Юлия Горина - Зарождение

— А ну давай-ка в туалет, — он подхватил ее себе под мышку, дотащил до туалетной комнаты. Пока Лизу полоскало, Рэм стащил с себя грязную рубашку, включил прохладную воду в душе. Когда девушку наконец отпустило, он раздел ее, вымыл и, полусонную, завернул в свежий халат и отнес в постель.

Сначала она стонала и всхлипывала во сне, и Рэм, устроившись рядом, гладил ее по голове, как ребенка, которому приснился кошмар. Наконец Лиза погрузилась в глубокий сон, а Рэм, окинув взглядом студию, принялся оформлять доставку из ближайшего супермаркета. Потом затянул волосы в высокий хвост на самой макушке, чтобы не мешались, и прошелся по студии, оценивая фронт работы.

***

Лиза проснулась со стоном.

— Убейте меня кто-нибудь! — пробормотала она, сжимая голову руками.

Сильные руки Рэма осторожно приподняли ее, подсунули под спину подушку.

— Держи твое спасение.

Еще не совсем понимая, что происходит вокруг, Лиза послушно сунула в рот две таблетки и выпила воды.

— Минут через пятнадцать начнет отпускать, — услышала она его голос, и в голове начало проясняться.

— Ты еще здесь? — проговорила Лиза, с трудом открывая спрятанные глубоко в отечных мешках глаза.

— Как видишь.

Она обвела взглядом студию. Жалюзи были приподняты, за окнами опускался вечер. Красные отблески заката играли на белоснежном постельном белье. В квартире стоял приятный аромат свежести и лимона. Завалы белья на стульях куда-то рассосались, пол был непривычно пуст и чист. А рядом стоял Рэм, в мятой и незастегнутой рубашке, будто только что взятой из сушки.

— Ты как? — спросил он, присаживаясь рядом с ней на постель.

Лиза растерянно пожала плечами.

— Я...

И тут она все вспомнила.

— Боже, какой кошмар! — простонала девушка. — Позорище... Теперь мне точно осталось только удавиться...

Рэм стянул одеяло с ее головы.

— Не пори чушь. Иди оденься и умойся холодной водой — это освежит.

Она отыскала под одеялом полотенце, тщательно в него завернулась и, пунцовая, как помидор, босиком прошлепала к гардеробу. Открыв его, смущенно вытащила из аккуратной стопки блузку, шорты и белье, и ушла в туалетную комнату.

Когда она вернулась, Рэм разливал по тарелкам какое-то красноватое варево, маняще пахнущее чем-то пряным и кислым. Усевшись на стул, Лиза с интересом наблюдала, как он нарезает хлеб, заваривает чай, расставляет на столе блюдца и чашки.

— Я не поняла... Ты сам это все приготовил?..

— А что тебя удивляет? Я как бы и убрался сам. У тебя в доме, конечно, ни черта для этого не имеется, но заказать-то нетрудно.

У Лизы удивленно распахнулись глаза.

— Ты сам убирался?.. А я решила: ты вызывал клининг, пока я спала.

— Я подумал, ты не обрадуешься проснуться в окружении чужих теток. Я был прав?

Он сел напротив, по-домашнему разломил кусок хлеба на две части, один положил на стол, откусил от другого и зачерпнул суп ложкой.

— Попробуй. Мой отчим называл этот суп «опохмел», а он точно в этом разбирался.

Лиза забралась на стул с ногами и обняла руками колени.

— Так странно...

Он скользнул взглядом по ее рукам, покрывшимся мелкими мурашками.

— Я умею делать многое из того, что тебе показалось бы странным, — он встал из-за стола и прошел к ее гардеробу. Она, вскинув бровь, внимательно смотрела, как Рэм по-хозяйски открыл дверцу шкафа и вытащил оттуда широкий вязаный палантин.

— Например?

— Например, забивать свиней или подковать лошадь.

У Лизы округлились глаза.

— Забивать свиней? Ты убивал животных?

— Я родился и вырос под Самарой, в общине. Там это называется ведением приусадебного хозяйства.

— В общине?..

Рэм вернулся на свое место, протянул палантин Лизе. Она благодарно улыбнулась, укутала плечи в мягкое тепло.

— Да. Я — естественно рожденный. Моя мать — совершенно разумный, прогрессивный человек, но поскольку моя материализация на этом свете не была запланированной и одобренной наукой, ей пришлось сделать выбор: отказаться от государственной ежемесячной дотации и уехать рожать в общину, либо отказаться от меня. Она выбрала первое...

Рэм взглянул на Лизу.

— Ты поешь хоть немного, пока не остыло.

Лиза зачерпнула бульон ложкой, сунула в рот и с удовольствием проглотила ароматную освежающую жидкость.

— Это и правда очень вкусно! Слушай, а как же твой цвет глаз? Дополнительные линзы? — спросила Лиза, ковыряя ложкой в бульоне.

Рэм отрицательно покачал головой, сосредоточенно поедая суп.

— Нет, — ответил он наконец, принимаясь за вторую половину хлебного ломтя. — Мать говорит, это мне в наследство от отца.

Теперь Лиза смотрела на него особенно внимательно, и в ее голове никак не могло уложиться, что его пропорциональное, красивое тело, лицо, глаза — является плодом случайной комбинации генов. Это было так же удивительно, как и тот факт, что Рэм — идол тысяч девушек и юношей — нянчится с ней, как с больным ребенком.

Он быстро доел остававшееся в тарелке и отнес ее в раковину. Потом налил себе и Лизе чай.

— А как ты оказался в Москве?

Рэм рассмеялся, почесал щеку.

— Ты так говоришь, будто я с луны упал. Знаешь ли, транспортное сообщение между городами еще никто не отменял. Хотя, конечно, в Москве есть и персонажи, свято уверенные, что все, находящееся за границами Большого Транспортного Кольца — на самом деле вирт-иллюзия. Смею тебя заверить — они ошибаются.

Теперь смущенно рассмеялась Лиза.

— Ой да, я тоже слышала эту дикую теорию. Просто мне кажется, очень сложно человеку не из мегаполиса адаптироваться к местным примочкам. А ты выглядишь... совершенно гармонично в московской среде.

— Ну да, без окровавленного тесака в руках и не на коне...

Лиза рассмеялась.

— Да нет, не в том дело. Просто... В жизни бы не подумала, что ты приезжий из глубинки. А это правда, что в общинах не пользуются ни виртом, ни допреальностью? Я где-то читала, что они находятся под запретом?.. — спросила Лиза.

— Про запреты — чушь. Но линзами действительно практически никто не пользуется. Это слишком дорого, да и некогда особенно. Это же не просто девайс себе заказать. Нужно ехать в большой город, делать операцию по вживлению нейронных маячков, а она у нас не покрывается страховкой.

— Почему это? — уставилась на него Лиза изумленно.

Рэм хмыкнул.

— Что значит «почему»? Операция не входит в пакет неотложной помощи — без маячков пока еще никто не умер. За счет государства она делается только тем, кто имеет право на государственное субсидирование. Так что оплачивать ее придется из своего кармана. А при этом тебе нужно прокормить себя и свою семью без госдотаций. Люди занимаются хенд мейдом всех видов, производят крафтовую посуду, одежду, украшения, сумки. Многие живут натуральным хозяйством, содержат птицу, скот, выращивают овощи на огородах. А вечерами мучают старые модели компьютеров — они сейчас стоят копейки, но вполне покрывают их потребности.