Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

Укрытое саваном облаков серое небо намекало на возможные осадки. Одинаковые серые люди проплывали мимо Лизы серой массой. Серые толпы на серых улицах, будто помехи, рябь на экране, мешали ей идти вперед, толкали, сбивали с пути. Поэтому она шла не то в сторону Сокольников, не то к ВДНХ.

Лиза брела, не чувствуя усталости, мимо пустырей и оврагов, мимо Ростокинского акведука. И наконец добралась до железнодорожного моста, что соединял два берега овражка, по дну которого грязно-коричневой змеей петляла неглубокая, неширокая Яуза.

Потерять колоду волшебных карт было невыносимо горько и обидно. Боль от расставания с мечтой получить все и сразу была настолько велика, что Лизе Фрейзе не хотелось жить. «Значит, судьба моя такая», — обреченно решила Лиза, забираясь на парапет и глядя на потухающее, набухшее влагой небо.

Но как же это глупо! Глупо умирать в тридцать с хвостиком из-за пятидесяти четырех кусочков картона! Поэтому Лиза просто сидела на парапете, напевая по старой привычке:

Иди, где не ждут,

Бери, что дают.

Колоду собери —

Жизнь измени…

Пропев так несколько раз, Лиза заметила, что возле ее руки к мосту скотчем приклеена карта. Отлепив ее и рассмотрев, Лиза поняла, что нашла гашеную карту «Грандасанго». Вот только имени чемпиона не разобрать: кириллица, латиница, прописные и строчные буквы, перемешавшись, устроили на рубашке карты дикую чехарду. А на лицевой стороне стоял расплывшийся большой красный штамп, полностью заливший багровыми подтеками и номер карты, и ее картинку.

— Штраф за об-ман у-пла-чен, — по слогам разобрала надпись Фрейзе, перевернула карту и попыталась сложить из имеющихся букв имя. Несмотря на сгущающие сумерки, риск свалиться с моста и расшибиться насмерть, Лиза проявила чудеса терпения, и через некоторое время у нее все получилось. И тогда она заплакала, прошептав: — О господи, Веточка! Что же ты… нет… что я натворила? Тебе и так плохо было, а тут я со своими картами. Совсем тебя с толку сбила! Погубила и свою жизнь, и твою.

Стал накрапывать холодный дождик, смывая с лица Лизы горькие слезы отчаяния и разочарования. Она спустилась с моста и, путаясь в мокром подоле юбки, побрела вниз по пешеходной дорожке. Зазвонил телефон. Лизе было тоскливо, холодно и не хотелось ни с кем говорить, но пальцы машинально нащупали кнопку, и она услышала голос того, кто никак не мог ей позвонить.

— Где ты? — спросил Мирон.

— Кто ты? — спросила Лиза. — Кто ты?!!

Ответом было молчание.

— Ты — Мастер Игры! Угадала?! Не молчи! Ну, пожалуйста, Мирон, не молчи!

— Нет, Елизавета Михайловна, — с легким смешком, чуть помедлив, ответил Мирон. — Вы правильно догадались — если есть Игра, то должен быть и Мастер, тот, кто следит за ходом Игры изнутри. Но Мастером Игры может стать только игрок, который потерял собранную колоду и надежду на перемены к лучшему, но… из-за этого не умер.

— А ты…

— А я умер, — легко и просто признался он. — Разогнал байк, да и врезался в бетонную стену, лет за пять до нашей встречи.

— Так ведь ничего этого не было! — закричала Лиза. — Не было Иветты в моей жизни — значит, не было и тебя! Ты умер до нашей встречи, которой никогда не было?!

— Ну что тут скажешь? Одно из непостижимых и неисчислимых чудес «Грандасанго».

— Кто ты, Мирон? — еще раз спросила Фрейзе.

— Курьер Игры — один из многих, — объяснил он. — Подбросить карту в закрытую сахарницу или подвезти будущего Мастера на работу — вот чем я занимаюсь. Где ты? — переспросил Мирон. — Я недавно подъехал и жду тебя у акведука.

18.10.2019

Собрались в «переговорке». Комната, рассчитанная на десять-двенадцать человек, с трудом вместила в себя двадцать семь. Стас и еще кое-кто встали у входа, подпирая стену. А некоторые смогли вместиться по три человека на два стула.

Окна не открывали, чтобы никого не продуло, а кондиционер не включали, потому что и без того октябрь. В итоге одновременно было душно, липко и холодно.

Собравшиеся выглядели под стать. Сначала перешучивались, следом проявились раздражительные нотки. Постепенно шум усилился, переходя в гомон. Стас чуть прикрыл глаза, усилием воли рассредоточив внимание, из-за чего отдельные голоса слились в одну тоскливую мелодию.

Когда наконец-то вошел коммерческий директор, все разом смолкли. Лишь кто-то один не успел себя вовремя остановить:

— …трусы к жопе прилипли.

Несколько человек хмыкнули, кое-кто не смог сдержать смешок, но большинство сдержалось. Коммерческий не любил внезапных шуток.

— Руслан, начинай, — скомандовал он.

Поднялся зам по общим вопросам — человек неплохой и даже компетентный, если не брать во внимание его молодость и то, что он приходился коммерческому племянником.

— В этом году будем играть в Убийцу, — сказал Руслан и улыбнулся. Вышло зловеще, но, кажется, он на то и рассчитывал.

— Может, не надо? — Главный бухгалтер и крючкотворец поджала губы. — Звучит-то как!

— «Тайный друг», Лидия Анатольевна, всем давно надоел.

— Кому всем?

— Не важно. У нас не диспут, — вставил коммерческий. — Хотя название можно и поменять.

— Ликвидатор?

— Харон?

— Шредер?

— Киллер?

Предложения посыпались тут же. Руслан кивал в ответ на каждое, улыбался, но Стас по глазам видел, что это напускное. Играть будут именно в «Убийцу».

— Всем спасибо. — Руслан поднял руку, призывая к молчанию. — Предложения обдумаем. А сейчас послушайте правила. Пишем имена на бумажках, как в «Тайном друге». Только задача иная — подкараулить человека одного и показать ему бумажку с его именем. Если получилось, то забираете его «заказ» и переходите к следующей жертве. В конце у кого-то окажутся все бумажки, он и победит, ему и премию даем. Тут уж объективный критерий, а не «кто лучший тайный друг».

Лидия Анатольевна поджала губы еще сильней, но на выпад не ответила. К чужим деньгам она относилась как к своим собственным, потому все идеи коммерческого директора «сплотить коллектив и узнать друг друга» воспринимала в штыки. В первую очередь из-за постоянного мелькавшей там денежной премии.

— И пройдет быстро, — продолжал Руслан. — Должны к ноябрьским праздникам управиться. Есть вопросы какие-нибудь?

— Есть! — Ксения подняла руку. — Я на ресепшене одна сижу. Меня убить запросто. Мне что, на рабочем месте не появляться? Могу у программистов тусить. Их там пятеро.

— Мы — за! — заявил кто-то из программистов. Голос подозрительно походил на тот, что говорил о трусах.

— А вот этого не надо, — покачал головой коммерческий. — Не в ущерб работе, сами знаете.

— Может, все убийства в нерабочее время? — предложил Руслан. — Так сказать, подработка на ночь.