Татьяна Полетаева - Охота на Химеру

Он не сомневался, что хорошо сыграл свою роль, и никто ничего не заметил. Нет, озвучить то, что он задумал, было невозможно. И помощи от Белугина ждать нечего. Даже если он сейчас ничего не заподозрил, ему придется действовать быстро, очень быстро. А играть на опережение против Белугина было все равно, что скользить по очень тонкому льду.

Он вошел в свою комнату и улегся на кровать, закрыв глаза, ничуть не сомневаясь, что за ним сейчас наблюдают. Но ему не нужен был компьютер, чтобы отшлифовать свой план – роль такого компьютера выполняла его голова. Лежа с закрытыми глазами, он окончательно просчитал все от и до – весь его план зависел от точного расчета времени… И от того, правильно ли он представил реакцию Феникса. Но нет – тот думал, исходя из чистой логики – это подчеркивала и сама Химера. Реакция Химеры была еще более предсказуемой. И если так – то у него должно было получиться. Вот только как он сам потом сможет жить? Хотя… Его губы растянула легкая улыбка. Хотя нечего было об этом думать – шансы выжить у него были очень близкими к нулевым.

Поднявшись с кровати, он направился разыскивать Виктора. Сейчас все зависело от того, когда Химера вновь станет сама собой. Но шестым чувством, которое не зависит ни от какой логики, знал – скоро. Очень скоро.

* * *

Где-то в сети, 27 августа. Химера.

Убежище… Мой крохотный мирок. Едва я очутилась тут, как мне сразу стало легче. Это место ассоциировалось с уютом и безопасностью. Здесь мне ничего не угрожало. И сюда никто не мог проникнуть. Только я.

Виктор писал мне, а я отвечала, и с каждым мгновением чувствовала себя все лучше и лучше. Информация поступала дозировано, и именно в том виде, в котором я могла ее адекватно воспринимать. Мне приходилось восстанавливать логические цепочки в мозгу – долгий и тяжелый труд, но вполне выполнимый, особенно с той помощью, которую оказывал мне Виктор. Задача облегчалась тем, что настоящей блокировки клеток мозга у меня все же, в отличие от Феникса, не было – как не было и самого мозга. Электронная копия, фантом – и в сети, и вне ее – а никак не человек. И стоило мне осознать этот факт, как мне стало легче. Долгий и кропотливый труд – но ничего невозможного.

Я постепенно вновь становилась сама собой – переосмысливая многое заново. Кого во мне теперь было больше – Кати, Тиль, Химеры? Не знаю. Как ни странно, я ощущала себя каждой из них – безмятежной девушкой, которая любили писать стихи и смотреть на небо… Тиль, которой я стала после моей первой смерти – боящейся ночи, и так чутко чувствующей чужую боль… Химерой – чужой и холодной, сохранившей одну-единственную привязанность… Каждая из них оставалась в прошлом, но все равно оставаясь частью меня – теперь я это понимала. В голове вспыхивали картины прошлого – такие близкие и одновременно такие далекие. Моя память – моя суть.

Становясь сама собой, я заново переживала прошлое. Каждая картина, каждое воспоминание вновь становилось частью меня. И я опять чувствовала – боль и радость, надежду и страх. И могла переосмыслить все заново – отстраненно, глядя на себя со стороны. Свою вторую смерть, жажду мести… Убийство Панского, почти невольное… Мои чувства к Виктору… Убийство Омского – хладнокровное и безжалостное… Прикосновение сознания Феникса…

Я больше не боялась его, но и понимала, что его путь – тупиковый. Впрочем, так же, как и мой. Каждый из нас был изуродован жестоким экспериментом, но, в отличие от меня, он выбрал это сам. И ни о чем не жалел, не хотел стать прежним, вернуть прошлое – он был Фениксом в душе гораздо раньше, чем стал им на самом деле. А я до сих пор так и не стала по-настоящему Химерой. Я оставалась Тиль.

Я уже восстановилась настолько, что смогла адекватно отвечать Виктору – и теперь радовалась его радости. Да, кем бы я не стала – но все равно оставалось несколько человек, к которым я никогда не смогу относится равнодушно. И Виктор – ради которого я, при необходимости, пожертвую всем.

Хотя память вернулась, мне нужно было вновь ощутить силу потоков. Надо было окончательно стать собой. Я написала Виктору, и он сказал, что будет ждать, когда я вернусь. Я покинула Убежище и окунулась в течения.

Да, а окончательно стала сама собой – течения были мне подвластны, как и раньше. Я легко переходила от одного к другому, получая энергию и информацию, и снова радовалась. И мне больше не хотелось мстить – даже предателю Марку. Главное, Виктор остался жив и здоров, так пусть его судьбу решают другие. Тот же Зварыгин.

Подумав о нем, я замерла в одном из потоков. А ведь он был одним из тех, к кому я так и не смогу относится равнодушно. Да, он обрек на смерть Тиль… Но я так и не смогла его убить… И он спас жизнь Виктору.

А что мне мешало узнать о нем больше? Почему я никогда не хотела этого сделать? Но сейчас… Я решилась.

Найти данные оказалось нелегко, сопоставить их – еще труднее, но, когда я собрала разрозненные крохи информации, поняла многое, очень многое… Например, что связывало Зварыгина и Царева. Они вместе воевали, причем из всего отряда, отправленного в горячую точку, выжило всего трое… Десять лет назад лейтенант Зварыгин, связист Царев и капитан Белугин были награждены за то, что почти двое суток удерживали небольшой КПП на приграничной заставе, пока эвакуировали небольшой городок сразу за ней. Остальные восемь членов отряда получили награды посмертно. Дальше пути всех троих разошлись. Царев начал бизнес, причем дело пошло настолько успешно, что небольшая компания "Аэда", спустя всего три года стала просто Компанией. Зварыгин пошел служить в частное охранное агентство, неплохо зарабатывал, и доработал до заместителя директора… Когда шесть лет назад потерял в авиакатастрофе жену и трехлетнего сына. Самолет рухнул в море – спасти никого не удалось. Не удалось даже найти тела. После этого он бросил работу, и только спустя два месяца сведения о нем вновь появились – прямым указом Царева он был назначен начальником безопасности Компании.

Я висела в потоке, обдумывая то, что узнала, уже понимая, что сделало его таким. Я сама прекрасно знала, как опустошает горе, какое равнодушие накрывает бездумной пеленой. Я понимала – а от понимания до прощения совсем немного…

Мне внезапно захотелось увидеть Виктора. Просто увидеть – и просто поговорить с ним. О важном и неважном, о жизни и дружбе, о том, выбираем ли мы судьбу сами или кто-то делает это за нас… Меня охватила тоска по тем разговорам, которые мы вели раньше, обсуждая все на свете. Я словно снова стала Тиль…

Засеча координаты мобильного Виктора, я вышла в реальность и замерла в недоумении. Я находилась в той же комнате, откуда я и бежала в убежище. Самого Виктора не было. В углу лежал связанный Вадим с кляпом во рту. Тут же на полу тихо позвякивал брошенный мобильный… Чувствуя, как в сердце заползает противный липкий страх, я склонилась над связанным…