Антология - Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика [сборник litres]

Чжу Дагунь покраснел.

– Когда мочевой пузырь переполнен, сложно терпеть. И мужчины, и женщины в таких случаях обычно снимают штаны и облегчаются, не сходя с места. Пожалуйста, не гневайтесь на грубые обычаи деревенского люда, ваше высочество.

Пока они разговаривали, содержимое двух сосудов стало единым целым, а лиловое облако исчезло. Принц Лу развернул белый бумажный фильтр на столе и плоским кусочком бамбука соскреб с него слой лилово-черного порошка.

– Содержащийся в водорослях йод легко окисляется в кислой среде, превращаясь в элементарный йод. Отлично. Теперь я отправлю приказы; пусть действуют по моему рецепту и производят это партиями. А затем мы перейдем к следующему эксперименту. – Принц Лу пересек комнату и сел за стоявший в углу лоток с текстом и начал набирать сообщение. Чжу Дагунь подошел поближе и увидел, что странный принц печатает с бешеной скоростью и абсолютной точностью, хотя на символы он даже не смотрел.

– Похоже, у вас другая модель, ваше высочество, – выпалил Чжу Дагунь.

– «Старый Ван», называй меня «Старый Ван», – сказал принц Лу. – Принцип тот же, но здесь каждый терминал использует два набора шрифта. Верхний набор нужен для ввода, а нижний – для вывода. Смотри. – Он нажал «возврат каретки», чтобы закончить сообщение, встал и дернул за рычаг. Рычаг повернул валик, на котором была намотана бумага для каллиграфии шириной в одну семнадцатую дюйма. Полоска бумаги мягко накрыла лоток со шрифтом. Наборный шрифт, смазанный чернилами, внезапно начал подниматься и падать, отпечатывая иероглифы на бумаге.

Чжу Дагунь наклонился, взял бумагу и прочел:

– «Результаты эксперимента записаны верно. Я поручил химическому факультету руководить работами. Возврат». – Он восхищенно посмотрел на принца. – Это куда более четкий и удобный способ! Черные чернила на белой бумаге читаются гораздо легче. Когда вы выпустите это на рынок? Мы поддержим это изобретение изо всех сил!

Принц Лу рассмеялся.

– У меня всего лишь опытный экземпляр. В машинах версии два-точка-один будет тот же механизм, что и в принтерах; он печатает сообщение на одной линии, а не покрывает чернилами все иероглифы подряд, из-за чего их сложно читать. Тебе тоже нравится интернет? В вашей эпохе я больше всего страдал от отсутствия интернета, вот и придумал эту штуку. Теперь я снова чувствую себя настоящим ботаном-затворником.

– Ваше светлейшее высочество… ээ… Старый Ван, – быстро поправился Чжу Дагунь, увидев лицо принца Лу. – Осмелится ли ваш слуга спросить: из какой префектуры вы родом? Вы – книжник из Срединных Равнин? Выглядите вы поистине необычно.

Принц Лу вздохнул.

– Более интересный вопрос – из какой я династии? Эпоха, из которой я прибыл, отстоит от вашей на тысячу шестьдесят один год три месяца и четырнадцать дней.

Чжу Дагунь не знал, то ли принц шутит, то ли бредит. Он произвел подсчеты на пальцах и раболепно рассмеялся.

– Вы обрели Путь в правление императора У из династии Хань и дожили до наших дней как бессмертный!

– Я жил на тысячу лет позже, а не раньше, – неторопливо ответил принц Лу. – И на расстоянии в девятьсот миллиардов сорок две вселенные от вас.

Чжу Дагунь не понял безумных речей принца Лу, но обдумывать их у него не было времени, потому что начался следующий эксперимент. Принц Лу поместил покрытую серебром медную монету в сундучок из резного дерева, поставил рядом с монетой чашку с только что полученным йодом, закрыл крышку и поставил рядом с сундучком небольшую глиняную жаровню, чтобы его подогреть. Вскоре из трещин в сундучке повалил лиловый пар. «О Небо, сейчас мы получим пилюли бессмертия», – подумал Чжу Дагунь. Он, в соответствии с распоряжениями принца Лу, аккуратно размахивал веером и боялся даже дышать.

Чуть погодя принц Лу отодвинул жаровню в сторону, открыл сундучок и засунул в него руку, которую обернул мягкой тряпкой. Он осторожно вынул монету и показал, что ее серебряная поверхность покрылась чем-то желтоватым. Чжу Дагунь заглянул в сундучок, но никаких пилюль бессмертия не увидел. Однако принц Лу заплясал от радости.

– Получилось! Честное слово, сработало! Смотри, эта желтая штука называется «йодид серебра». Теперь нужно просто соскрести ее, положить в сосуд и хранить в каком-нибудь темном месте. С ней можно сделать один магический фокус: положить монету в темноту, а затем поместить на свет минут на десять, проявить изображение с помощью паров ртути и закрепить его соленой водой. Как только ее промоют и высушат, на ней будет изображена эта комната – абсолютно точно, до мельчайших подробностей! Этот процесс называется «дагеротипия», и он основан на светочувствительности йодида серебра. Но этот йодид серебра нам нужен для другого дела, так что этот фокус я покажу тебе потом.

– Как можно получить картину, если нет художника? – озадаченно спросил Чжу Дагунь. – И какими волшебными свойствами обладает желтый порошок? Он дает здоровье и мудрость тому, кто его проглотит?

Принц Лу рассмеялся.

– Нет, это другая магия. В мое время люди в основном пользовались двумя качествами йодида серебра. Одно из них – светочувствительность, как я и сказал. Второе… ну… увидишь. – Принц соскреб порошок с монеты в фарфоровую бутылочку, а затем снял с себя маску и потянулся. – Ну, вот и все. На этом утренние дела закончены. Отправлю распоряжения, связанные с производством йодида серебра, и тогда можно отдохнуть. Ты же еще не ел, да? Потом поедим вместе. Ты высокий и сильный и хорошо работаешь руками – наверное, все это качества алхимика. Я хочу тебя кое о чем спросить, так что никуда не уходи. Я сейчас.

Принц Лу сел за лоток для набора с текстом и начал стремительно печатать. Время от времени он распечатывал текст на бумаге и читал его, кивая. Чжу Дагунь просто стоял, ничего не трогая: он боялся что-нибудь сломать или привести в действие какое-нибудь мощное заклинание.

В конце концов он вспомнил, зачем пришел сюда, потрогал копию «Аналектов», спрятанную в рукаве, и сделал глубокий вдох.

– Ваше высочество, я кое-что не понимаю, – сказал Чжу Дагунь, глядя в пол. – Надеюсь, что вы поможете советом вашему слуге.

– Валяй, говори, я слушаю, – ответил принц Лу, не отрывая взгляда от бумаги с текстом.

– Ваше высочество, вы ханец или варвар? [28] «Ху» (胡) – древний китайский термин, которым в ту эпоху обозначались все этнические группы, кроме ханьцев, – в основном народы Центральной Азии.

– Говори без затей, называй меня «Старый Ван», – ответил принц. – Я ханец и вырос в Пекине, в районе Сичэн. Моя мама – мусульман-кахуэй, но я пошел в папу. Да, детство мое прошло в кварталах Нюцзе и Цзяоцзы, но без свинины я жить не могу, так что тут без шансов.