Юлия Горина - Приговоренный к низложению

Гул тысяч голосов снаружи чем-то напоминал шум моря: он то усиливался, набегая волной, то немного стихал, чтобы спустя мгновение стать еще сильнее.

Четверо слуг, помогавших Шахару надеть доспехи, с поклоном удалились из покоев. И теперь в зеркале отражался лишь он один.

Гордость Сангуиса. Будущее человечества.

Он воистину был прекрасен: высокий, статный, с темными шелковистыми волосами и глазами зелеными, как виноград. Но еще прекрасней было сияние магических аспектов, наполнявших его. Даже Алрик Проклятый не носил в себе целую сотню душ.

— Ты готов? — спросил у Шахара карлик, сидевший на парчовом диване в глубине комнаты.

Тот кивнул.

Будучи ребенком и засыпая поздней ночью после выматывающих тренировок, Шахар нередко размышлял, наступит ли для него этот день. Блуждая в подземных лабиринтах истинных храмов он разглядывал могилы своих предшественников и гадал, удастся ли ему то, что не получилось у них — выжить.

Ведь аспект пустоты убивает своих носителей.

Но Шахара он не убил. Его воля оказалась сильнее разрушительного действия магии. И теперь настало время исполнить пророчество древних, ибо сказано: и выйдет он из-под сени древа живого, и принесет землям мир и процветание.

— Они ждут тебя, — проговорил карлик.

Шахар кивнул.

Он отдал мысленный приказ — и свечение аспекта пустоты угасло.

Чужим не следовало знать его истинную природу раньше положенного срока.

— Жаль Ису. Она была бы очень полезна, — сказал Шахар.

Карлик развел руками.

— У нас есть то, что у нас есть, не больше и не меньше. Алрик жив, Иса мертва. Но зато у нас есть слепки рун, которые позволят тебе использовать сильнейшие заклинания своего аспекта.

Шахар снова кивнул.

— Тебе пора, — сказал он, поворачиваясь к карлику.

Тот ловко сполз с высокого дивана на пол и, блеснув яркими зелеными глазами, проговорил:

— Да будет путь твой красным от крови твоих врагов, Альтарган Шахар.

— И слегка фиолетовым тоже, — усмехнулся воин, отвечая на поклон карлика кивком головы.

А потом Шахар подошел к дверям, ведущим на балкон, и отворил их.

Ликующие возгласы взмыли к небу, приветствуя нового героя.

Сангуис давно не знал такого праздника.

Прохладный влажный ветер с моря раздувал полы расшитых накидок и плащей улыбающихся горожан, сангва позвякивала привязанными к ее ветвям крошечными бубенчиками на алых лентах. Яркое солнце играло на флюгерах, шлифованных булыжниках мостовой и смеющихся детских лицах.

Шахар приблизился к перилам, и шум утих.

— Прими нас, Альтарган! — прозвучал в тишине звучный мужской голос. И весь народ подхватил его фразу.

— Прими нас! — кричали мужчины и женщины, дети и старики.

Шахар призывно поднял руки, и все стихли, чтобы услышать ответ.

— Принимаю! — прогремел его голос над площадью, и тут же утонул в ликующем крике.

Остров приветствовал своего Альтаргана, принявшего только что всех его жителей под свою защиту.

Комната для дознаний освещалась довольно ярко. Здесь почти не ощущался сквозняк большого подземелья, и пламя факелов не трепетало, как в коридоре и самом узилище, а лишь слегка покачивалось от притока воздуха, из-за чего по застывшему лицу желтоволосой девушки пробегали живые тени. От напряжения тишина начала звенеть, когда Рик, не выдержав, проговорил:

— Может быть, с живыми вообще так не работает?.. Может нам ее…

И в это мгновение девушка вдруг шумно вздохнула всей грудью, будто вынырнув из воды, и открыла глаза.

Рик обернулся и, вцепившись побелевшими пальцами в край стола, даже дыхание затаил.

Он ждал хоть какой-то реакции, слова или жеста, которые помогли бы убедиться в том, кто перед ним. Кристалл Рут таинственно мерцал под тонкой тканью рубашки, Клыкастый нетерпеливо кашлянул — и тут же получил сердитый тычок локтем в бок от Бруно, стоявшего рядом.

Туманный взгляд проснувшейся медленно, словно не совсем осознанно блуждал по низкому потолку, по лицам присутствующих, пока, наконец, не остановился на Рике. Глаза девушки прояснились, губы дрогнули и она прошептала:

— Рик… Какой же ты все-таки красивый… Хоть и не рыжий вовсе, как я привыкла…

Она потянулась к нему, и Рик, наклонившись, с тяжелым вздохом крепко обнял сестру.

— Ну наконец — то… — проговорил он.

Девушка неловко обхватила его руками за шею, и все как-то сразу потупили глаза, испытывая неловкость от своего присутствия.

И вдруг обновленная Рут громко вскрикнула:

— Рик, я чувствую!!! Я могу ощущать!

Изумленно распахнув глаза, девушка разомкнула объятия и уставилась на свои ладони.

— Я могу…

Она протянула руку в щеке Рика, коснулась его бороды, аккуратно подстриженной щетки усов и заливисто рассмеялась.

— Братец, ты же колючий, как еж! Прости меня, свет, и как только Берта может тебя с такими усами целовать?

Клыкастый прыснул, тут же взял себя в руки и прикрыл рот ладонью. А Рут, резко изменившись в лице, торопливо ощупала свой нос и щеки, потом схватилась за грудь, откопала из-под одеял колени, опять рассмеялась и, недолго думая, укусила себя за палец.

— Больно! — вскрикнула она, скривив на мгновение личико, и тут же добавила. — Как же я счастлива…

Шмыгнув носом, она ловко соскочила со стола и бросилась в объятия растерявшейся Берте.

— Сестрица, милая, красавица! Я тебя обожаю, как же я рада, что ты есть у него! Не дура какая-нибудь, чтобы нервы трепать, да еще с такой грудью — от зависти удавиться можно! А мне посмотри, какое тело выбрал…

Рут без малейшего стеснения положила ладонь потерявшей дар речи Берты себе на грудь.

— … Булочки в полкулачка — как и не умирала, честное слово!

Берта окончательно оторопела, с мольбой о помощи во взгляде повернулась к Рику, но помощь и не понадобилась: Рут уже упорхнула от нее к Бруно.

— Привет, повелитель зверей! Помоги мне свет — какой-же ты на ощупь приятный… — проговорила она, положив руки ему на плечи и щурясь от удовольствия, как будто на яркое солнце.

— Ты тоже ничего, — широко улыбнулся парень, охотно прижимая Рут к себе покрепче.

— Эй, это сестра моя! — прикрикнул Рик на друга. — А ну-ка руки похотливые опустил!

Девушка расхохоталась и бросилась обнимать Клыкастого, который неожиданно замялся и покраснел, как рак.

— Тебя я тоже обожаю! — воскликнула она, звонко целуя его в щеки. — Ты такой… такой славный! Просто лапочка, и борода у тебя мягкая…

— Рут, прекращай тут друзей моих смущать, — сказал Рик, счастливо обнимая за плечо Берту. — Давай уже как-то скромнее.

Но девушка его не слушала, и даже не думала униматься.