Алан Дин Фостер - Эпизод VII: Пробуждение Силы

Зачистка деревни переместилась к окраинам, где группа штурмовиков заканчивала обыск подбитого истребителя. Опробовав на нем все имевшееся в их распоряжении оборудование, штурмовики собрались возвращаться к своим отрядам. С помощью специальных устройств корабль можно было разобрать до винтика, но такого приказа не поступало.

— Пусто, — доложил последний из четверки обыскивающих, выпрыгивая из кабины. — Всего-то типичный хлам сопротивленцев. Сканирование фюзеляжа и внутренних отсеков ничего не дало.

Как только он отошел на достаточное расстояние, остальные активировали две тяжелые пушки, которые притащили сюда заранее. Понадобилась всего пара выстрелов, чтобы превратить корабль и утес, под которым он прятался, в груду обломков.

Ударная волна сотрясла спекшуюся землю и окружающие дюны. Где-то уже совсем далеко, не сбавляя хода, оглянулся одинокий дроид. Судя по взметнувшемуся к небу огненному столпу, взорвалась вовсе не хлипкая постройка или собранное из металлолома творение местных умельцев. Если бы малыш мог увеличить скорость, он припустил бы еще быстрее.

Вопреки распространенному заблуждению, ночью в пустыне вовсе не царит тишина. С наступлением темноты в свои права вступают совершенно иные формы жизни. Осторожно катившийся BB-8 старался не тормозить при каждом раздающемся из тьмы рыке, фырканье или скрежете когтей по голым камням. В необжитых, диких уголках отсталых планет водились разные твари, которые с радостью вскроют беззащитного дроида, чтобы просто из любопытства выяснить, почему это он попискивает. Или почему катается. От одной мысли о встрече с подобной зверюгой у BB-8 подкашивались внутренние гироскопы.

Дроиды вроде него не предназначались для работы в уединенных местах, поэтому BB-8 отчаянно стремился найти себе подобных. Или, на худой конец, хотя бы разумных органических существ.

Как только войсковой транспорт прибыл на звездный разрушитель, По Дэмерона освободили от наручников, в которых держали всю дорогу. Уж отсюда-то он никуда не денется. Сопровождавшие пилота штурмовики, то ли ради забавы, то ли от желания поскорее разобраться с поручением, подгоняли задержанного с излишней, на его взгляд, грубостью. Впрочем, штурмовики никогда не отличались особой деликатностью. А если вспомнить, в кого летчик стрелял, то вообще повезло, что он прибыл на борт звездного разрушителя целым и невредимым.

Но это могут исправить в любой момент.

На другой стороне огромного ангара из транспортов выгружались остальные штурмовики, довольные, что обошлось без больших потерь в личном составе, и мечтающие поскорее поесть и отдохнуть. За разговорами об операции никто не заметил, что один из их товарищей сильно отстал. Как только солдат понял, что на него никто не смотрит, он бросился обратно в транспорт. Там он сдернул с головы шлем, согнулся в три погибели и опустошил желудок в ближайший мусорный контейнер. Лицо штурмовика перекосила гримаса ужаса. К счастью, свидетелей его позора поблизости не оказалось.

Однако за его спиной уже кто-то появился.

От паники на лице выступила холодная испарина, когда боец оглянулся и увидел капитана Фазму. Что она успела увидеть? Что уже знала? Оказалось, слишком многое.

Капитан сдержанно, но резко указала штурмовику на винтовку, которую он все еще держал в руках.

— FN-2187. Мне доложили, что твой бластер дал сбой. Отнеси его на проверку технической службе вашего подразделения.

— Слушаюсь, капитан.

Он и сам не понял, как умудрился ответить без запинки. «Инстинкт, наложенный на выучку», — решил парень. Инстинкт самосохранения.

— И кто отдал приказ снять шлем?

Штурмовик судорожно сглотнул.

— Виноват, капитан.

Фазма с отвращением наблюдала, как он пытается нахлобучить шлем обратно на голову.

— Немедленно доложись командованию, — приказала она.

FN-2187 обреченно понял, что худшее еще впереди.

В этом месте техника находила свой последний приют.

Здесь громоздись горы металла и пластиценовых отходов, океаны керамической крошки покрывали сюрреальные техногенные пустоши, куда никто не рисковал соваться из страха отравиться, покалечиться или потеряться. Исключение составляли лишь те немногие, для кого риск был еще одним способом взаимодействия с миром наравне со слухом и зрением.

Одна такая сборщица утиля, подобно насекомому, карабкалась по черной металлической обшивке, из которой то тут, то там торчали датчики, манипуляторы и прочие обветшавшие механизмы. На ней была выцветшая одежда жителя пустыни, на лице — солнцезащитные очки с зелеными линзами и тряпичная маска, а за спиной — внушительный рюкзак. Из-за притороченного к рюкзаку многофункционального посоха деликатная работа в столь стесненных и опасных условиях становилась еще труднее. При помощи различных инструментов сборщица извлекала из переборок корабля разнообразные мелкие детали. Мало-помалу висевшая на ее боку сумка наполнялась трофеями.

Когда она оказалась забита под завязку, девушка старательно перевязала ее и лихо спустилась вниз, не зацепив ни одной торчащей антенны и не угодив ни в одну из прорех в обшивке. На дне этого металлического ущелья сборщица подобрала заранее припасенную крупную деталь и, согнувшись под тяжким грузом, направилась туда, где виднелся солнечный свет.

Выйдя из импровизированной пещеры и почувствовав себя в безопасности, хламьевщица сдвинула очки на лоб и окинула взглядом унылые окрестности. На вид ей было около двадцати лет, волосы у нее были темные, а карие глаза таили в себе глубину и силу. Несмотря на суровость окружающего пейзажа, в девушке чувствовалась какая-то свежесть. На первый взгляд она казалась нежным созданием, но любой, кто так думал, серьезно заблуждался.

Сегодня она потрудилась на славу и ужин себе обеспечила. Вытерев пот с лица и задрав голову, сборщица сняла с пояса флягу и выпила из нее скудные остатки воды. «Там еще что-то должно остаться», — подумала девушка и постучала по стенке сосуда. Иногда на ребристой внутренней поверхности задерживалось несколько капель.

Убедившись, что фляга пуста, девушка прицепила ее обратно на пояс. Закрепив сумку и крупную деталь на металлической пластине, сборщица утиля спустила эти импровизированные салазки по склону бархана, укрытого тенью от двигателя разбитого звездного разрушителя. Из-за огромных размеров и устаревших технологий растащить старый корабль на части было никому не под силу, поэтому он просто гнил на склоне песчаного холма. В сухом климате этот процесс мог затянуться на тысячи лет. Гигантский остов окончательно превратился в «недвижимость», и лишь возможность поживиться оставшимся внутри оборудованием изредка привлекала к нему предприимчивых мусорщиков вроде темноволосой девушки по имени Рей.