Джо Шрайбер - Дарт Мол: Взаперти

У Смайта оставалось не так много времени.

Все так же на четвереньках он бросился вперед, лавируя между валявшимися на полу телами и подныривая под остатки мебели. Низко склонив голову, он прыгнул сквозь разверстую стенную панель во тьму.

Стоя в сторонке, Мол наблюдал, как Зеро отошел от заключенных, толпившихся в очереди за едой. Он подождал, пока тви’лек сел, взял вилку и не торопясь принялся за обед.

Он съел три кусочка. Четыре. Пять.

Мол уселся напротив.

— Привет, Зеро.

Вилка со стуком выпала из пальцев тви’лека. Челюсть отвисла так, что стала видна полупережеванная еда во рту. Не самое приятное зрелище.

— Джаганнат, — прошептал он. — Ты же...

— Умер? — Мол впился в него взглядом. — Могу понять твое замешательство. Ты оставил меня на Заводском этаже, где меня должно было разорвать на куски. Тем не менее я здесь.

Тви’леку удалось проглотить еду, но не вернуть дар речи. Его глаза бегали по сторонам, горло заметно подергивалось, будто он изо всех сил пытался — хотя и безуспешно — переварить физические доказательства присутствия рядом с ним Мола.

— Т-ты не понимаешь, — выговорил он. — Тебе нельзя здесь находиться. Он думает, что ты мертв.

Зеро собрался встать, но Мол неуловимым для глаз движением схватил оброненную вилку и вонзил ее в стол, пригвоздив к нему рукав тви’лека.

Трое мощных арестантов поднялись из-за соседнего стола и направились к Молу.

Не отрывая взгляда от тви’лека, Мол достаточно громко бросил:

— Скажи им, чтобы сели.

Зеро взглянул на своих «телохранителей».

— Все в порядке, — сказал он тонким голосом. — Сядьте.

Заключенные неуверенно вернулись к своей еде.

— Интересно будет узнать, — тихо сказал Мол, — кому мы служим и почему. Сначала ты говоришь мне, что Айрема Радика не существует. Потом я узнаю, что ты работаешь на него.

— Ты понятия не имеешь...

— Я унес старика с Заводского этажа, — продолжал Мол. — Он очень плох. Заражение крови скоро его прикончит. Но он рассказал мне кое-что интересное, прежде чем впал в бред. Он сказал, что ты отзываешься на другое имя.

Лицо Зеро ничего не выражало.

— И на какое же?

— Ты назовешь его мне.

— Джаганнат, пожалуйста! — Голос тви’лека был тих и настойчив. — Ты должен прислушаться к моим словам. Я в «Улье» с самого начала. Поэтому я и выжил здесь.

— Перед тем как убить Баклана, — продолжал Мол, — я спросил его, есть ли кто-то еще, кто стоит над ним и работает напрямую с Радиком. Он кое-что нарисовал. Тогда я подумал, что это просто круг. Но это не так. — Он наклонился ближе: его лицо почти коснулось лица тви’лека. — Это ноль. Зеро.

— Баклан? — Тви’лек покачал головой. — Баклан — просто...

— Подсадная утка, — кивнул Мол и добавил голосом, лишенным каких бы то ни было интонаций: — Теперь я понимаю. Ты его подставил, чтобы сосредоточить мое внимание на нем, а не на том, где оно все время должно было находиться. — Он взглянул на поднос Зеро — там лежала специальная еда для тви’лека, наполовину съеденная. — Знаешь, я заметил, что твое питание качественнее, чем у остальных заключенных. Полагаю, это одно из преимуществ того, кто может доставать разные вещи, сидя в тюрьме. К сожалению, это же делает тебя намного уязвимее.

— Уязвимее для чего?

— Как раз перед тем, как ты встал в очередь, я подсыпал в кастрюлю порошок белого корня метаксаса, — сообщил Мол все тем же бесстрастным тоном. — Койл пытался дать мне его раньше. К счастью, когда я вернулся и попросил, он все еще был при нем. Говорят, он не имеет вкуса и запаха, но отличается быстродействием. — Забрак взглянул на незаконченную трапезу. — И ты уже съел достаточно, чтобы умереть.

Зеро уставился на поднос с зарождающимся во взгляде ужасом, а затем оттолкнул его, будто отойти подальше было достаточно, чтобы остановить неотвратимое.

— П-почему?

— Есть противоядие. — Мол разжал ладонь и продемонстрировал Зеро маленький прозрачный пузырек с серым порошком. — Я стащил его из медотсека. Если я дам его тебе в течение тридцати секунд, ты выживешь.

— Я уже сказал тебе...

— Я видел лицо Радика, — заявил Мол. — Теперь мне нужно сделать ему предложение. Я готов заплатить триста тысяч кредитов за запрещенное ядерное устройство — деньги у меня здесь. Я лично свяжусь с покупателями и организую их приезд для передачи оружия.

— Он... — Руки Зеро начали дрожать. Он с удивлением и ужасом уставился на них, затем снова на Мола. — Он никогда не согласится на эту сделку.

— Почему?

— Он знает «Бандо Гора». Однажды они уже пытались его убить. Они заклятые враги. Он поклялся на крови никогда не иметь с ними дел.

— Значит, тебе придется постараться, чтобы он изменил свое мнение, не так ли?

— Ты дурак ... — Зеро уже трясся всем телом. Когда он снова заговорил, его голос дрожал, слова срывались с губ отрывисто, с запинкой. — Ты понятия не имеешь, что творишь...

Его голова со стуком упала на стол.

С гримасой раздражения Мол приподнял лицо Зеро из тарелки, проверил глаза и снова опустил того головой в еду.

Ситх оставил тви’лека лежать и вышел из столовой.

Смайт бежал.

Когда доносившиеся из дежурного помещения вопли в конце концов затихли и наступила тишина, он поднялся на ноги и понесся по наклонной технической шахте — бежал изо всех сил во тьму, опустив голову. Он не знал, куда бежит и что будет там делать, но прямо сейчас это было не так важно, как увеличить насколько возможно расстояние между собой и преследующими его бандитами.

В висках стучала кровь, легкие горели. Он шмыгнул за угол и привалился к холодной стене, не в силах сделать ни шагу, пока не отдохнет, и глубоко, прерывисто вздохнул. Действие глиттерстима уже окончательно выветрилось, и он чувствовал себя выжатым, неуклюжим, его сотрясала дрожь такая сильная, что едва держался на ногах: колени угрожали предать и подогнуться в любой момент.

«Рассмотрим факты».

Факт 1: он безоружный охранник, застрявший в недрах тюрьмы, полной одержимых убийствами чудовищ, любое из которых с удовольствием воспользуется подвернувшимся шансом прикончить его.

Факт 2: он не может вернуться к Джаббе и попросить о помощи, даже если бы существовал какой-нибудь способ связаться с ним.

Вывод: он ходячий мертвец.

Смайт боролся с почти непреодолимым желанием упасть на пол, завыть, зарыдать. Ничто из этого сейчас ему не поможет. Тихий-тихий голосок внутри его шептал, что, если возможно, он мог бы пробраться в свою комнату и нюхнуть еще чуток глиттерстима, припрятанного среди вещей, — он может помочь прояснить некоторые вещи, — но даже это казалось безнадежным. Отойдя от спайсовой эйфории, молодой охранник в очередной раз убедился, насколько сильна его зависимость. Он не знал, где находится и куда направляется.