Михаил Савич - «Первый». Том 8. Часть 4

Мих, правда, куда-то уехал и долго не появлялся ни в игре, ни в реале, но так было даже лучше. Без него в котельной атмосфера была более раскованная, никто не старался выглядеть лучше, чем есть на самом деле.

Вот и теперь Пух наблюдал за окружающими, чего ему так не хватало в прежней жизни, и записывал наблюдения:

«Напротив уселась женщина. Если бы она не ела сладкого, то была бы симпатичной и даже красивой, но она ела. И ела, похоже, много. Не интересная».

«Не особенно красивая, но милая, девушка в неброском белом летнем платьице села рядом мной. Напротив тоже было свободное место, но она выбрала это. Скорее всего, потому, что между нами осталось свободным ещё одно место. У Московских ворот вошли ещё две девчушки-подружки примерно того же возраста. Одна села между нами, вторая осталась стоять, что не помешало обеим продолжить бесконечные девичьи разговоры. Меня это позабавило. Обсуждали цвет платья некоей Таньки со вчерашней вечеринки. Тема суперважная и не прерваться никак! Слышат их почти все пассажиры вагона. И это несмотря на то, что звукоизоляция в нашем метрополитене отсутствует полностью (стук колес, заунывный свист электродвигателей….) Этим двоим всё нипочём. Голоса высокие и почти кричать им не трудно….

И тут меня до крайности удивила та девчушка в белом, что села рядом до появления сладкой парочки. Она встала, без слов и жестов пересела напротив. Это позволило обеим подружкам сесть рядышком и слиться в экстазе обсуждения и осуждения той самой Таньки. Причем, они даже не поблагодарили добрую душу, подарившую им эту возможность.

Та не обиделась и даже не заметила. А я был поражен. Когда я сам вот так подумал о ближнем своём и бескорыстно сделал что-то для незнакомца?

А этой не красивой и не яркой девушке, теперь сидящей напротив меня, всё это не показалось чем-то необычным. Это для неё как дышать. Ей безразлично, поблагодарили ли её, заметили ли этот поступок другие пассажиры. Сделала людям добро и не заметила. Найдя такую, надо сразу же жениться, если согласится, конечно — так мама говорила».

«…Вошла женщина лет тридцати не больше, не красавица, но очень даже ничего. Устала до крайней степени, но на предложение сесть отказалась. Почему? Ведь видно — совершенно остановившийся взгляд. направленный в окно вагона, за которым чернота и мелькающие кабеля тоннеля. Смотрит в одну точку и точно ничего не видит. О чем думает? Держится за поручни левой рукой, но не левша, очевидно. Правой она удерживает самое дорогое — мальчишку лет десяти. Вероятно, она возила сына в один из многочисленных центров развлечения. Что и объясняет её убитый вид, сын же наоборот кипит энергией. Вырваться из рук матери он и не пытался — она держит крепко. Наученная опытом?

Но ту свободу, что давали в сумме длинна его руки и длинна руки матери, пацан использовал на сто процентов. На остановках ему обязательно и всенепременно нужно было выглянуть через открывшуюся дверь. В прогоне между станциями за три минуты он осмотрел всех доступных пассажиров вблизи. Даже заглянул в бумажную газету, которую читала пожилая пенсионерка. Та только весело ему улыбнулась и с сочувствием посмотрела на мать.

Но больше всего его привлекала та игра, в которую на своем планшете играла девушка лет двадцати. Она тоже ему улыбнулась в ответ на его обаятельную улыбку. Но сразу же цветные шарики на мониторе завладели мальцом полностью. Когда же хозяйка планшета вышла, он не расстроился и решил познакомиться с котом, которого пожилая дама перевозила в специально для этих целей предназначенной сумке. Кот и без того нервничал и постоянно мяукал, должно быть, впервые путешествовал таким образом. Поэтому на просунутый в решеточку для дыхания палец прореагировал агрессивно. Зашипел и потом с диким мявом попытался цапнуть агрессора.

Не тут-то было. Мальчишка отдернул руку и весело засмеялся, после чего переключил своё внимание на пассажиров напротив и в отдалении. Чтобы добраться туда, ему пришлось вывернуть руку матери назад и за спину, но та по-прежнему не обратила на это всё никакого внимания. Думала о чем-то своём или просто пыталась отдохнуть. Сердобольная старушка угостила шоколадной конфетой в бумажной обертке, что вызвало ещё больший прилив энтузиазма. Развернуть конфету одной рукой и зубами, одновременно пытаясь сказать «спасибо», у него получилось без проблем. Все вокруг смотрели на это со смесью одобрения и сочувствия до самого их выхода на очередной остановке…».

Станция «Парк Победы» была второй целью Пуха. Сюда он планировал пригласить на днях трех сестер во главе с Лизкой, и предварительно решил провести разведку. Одно дело читать в сетях, другое — видеть самому.

На эскалаторе он наблюдал ещё одну сценку, но записал её уже по памяти в парке на скамейке.

«Две сестры, поднимаясь вверх, обогнали меня на эскалаторе и остановились. Устали. Та, что младше, явно больше заинтересована в общении. Это обыкновенно и объяснимо. Старшая же больше интересуется своим смартфоном. Младшая не удержалась и, поднявшись на ступеньку выше сестры, чмокнула её от полноты чувство в макушку. Умиляет. Так искренне и ничем не спровоцировано. От души.

А старшая даже не обратила внимания. Не оценила. Привыкла. Её такие знаки любви даже могут раздражать. Как это глупо… Что имеем, не храним — потерявши…»

Сегодня хорошо получилось. Так я и в самом деле смогу написать историю нашего клана. Всё про Миха, Лизку и всех, всех, всех. Наберётся два десятка томов и опубликую. В будущем. Или? Мих иногда так странно говорит о времени… Пух закончил запись своих наблюдений, встал и направился в сторону бывшего стадиона, где с сегодняшнего дня открывается новая выставка-продажа товаров из Индии.

——–——–——--

Старик всё ещё продолжал рассказ об истории Руси и своего в ней скромного участия, а я судорожно, на ходу пытался понять происходящее. Шаман Шуш знает о демонах? Это в самом деле история ещё одного чуждого землянам мира или таки образом искин даёт мне узнать что-то важное?

Стоп. Что бы это ни было, а выслушать нужно:

— Будь собран и внимателен, ученик. Не отвлекайся! Это вынуждает отвлечься и меня. А времени осталось мало.

Чтобы продолжать посвящение тебя в тайны моего народа я должен совершить обряд клятвы. Это примерно тоже самое, что клятва всеми богами. Положи руку на этот шар и поклянись, что спасение остатков моей семьи и моего народа от уничтожения с этого момента будет для тебя первоочередным делом и ты сделаешь всё возможное для этого. Достаточно сказать просто: «КЛЯНУСЬ»

— КЛЯНУСЬ.

По спине пробежали мурашки, рука на несколько мгновений буквально прилипла к шару, в голове сначала помутилось, но сразу же стало ясно и появилось ощущение возросших сил, редкой бодрости и чувство всемогущества. Потом всё это схлынуло.