Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

Они еще не успели проголодаться, а Хан уже бесстрашно бороздил волны и начал соображать, как сочетать вдохи-выдохи со взмахами рук и ног.

— Ты прекрасный ученик, — похвалила его Брия, когда они выбрались на сушу и уселись на одеяле лицом к морю.

— Премного благодарен, — отозвался Хан. — Ты прекрасный учитель.

Они разделили привезенный им обед, а после отправились гулять по пляжу, держась за руки. Над их головами пролетела мелкая ящерка, отблескивая зеленовато-золотистой чешуей. Брия замерла с вытянутой рукой, и крошечное существо опустилось ей на пальцы и стало карабкаться по руке, подрагивая крыльями на ветру. Хан улыбнулся спутнице.

— Ты такая... красивая... — сказал он.

— У меня такое чувство, будто весь мир принадлежит мне, — полушутя ответила она. — Этот день... я запомню навсегда.

— Тебе принадлежит весь этот пляж, — с улыбкой произнес кореллианин. — Я дарю его тебе. На один день ты его хозяйка.

Бесстрашная ящерка взмахнула крыльями и улетела с ладони.

Шагая с Брией по пенным бурунам, Хан поведал ей о своем намерении поступить в имперскую военную академию.

— Имперских офицеров все уважают, — сказал он. — Меня никто никогда ни во что не ставил, но если я пробьюсь туда, то все изменится. Я смогу круто повернуть свою жизнь. Мне не придется воровать, мошенничать или возить контрабанду.

Признание было таким искренним, что у Брии слезы навернулись на глаза. Девушка нежно погладила Хана по щеке.

— Иногда у меня сердце разрывается при взгляде на тебя, — прошептала она. — В твоей жизни было столько жестокости и предательств...

Хан тоже погладил ее по щеке, не отрывая карих глаз от ее ища. Ветер растрепал волосы кореллианина.

— Но меня однажды и любили, — сказал он. — Давай я расскажу тебе о Дьюланне...

Они взялись за руки и потихоньку пошли вперед под его рассказы о лучшей подруге детства, которые Брия буквально впитывала. Когда они вернулись к своему одеялу, слова уже иссякли.

— Гаррис Шрайк на Илизии пришелся бы ко двору, — наконец заметила Брия.

— Он бы там всех под себя подмял, — мрачно согласился Хан. Он сел на одеяло и обхватил колени, с тревогой уставившись на море. — Надо было убить его, Брия, когда была возможность. Но... я не смог.

Девушка опустилась на одеяло рядом с ним.

— Ты хороший человек, Хан, — с чувством произнесла она. — Ты считаешь себя закаленным, и вполне оправданно... но ты не потерял человечности. Ты не хладнокровный душегуб вроде Шрайка. Если бы ты его застрелили, был бы ничем по лучше его.

Хан повернулся к ней с серьезным, напряженным выражением на лице.

— Верно, — тихо сказал он. — Я, бывает, запутаюсь, а ты все раскладываешь по полочкам... несколькими словами. Ты очень... мудрая... женщина.

Брия не шелохнулась, когда он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. Губы его были теплыми. Он начал отстраняться, но девушка погладила его по лицу.

— Подожди.

Хан повернул голову, и их губы встретились. На вкус они были как морская соль.

Брия закрыла глаза, и время словно остановилось.

Спустя несколько долгих секунд Хан прервал поцелуй. Брия открыла глаза и увидела, что он разглядывает ее.

— Что скажешь? — тихо, с придыханием спросил он. — Все нормально?

Брия сама едва могла отдышаться.

— Даже лучше, — прошептала она, обнимая его за шею, поглаживая нагретые солнцем плечи. Хан тоже обнял ее и крепко прижал к себе. — Гораздо, гораздо лучше...

Теперь она сама поцеловала его, и прошло еще много, много времени, прежде чем они снова вернулись к разговору...

Весь следующий день Мрров и Мууургх планировали медовый месяц, а Брия с Ханом готовились к отлету. Прощаясь, Мууургх взял Соло за плечи и встряхнул юношу.

— Я быть... ссскучать по тебе, — сказал тогорианин, все еще запинаясь, но уже гораздо лучше обращаясь с общегалактическим языком. — Должно ли тебе уходить? Ты возлюбить Тогория, ты говорить так. Без тебя мне не находить Мрров никогда. Маркграф вссея Тогории просссить меня произнести: оссставайссся с Брия тут навечно, мы приглашаем. Ты смочь охотиться ссс нами. Летать на моссгот. Мы быть сссчастливы.

Хан ухмыльнулся:

— И видеть Брию один раз в год? Боюсь, у нас, людей, так не получится. Но за приглашение все равно спасибо. Может, я еще вернусь когда-нибудь, проверю, как вы с Мрров поживаете.

— Хан сссотворить именно так и сскоро!

Как всегда, под давлением эмоций Мууургх напрочь забывал язык. Тогорианин сгреб пилота в охапку и в порыве чувств оторвал от земли. Хан тоже постарался обнять друга, надеясь, что останется в живых. Рядом менее экспансивно, но тоже тепло прощались девушки.

— Ты поборешь тягу к Возрадованию, — убеждала подругу бело-рыжая тогорианка. — Я же сумела. Я тоже долго горевала, я жаждала Возрадования, но прошло много дней, и желание сошло на нет, и теперь оно не властно надо мной. Знаешь, что я сделала? Я разозлилась на работорговцев. Злость стерла желание.

— Хотела бы я быть такой же сильной, как ты.

— Ты сильная, — заверила девушку Мрров. — Просто еще не знаешь об этом.

Хан увел илизианскую яхту в небо Тогории с искренним сожалением.

— Симпатичная планета, — заметил он, обращаясь к Брии, которая сидела рядом в кресле второго пилота. — И народ здесь хороший.

— Да, — согласилась девушка, — к нам они были добры. А вчерашнего дня я никогда не забуду, проживи я хоть сто лет.

Хан улыбнулся:

— Я тоже, солнышко. Всю сознательную жизнь мне хотелось пойти на пляж и вести себя как простой человек. Никаких там афер, и о службе безопасности не нужно думать, и контрабанда не жжет карман. Спасибо тебе... теперь я знаю, что это такое.

Перед ответной улыбкой он не устоял, наклонился и торопливо чмокнул Брию в щеку.

— Я... это... — Тут Хан смутился, сильно покраснел и смущенно замолчал.

Геройски расправив плечи, он уставился на пульт управления, словно в жизни не видел ничего важнее. Брия молча сидела рядом и пристально наблюдала, как Хан делает вычисления для гиперпространственного прыжка, как вводит координаты в навигационный компьютер. А когда звезды растянулись в длинные белые нити — яхта благополучно ушла в прыжок, — девушка развернула кресло и поймала спутника за руку.

— Ну что же ты замолчал? Продолжай. Ты что-то хотел мне сказать?

Попытка сыграть в невинность с треском провалилась. Хан покраснел еще пуще прежнего.

— Э-э... это ты о чем?

— Ты собирался мне что-то сообщить, а потом вдруг безумно заинтересовался приборами. Видишь, мы уже в гиперпространстве, нечего увиливать, — улыбнулась девушка. — Я жду.

— Да я тут размышлял... вот... о том, что проголодался! Просто умираю от голода! Давай перекусим.