитка крошку того, что специально для этой цели предназначенным ножичком соскреб с бумаги. Засохшая кровь хуже, чем из открытой раны, но и это всегда работает. Сломав печать, он стал ждать эффекта.

— Так. Поблизости ее нет. Что, впрочем, ожидаемо. Какие у Татьяны любимые места в Столице? Зоопарк? Цирк? Квартал художников?

Отец и дочь переглянулись. Ответил за обоих глава семьи:

— Все. Она непоседа, крайне любопытна и может быть где угодно. Не помню, чтобы она два дня подряд проводила в одном и том же месте.

— Нет, папа. Последнее время она чаще бывала в гильдии магов, в библиотеке. В квартале художников, возможно, ее там видел тот художник, что писал ваш с ней портрет

Последнюю фразу старшая дочь произнесла как-то так, что сыщик заподозрил в ней некую обиду, что ее не пригласили для этого самого портрета. Сыщик сделал себе заметку на память, может это и не важно, но похоже, что Люба слегка ревнует отца, который явно больше любит младшую. Это классика, старшая более ответственная, правильная и старается быть полезной родителям и младшей сестре, но любят больше младшую, избалованную непоседу, веселую, шуструю, шаловливую.

— Тогда я предлагаю разделиться. Я буду искать свитками поиска. У меня есть метод, Столица разбита на зоны так, чтобы несколькими свитками охватить ее всю. Правда, лучше искать ночью, когда меньше вероятность того, что объект переместится из непроверенной зоны в ту, что уже обследована.

Но деньги не проблема, и я могу прошерстить Столицу не один раз. Вы же можете разделиться. Вы, Антон Андреевич, в квартале художников поищите автора портрета и закажите ему копии размером с ладонь, а вы, Люба, пройдете все места, где раньше чаще всего бывала Таня. Да, вот еще что. Вы, Антон Андреевич, скорее всего не в курсе, но есть заклинания, которые могут копировать на бумагу тексты и изображения.

Любой серьезный маг может сделать таких копий неограниченное количество. Если вы согласитесь, то можно будет на досках и тумбах с объявлениями разместить эти копии с просьбой сообщить информацию о вашей дочери за вознаграждение. Редко, но это делают. Редко потому, что очень дорого, но вас ведь это не остановит?

— Уже ухожу, все сделаю. Люба, у тебя сейчас есть время для поиска?

— Нет. В универе занятия, но я прогуляю. Таня важнее.

— Хорошо, но хочу, на всякий случай, вам сообщить очевидное. На самом деле Татьяна сейчас лежит в капсуле в центре глубокого погружения. Ей на самом деле ничего не угрожает, наоборот, она становится только здоровее.

— Это и в самом деле очевидно, но я уже наслушался столько о молодых людях, которые так сильно увлекаются игрой, что теряют всякий интерес к настоящей жизни. Некоторые уходят из семьи, даже бросают своих детей. Были слухи, что те, кто испытал здесь сильные потрясения, боль, ужас смерти и все такое, сейчас стали неадекватными или, во всяком случае, изменились необратимо.