Джейсон Фрай - Эпизод VIII: Последние джедаи

Рей смутно слышала выкрикивавший ее имя голос. Но и он вскоре затих в отдалении, а уши заполонил рев бушующей воды. Она очутилась на холодном каменистом берегу из своих видений. Словно загипнотизированная, девушка подошла к черной дыре — источнику этого звука. Шум нарастал, и, когда достиг крещендо, из провала вырвалась струя воды.

Вздрогнув, Рей увидела, что снова очутилась на скальном выступе. Люк отдернул руку. Он только что дал ей пощечину. Девушка судорожно вздохнула, ловя ртом воздух, словно ее вытащили из-под воды.

Ее лицо было мокрым. Поначалу Рей показалось, что виной всему воображение, однако с волос капала вода, а во рту чувствовался привкус соли.

Джедай не сводил с нее тревожного взгляда.

— Это место может что-то мне показать, — смогла наконец вымолвить девушка. — Оно пыталось.

— Ты шагнула прямо во тьму, — ответил Люк. — Она предложила что-то соблазнительное, и ты даже не попыталась остановиться.

Скайуокер повернулся к Рей спиной, но она протянула к нему дрожащую руку, чтобы не дать уйти. Ведь она осознала еще кое-что — тайну, которую, очевидно, Люк предпочел бы от нее скрыть.

— Я все видела, — сказала она. — Остров, а за его пределами я чувствовала пение звезд. Я думала, мое сердце разорвется. Но я не видела вас. От вас не исходило ничего. Ни света, ни тьмы. Вы закрылись от Силы.

Лицо отшельника было бледным и осунувшимся, а глаза пристально смотрели на нее.

— Такую необузданную мощь я видел лишь раз — в Бене Соло, — сказал он. — Тогда она не испугала меня. Но пугает сейчас.

Рей отшатнулась, встретившись с его взглядом, и испытала облегчение, когда Люк наконец отошел от нее и скрылся в темноте древнего храма.

По с беспокойством наблюдал за Холдо со своего места в дальнем конце резервного мостика «Раддуса» и боролся с желанием найти хоть какой-нибудь повод вернуться в ангар, где остались Роуз и Финн.

Все готово. По крайней мере, должно бы. Среди его многочисленных друзей из команды корабля многие разделяли подозрения пилота насчет нового командира. Выпустить разрешение на полет легкого челнока, удалить этот рейс из почасового расписания, а затем проигнорировать появившееся в результате сообщение об ошибке не составило никакого труда. У любого техника-логиста с зачатками чувства самосохранения имелась пара-тройка запасных кодов доступа на случай, если система начнет капризничать и перестанет выполнять стандартные команды.

Дэмерон нерешительно переминался с ноги на ногу. Конечно, за штурвалом он бы чувствовал себя увереннее, но Роуз с Финном и сами умели управлять челноком. Ладно, допустим, Финн не умел. Но у Роуз с этим проблем не было. Да с легким челноком справился бы даже С-3РО!

Да и ВВ-8 предупредил бы, будь дела совсем плохи. Хотя, если уж на то пошло, пилот понятия не имел, куда подевался его дроид.

«Давайте же, народ! Поднимайте эту птичку с палубы, пока дамочка-ранкор не удумала провести проверку или еще что-нибудь в таком духе».

И все же, когда на контрольной панели управления наконец-то прозвучал сигнал тревоги, По чуть было не выскочил через обзорный экран.

— Что это было? — спросила Холдо, подняв глаза.

— Ничего, адмирал, — ответила Конникс. — Космический мусор.

Удовлетворенная ответом, Холдо вернулась к своим занятиям. Конникс встретилась взглядом с По и заговорщически кивнула. Челнок вылетел.

— У небольших кораблей топливо закончится раньше, — сказала Холдо. — Пора приступать к эвакуации их команд на флагман. Начнем с медицинского фрегата.

Дэмерон изучающе осмотрел мостик. Сомнения терзали не только Конникс. Пилот видел напряженные спины и взгляды, впившиеся в экраны. Командир должен чувствовать такие вещи — ощущать атмосферу на мостике, улавливать настроение своей команды. Холдо либо не могла, либо не хотела.

И это выводило По из себя. Лея создала Сопротивление, несмотря на безучастность Новой Республики, несмотря на подрывную деятельность Первого Ордена и хроническую нехватку кредитов, оборудования и персонала. И теперь Холдо — женщина, которой Лея доверяла, — кажется, собиралась пустить все ее усилия нексу под хвост.

— Значит, мы бросаем «Милосердный», — констатировал По. — И что это изменит, адмирал? Что произойдет, когда бросать будет нечего?

Холдо смерила пилота взглядом.

— Вам нужен какой-нибудь дерзкий план? — ответила она. — Сорвиголова, отчаянный храбрец, играючи спасающий мир. Вы этого хотите?

— Я просто хочу знать наш план, — беспомощно возразил По. — Думаю, все этого хотят.

— Узнаете в свое время, — заявила Холдо. — А до тех пор зарубите себе на носу: под моим командованием не будет никаких безумных подвигов, дерзких планов и показательных бомбардировок.

Раздражение По выплеснулось наружу:

— Вы разрушите все, что создала Лея!

— Капитан Дэмерон, если вы здесь ради службы принцессе, я назначу вас ответственным за вынос ее судна, — парировала Холдо. — А если вы хотите служить Республике, следуйте моим приказам. Кому-то придется спасти этот флот от собственных героев.

С этими словами она повернулась к экрану, давая понять, что разговор окончен. Ошеломленный пилот оглянулся на присутствующих, но никто из команды не рискнул встретиться с ним взглядом.

Челнок Финна и Роуз вышел из гиперпространства над пустынной планетой Кантоника. На поверхности ничем не примечательного шарика выделялось лишь одно голубое море, своим видом навеявшее Роуз тревожную мысль о глазе, изучающем пустоту космоса.

— И это типа шикарное место? — спросил Финн. — А не скажешь. Выглядит довольно уныло.

— Бурая часть планеты не в счет, там никто не живет, — объяснила Роуз, которая предпочла бы сосредоточиться на полете, а не на нытье товарища. — Город возле синей.

— Ты знаешь это место? Канто-Байт?

— По слухам, — ответила она. — Гадюшник, куда стекается вся мерзость Галактики.

Наверное, Пейдж сказала бы, что это несправедливо: народ имеет право немного повеселиться. Но сама мысль о том, что кто-то носит роскошную одежду и играет в азартные игры, пока Галактика пылает в огне, казалась омерзительной.

— И почему никто никогда не прячется в каких-нибудь приятных местечках? — спросил Финн. — У нашего флота осталось мало топлива… нам лучше поторопиться.

Роуз отстегнула ремень и встала с пилотского кресла.

— Пойду запущу посадочные движки. Ничего не трогай.

Финн немного обиделся:

— Я и не собирался!

Но как только девушка вышла из кабины, он облокотился на приборную панель, которая, по правде говоря, совсем не походила на средство управления кораблем. На ней не было никаких ручек, штурвалов или чего-то подобного, чем Роуз могла бы контролировать полет, однако челнок вдруг резко завалился на левый бок.