Джейсон Фрай - Эпизод VIII: Последние джедаи

Мальчик неподвижен, его лицо спокойно. Веки Люка все так же опущены. Но он видит огонь, разрушения и остекленевшие глаза мертвецов. Он слышит крики, гул световых мечей, грохот взрывов.

Тьма, исходящая от этого стройного темноволосого паренька, окутывает все, и ей вторит какофония ужаса. Люк отдергивает руку, словно обжегшись. Силу вокруг Бена всегда пронизывали нити тьмы, но увиденное превосходит даже самые страшные опасения Люка.

Люк с мрачным взглядом снимает с пояса световой меч и зажигает клинок. Но затем он смотрит на Бена, и мимолетная, почти неосознанная мысль исчезает. Он не может пронзить мечом сына своей сестры, пока тот спит.

И Люк сразу же осознает, что уже слишком поздно — он уже подвел своего ученика. Потому что глаза Бена открыты — испуганные, но все понимающие. И без того огромные способности парня во владении Силой растут день ото дня. И он — Скайуокер.

Он знает, о чем Люк думал.

Он знает, что Люк видел.

Он знает, что грядет.

Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок наносит смертельный удар, целясь в учителя. Меч Люка встречает меч Бена, скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Затем Бен тянется к потолку свободной рукой, вынуждая камни обрушиться на голову Люка.

Рей коснулась руки мастера-джедая.

— Вы подвели его, решив, что его выбор сделан, — мягко, но напористо сказала она. — Это не так. В нем до сих пор идет борьба. Если он отринет темную сторону, все переменится. Тогда мы сможем победить.

Люк посмотрел на нее. Его взгляд был мрачен, и Рей впервые обратила внимание, насколько он стар: сломленный человек, вновь затянутый бурей, от которой пытался спастись. Но его голос был тверд и настойчив.

— Все будет не так, как ты думаешь, — предупредил мастер-джедай.

— Нет, так. Сейчас, коснувшись его руки, я увидела его будущее. Я видела его так же ясно, как вижу вас. Бен Соло вернется на светлую сторону, если я встречусь с ним.

— Не делай этого, Рей, — попросил Люк.

В ответ Рей снова протянула ему рукоять меча — последнее приглашение. Она сразу поняла, что Скайуокер не примет его.

— Тогда он — наша последняя надежда, — сказала девушка.

Она развернулась и зашагала прочь.

Когда пришло время эвакуировать последний персонал с истратившей все топливо «Нинги», по какому-то недоразумению По остался не у дел. Вахтенный офицер беспомощно пожал плечами и дал Дэмерону самому заглянуть в планшет. Там значилось его имя, а напротив стояла пометка «ненадежен».

Кипящему от негодования По пришлось остаться на «Раддусе», а К'ай Треналли заправил свой транспортник и вылетел — одного суденышка оказалось достаточно, чтобы вывезти последних членов экипажа «Нинги». На экранах диспетчерской Дэмерон наблюдал, как транспортник вылетел из противобункерного бомбардировщика, и с болью следил, как опустевшая «Нинга» замедляется, задирая нос, и как ее разносит на куски огонь турболазеров Первого Ордена.

Флот Сопротивления никогда не соответствовал своими размерами столь громкому названию, а теперь и вовсе перестал существовать. Даже один-единственный звездный разрушитель Первого Ордена был грозным противником для мон-каламарианского крейсера, а в составе неприятельской боевой группы их насчитывалось тридцать.

Не говоря уже о чудовищном флагмане Сноука.

И обо всем остальном, что бы там Первый Орден втайне ни строил все те годы, пока сенаторы Новой Республики переливали из пустого в порожнее.

После возвращения К'ая По ушел из диспетчерской, посчитав, что уж встретить команду «Нинги» на «Раддусе» он может. Однако ободряющие слова казались жалкими даже ему самому, и когда он приветствовал бойцов и техников, едва ли кто-то взглянул на него. Они понуро прошли по ангару, опустив головы.

Они потерпели поражение.

Разгневанный По шагал по коридорам «Раддуса» мимо нервозных солдат и членов команды. Освещение на крейсере было приглушено, во многих местах горели лишь аварийные лампы. Это помогало экономить топливо — мера, с которой пилот мог бы согласиться, зная, ради чего это топливо экономится.

Дэмерон добрался до резервного мостика и обнаружил, что прямо перед дверью его поджидает коммандер Д'Эйси.

— Адмирал запретила пускать вас, — сообщила она. — И давайте не закатывать сцен.

«Значит, все-таки не недоразумение».

— Давайте, — ответил По, плечом отодвигая Д'Эйси в сторону и врываясь на мостик. Коммандер хотела перехватить его, но он сразу заметил Холдо и направился прямо к ней. Никто не решился препятствовать капитану.

Вице-адмирал равнодушно взглянула на него.

— Наш летун, — сказала она.

— Хватит! — бросил По, стоя с ней едва ли не нос к носу. — Мы идем на последних каплях топлива, вся команда это знает, а вы как язык проглотили. Если вы что-то задумали, пора раскрыть карты. Сейчас же. Скажите, что мы не будем просто убегать, пока не погибнем. Что у нас есть план. Что у нас есть надежда. Пожалуйста.

Интересно, что же она сейчас сделает: даст ему пощечину, прикажет вышвырнуть с мостика и посадить в карцер или просто проигнорирует. Но женщина удивила его, произнеся в ответ слова, которые он знал наизусть.

— Когда я служила под командованием Леи, — сказала Холдо, — я часто слышала от нее: «Надежда, она как солнце. Если веришь в него, лишь когда видишь…»

— «…то до рассвета тебе не дожить», — закончил По.

Они молча посмотрели друг на друга, объединенные тревогой о той, кого им обоим не хватало.

— Капитан, вы путаете безрассудность и мужество, — сказала Холдо. — Выполняйте мои приказы.

По хотел было что-то сказать, но умолк — на экране одного из офицеров возникло изображение транспортника — такого же, как тот, который К'ай только что привел с «Нинги». Пилот заглянул офицеру через плечо, пытаясь сообразить, что же он видит, и не желая в это верить. Затем он пораженно развернулся к Холдо.

— Вы заправляете транспортники, причем все! — воскликнул он с нарастающим гневом. — Мы бежим с корабля! Это ваш план? На транспортниках нет оружия и щитов. Если мы бросим крейсер — нам конец!

— Капитан, — прервала его Холдо, но он пер напролом.

— Это погубит Сопротивление! Это не просто трусость — это предательство!

Вице-адмирал с досадой отвернулась.

— Уберите его с моего мостика! — велела она, и солдаты двинулись вперед, выполняя ее приказ.

Роуз пришлось отдать Диджею должное: он украл прекрасный корабль.

Специальная табличка свидетельствовала, что яхта носит имя «Повеса»; Роуз сморщила нос и пожалела, что нет времени внести в это название несколько изменений при помощи бластера. Весь корпус длиной около шестидесяти метров, от репульсорных закрылков на носу до щегольского стабилизатора на корме, покрывала плитка, аккуратно подогнанная, отполированная и начищенная до белоснежного блеска. Посреди верхней палубы находилась элегантная кают-компания с голопроектором последней модели, а на нижней палубе располагались нарядные, со вкусом обставленные обычные каюты. В кабину вела прямая как стрела лестница.