Юлия Горина - Приговоренный к низложению

И тут взгляд Рика задержался на спящей Берте.

Она лежала на спине, склонив лицо к правому плечу. Бледная, с отчетливо проступающими голубыми веточками сосудов на шее и виске. Не безмятежная или расслабленная, а будто бы… мертвая.

Нахмурившись, Рик невольно склонился к ней, но дыхания не услышал и не почувствовал. Встревоженно он коснулся лица Берты, и та с сонным стоном повернула голову, открывая взгляду потемневшую щеку с черно-синими венами.

— Берта, — негромко позвал Рик, чтобы не испугать — хотя было чего испугаться. — Солнце, проснись!

Она пробормотала что-то невнятное, но этого было достаточно. Завернув ее, обнаженную, в перину, Рик вытащил Берту в кресло, поближе к очагу, и принялся зажигать масляные лампы.

— Что стряслось-то?.. — проговорила она, силясь разлепить веки.

— Пока и сам не понял, — признался Рик. — Как ты себя чувствуешь? Все нормально? Слабость, головокружение, тошнота?..

Она промычала.

— Ммм… Да… Слабость, головокружение и желание тебя укусить за то, что разбудил раньше времени…

Он поднес к ее лицу яркую лампу, и Берта сморщилась, сощурилась — но отвернуться ей Рик не дал.

— У тебя пол-лица черные, как от избыточной концентрации! Еще раз спрашиваю: как чувствуешь себя?

Берта, наконец, открыла глаза, сощурилась, отвела в сторону руку Рика. Выскользнув из теплой перины, она на цыпочках добралась по ледяному полу до своей одежды.

Рик озадаченно уставился на нее. Конечно, Берта умела держать себя в руках, но здесь, казалось, было что-то другое. Словно она не удивилась и не испугалась, а, скорее, огорчилась, как досадному промаху.

— Так это уже не в первый раз, да? — догадался Рик.

Берта молча затягивала шнурки жилета.

— Такое уже было, но ты мне не рассказала, — рассердился он.

Берта набросила поддевку на плечи и, повернувшись к Рику, взяла со стола лампу.

— Я не вижу, что там, поэтому не могу сказать, было такое или не было, — невозмутимо ответила она и направилась к зеркалу.

— Почему ты мне ничего не рассказала?! — возмутился Рик.

— Потому что с момента нашего расставания я прожила целую жизнь, — спокойно сказал она, разглядывая свое отражение. — Ты много о чем не знаешь — не потому что я что-то хочу скрыть, а потому что слишком много всего произошло. Нет, так сильно еще никогда не было. Но когда я поднимала много мертвецов за день, потом на одной руке или на щеке вены становились более темными, но ненадолго…

— Но вчера ничего подобного я не видел! — возразил Рик.

— Скорее всего, ты просто не заметил, — проговорила она, касаясь кончиками пальцев своей щеки. — Вряд ли ты меня разглядывал, пока решалась ситуация с Бруно. А через какое-то время это проходит, и уже ничего не видно.

— Харрата шадр, Берта, вы меня с ума сведете! — зло выругался Рик. — Ты — взрослый разумный человек, ты же понимаешь, что это значит! Магия, которую ты практикуешь, тебя разрушает! А я вчера заставил тебя поднять целую толпу народа, да еще с кровью Элгора, которая, судя по всему, обладает не просто большей силой, но и большим разрушающим эффектом — и ты промолчала!..

Берта безразлично пожала плечами.

— Их нужно было поднять — и я их подняла. Все имеет свою цену, — она отвернулась от зеркала и вернулась к очагу. Не глядя на Рика, она присела возле огня и протянула к нему озябшие руки.

— Кровавая магия ничуть не безобидней магии мертвых, — сказала она. — Но много лет назад ты использовал кровавую магию, потому что так ты мог дать силу своему воинству. Потому что другого способа ты не нашел. Вот и я — не нашла другого способа.

Он сел в кресло за ее спиной, устало свесив руки с колен.

Берта придвинулась к нему чуть ближе, устроившись на полу у его ног.

— Знаешь, когда я вчера смотрела на тебя… Во время церемонии… Ты выглядел таким величественным! И я подумала: а ведь ты действительно мог бы стать королем северных земель. Если бы захотел. Зачем тебе весь мир, Рик?.. Возьми север, он твой! И мы сможем его защитить. Мы сможем создать другой мир здесь, и ты был бы повелителем этого мира! Какое нам дело до Совета, Империума, Шадра?.. Да вообще до всех этих людей? Ты им не нужен — так почему они должны быть для нас важны?..

Он резко поднялся с кресла.

— Значит, так. Я решил: на использование этой магии отныне ты будешь спрашивать моего разрешения.

— Что?!. — возмущенно вскинула брови Берта. — Это что еще за…

Рик грубовато повернул ее лицо за подбородок и удовлетворенно кивнул.

— Да, вроде уже посветлело. Все, я ушел, а ты присоединяйся.

Он закинул посох за спину, забрал свой меч и направился к выходу.

— Рик!!! — с гневом в голосе окликнула его Берта. — Не смей уходить на полуслове!..

Он остановился у двери, обернулся.

— И еще давай договоримся, что это был первый и последний раз, когда ты пыталась на меня прикрикнуть. Я достаточно ясно выразился? — жестко сказал ей Рик.

— Да что с тобой?..

— А ты не понимаешь?! — взорвался он. — Все, что тебе нужно было сделать — это сказать мне вчера: слышь, Рик, мне вообще-то хреново после этой магии, давай не всех сразу? Но нет, ты же принцесса Кьелла, ты у нас все решаешь сама. Сама уходишь на север, сама воюешь с Советом, и собой жертвуешь тоже сама, потому что так решила! Как думаешь, кого я виню, глядя на твое лицо?! Нужна мне такая жертва? Или, может, нужно было не замалчивать, а толком объяснить ситуацию и мы поднимали бы их не в один день, а в два, три дня? И, например, не всех, а только часть? Не умеешь думать сама — значит, я за тебя думать буду!

— Ты разозлился…

— Еще как!.. А ты делаешь вид, словно ничего не случилось, что так и надо! Когда я требовал от вас больше возможного? — он перевел дыхание, заставляя себя успокоиться. — Король Севера, — проворчал он. — Придумала тоже…

— А что плохого в том, что я придумала?..

— Плохо то, что это бред собачий! — снова вскипел Рик. — Я — Альтарган, Берта! Альтарган Аттон Алрик, защитник Льдистых островов, Игниса, Сангуиса, Шадра и Доминуса, именуемого Империум, Черных и Южных земель и союзник Эльфийской гряды, и я не сяду повелевать трупами и выращивать овощи в Кьелле, потому что так спокойней моей заднице!

Он ушел, захлопнув дверь у себя за спиной, и в это самое время протяжно загудел сигнальный рог, означавший подъем для всего гарнизона.

В срединнике уже вовсю хлопотала прислуга, раскладывая по мискам горячие бобы с лужицей золотистого масла сверху. Из кухни пахло свежеиспеченным хлебом. За столом еще никого не было, кроме Рут, уплетающей за обе щеки большую ржаную горбушку.

— Доброе утро, братец! — весело крикнула она Рику, помахав рукой.

— Привет, — отозвался он, присаживаясь рядом. Перед Риком тут же выросла миска и тарелочка со свежей белой булкой со сливочным маслом и ломтем ржаного хлеба.