Анна Алмазная - Мой герой

Сказать по правде, никогда я не чувствовала такую радость только потому, что кому-то не нравилась. Яркий свет бил мне в глаза, кровь бежала по подбородку, щека болела невыносимо, но больше всего болела душа… я… я опять все испортила.

– Тем, что она устраивала тебя, – так же холодно ответил Макс. – И, что важнее, – ты устраивал ее.

Макс… Ну почему ты это делаешь? Почему его злишь?

– Огрызаешься? – тихо спросил Олег, схватил меня за волосы, резко, так что слезы на глазах выступили, и продолжил: – Ты еще подерзи, хороший мой. Пожалуйста. Будет повод наказать ее посерьезнее за твою дерзость.

Значит, он меня видит… несомненно видит, иначе бы Олег так не старался.

– Я понял, – сразу же ответил Макс, и впервые его голос дрогнул. – Оставь ее.

Макс…

– Ты же видишь, что мы не шутим, – продолжал смеяться Олег. И от его смеха, от его дыхания на моей шее, мурашки по коже бежали.

– Вижу.

– Ну и хорошо, что видишь.

– Чего ты хочешь? – повторил Макс.

Олег отпустил меня и вновь отошел. Наверное, чтобы Макс меня лучше увидел. Глазами Олега...

– Я ничего не хочу, – сказал Олег. – Я предупреждаю. Если завтра меня убьют в бою или Виват выиграет, я перережу ей горло.

Но... И тут я вдруг очень захотела, чтобы Виват выиграл. Турнир будет еще не один, а умирать совсем не хотелось. И верить, что кто-то ради какой-то игры готов убивать – тоже.

– И пошлю тебе голограмму, запечатлевшую, как она красиво истекает кровью.

Но... я не верила, что это все правда! Это все не могло быть правдой... я слизала с губ кровь и посмотрела в белеющий подо мной пластик... и все поплыло перед глазами. Это просто... не может быть... правдой!

– Зачем тебе это? – тихо спросил Макс.

Мне тоже хотелось бы знать, не ради игры же, в самом деле?

– Потому что это весело, – засмеялся Олег.

Весело, он что, издевается? На самом деле издевается? Как это можно назвать словом «весело»?

– Что именно тебе весело? – тихо спросил Макс.

– Загнать тебя в угол. Поставить перед столь болезненным выбором. Она или твой любимый клан. Она или клан. Хочешь, чтобы она жила – проиграешь завтра битву. И это не все...

Не все? Ты дурак?

– Хочешь, чтобы она к тебе вернулась, скажешь журналюгам, что распускаешь Виват. Не скажешь и проиграешь… она будет жить, не волнуйся, а мы найдем, как с ней позабавиться… как заставить ее заплатить за свою жизнь.

Черт, черт! Макс же послушает, я знала, что послушает! И опять все из-за меня, опять…

– Только не думай, что сможешь распустить Виват, получить ее обратно, и вновь создать клан. Я все равно достану, не тебя, ее. Помни об этом. Помни о том, что даже в твоей базе у меня есть свои люди. Что даже там я могу ее достать так, как достал сегодня.

– Я понял, – холодно ответил Макс. – Мы можем закончить или ты хочешь еще поиздеваться?

Макс... Макс, не отключайся, не оставляй меня с ними одну, пожалуйста... я хотела кричать, но с губ моих не срывалось не звука. Я слушала Макса и вдруг понимала, что, возможно, это будет последний раз, когда я его слышу...

– Закончим, душа моя, – усмехнулся Олег. – И завтра ты выберешь…

– А сегодня ты ее не тронешь, – сказал Макс.

– Хорошо, сегодня я ее не трону.

И Макс отключился, повисла над площадкой тяжелая тишина. Он поверил? Он на самом деле этому поверил? Но... почему я не верила?

Олег смотрел на меня, и его глаза опасно темнели. А еще я вспоминала, как он недавно остановил Андрея… как не хотел меня помять… почему не хотел?

– В мою комнату ее, – приказал Олег, и все поплыло у меня перед глазами, а последняя надежда, что все закончится почти хорошо улетучилась, оставив за собой аромат тления.

А Олег тем временем продолжил:

– Свяжите как следует, чтобы не сбежала.

Если бы могла, я бы из окна сейчас вышла, только бы избежать того, чего избежать, наверное, не удастся.

– Не усыпляйте ее, – сказал Олег, – когда вернусь от Серого, к ней загляну. И мне очень бы хотелось, чтобы она была в полном сознании. А не одурманенная, как сейчас.

Да лучше бы одурманенная… но для кого лучше…

– Но мы… – начал почему-то Андрей. – Ты же ему обещал...

Ведь действительно обещал... и вернул же близких регентам Темных, так почему сейчас... Почему мне кажется, что бы не сделал Макс, все равно Олег меня возвращать не собирается? Ну почему?

– Да какая разница? – пожал плечами Олег. – Ты же не думаешь всерьез, что мы ее отпустим?

Вот и все… все…

– Разве ты не собираешься ее отпускать? Это может дорого стоить клану.

– Это ничего не будет стоит клану, – усмехнулся Олег. – Так что не волнуйся, она не расскажет нашему драгоценному Максу, что я с ней сделал. Может, и расскажет… на том свете. Некоторые искренне верят, что он существует, вот пусть Макс с этой дурой и проверяют.

Это не обо мне говорят. Это тогда говорят не обо мне, правда?

– Но если он распустит Виват и узнает, что ты… Серый будет недоволен, если после всего Виват вновь взлетит в топ.

Да кто такой это Серый… но, может, его недовольство все же меня спасет?

– Когда я ее верну по кусочкам, думаю, Максу будет не до его драгоценного Вивата. Ты все еще не понял, мне не нужно первое место в топе для Альфы, мне надо раздавать это сученыша.

Ну не знаю, как Андрей, а я это поняла... увы, я это очень хорошо поняла.

– Почему… почему ты за это готов отдать все? – тихо спросил Андрей. – Олег… ты не понимаешь, если Серый поймет, что у тебя крышу сносит, он порешит нас всех…

– Не порешит, – криво усмехнулся Олег. – И не сносит у меня ничего. Девчонку в мою комнату, ею я займусь ею перед финалом… чтобы приготовить голограммы в подарок Максу по поводу уничтожения Вивата. А ты… а ты, девочка, готовься звать на камеру своего Максушку… своего любимого. Да пожалобнее, может, тогда будет не так больно.

Мне развязали ноги, и потянули внутрь. Наверное, я плакала. Точно сильно боялась. Все было как в тумане, каким-то нереальным, будто не со мной… будто это неправда. Он убьет меня, убьет… а потом заставит Макса сломаться, отдавая меня по кусочкам? Боже… Боже, если ты есть…

Глава 28. Побег

Когда Олег ушел, я поняла, что все… скоро все закончится. Но, прежде чем закончится, придется получиться.

Меня тянули по коридорам, и я с трудом переставляла ноги, вовсе не намереваясь помогать похитителям. Ругаясь, меня бросили прямо на пол, я не видела из-за слез, кто, связали ноги, чтобы я не двигалась, и почему-то ласково коснулись щеки, стирая слезы.

Показалось… конечно, показалось, кто мне тут поможет?

А потом время тянулось и тянулась, бесконечно. Сначала я все не могла перестать плакать, потом слезы закончились, и пришло тупое безразличие. Зачем волноваться, это все равно ничему не поможет… мне никто больше не поможет.