Вадим Панов - Sumpa

– Почему?! – изумился Орк.

– Он не мог меня видеть, – Эрна вытерла слезы, которых не стеснялась. – На самом деле это к лучшему: я всегда была черной овцой в нашей не очень большой, но очень древней семье и с радостью вырвалась из круга инвесторов.

– Он тебя выгнал, а ты ему помогаешь?

– А2 прекрасно разбирается в стратегических инвестициях и современных технологиях, но в первую очередь он великий психолог, – ответила девушка. – Я высоко поднялась в outG, и когда он обратился за помощью, не смогла отказать. Мне нужно было попросить прощения, нужно было отдать ему хотя бы часть того, что он отдал мне.

– И ты предала меня?

Мегера слабо улыбнулась:

– Ты ведь понимаешь, что должен был умереть?

– Еще в апреле, – вдруг сказал Орк, и получилось нечто вроде шутки.

А потом они замолчали, потому что одновременно вспомнили слова, которые Мегера сказала, когда он в прошлый раз пошутил насчет смерти, и поняли, что не хотят продолжать пикировку. Даже в шутку.

Она прикоснулась к клавишам, но не нажала на них.

Он помялся, переступив с ноги на ногу.

Она знала, что он не уйдет.

Он знал, что она это знает.

И оба знали, что больше не расстанутся. Никогда не расстанутся.

– Что собираешься делать теперь? – поинтересовался Орк.

– Не знаю, что хочу делать, но твердо знаю, как хочу делать, – ответила Эрна. – Я хочу, чтобы мы всегда решали вместе: бежать или возглавить корпорацию, начать войну или договориться, поселиться в Нью-Йорке или Коста-Рике… Я хочу, чтобы мы с тобой всегда и все решали вместе. Ты и я. Потому что я…

Орк подошел и нежно взял в ладони лицо Мегеры.

– Потому что ты – моя женщина?

И увидел на ее губах обожаемую тень улыбки.

– Нет, дурачок, – прошептала Эрна, глядя мужчине в глаза. – Потому что я тебя люблю.

#orcVideo23

– Меня зовут Бенджамин «Орк» Орсон, и я такой же, как вы, орки, абсолютно такой же. Я вижу то, что видите вы. Я смеюсь над тем, над чем смеетесь вы. Я играю, выпиваю, делаю ставки, люблю, ненавижу… Я – это вы, орки, но таких, как я, мало, потому что я знаю, что живу во лжи. И мне не все равно.

Эту запись сделали на каменистом пляже: Бен стоял на линии прибоя – без обуви, но не подвернув брюки, и смотрел то на горизонт, то в камеру, причем в камеру – редко. Смотрел на закат, и зрители смотрели вместе с ним, наблюдая за медленно уходящим солнцем.

– Что для вас ложь, орки? Хороший способ получить прибыль? Или наставить кому-то рога? Или обида, когда рога наставляют вам? Вас никогда не интересовала правда, орки, вы всегда предпочитали ей спокойствие, предпочитали закрывать глаза на то, что способно разрушить приятный, уютный мирок. Вы миритесь с обманом в отношениях с женой и с властью, слушаете только тех, кто говорит то, что вы хотите услышать, и ничто не способно поколебать ваш консерватизм. Я искренне верил, что глобальная Сеть станет вехой в развитии цивилизации, ведь с ее помощью можно без труда добраться до любой информации, но вы обленились настолько, что перестали нажимать на кнопки, и пока вы спали, Сеть превратили в механизм порабощения… Как было задумано изначально. – Орк помолчал и грустно добавил: – А ведь у вас был шанс.

Поднял плоский камень и пустил его по плоскому, как стол, абсолютно спокойному морю. И Бобби позволил зрителям сосчитать количество прыжков – их оказалось девять.

– Когда-то ложь считалась грехом, но вы придали ей статус закона, одного из фундаментальных законов общества. Вы забыли, что грех остается грехом, в какую упаковку его ни прячь, а главное, вы забыли, что в начале было Слово, и искажая Слово, вы искажаете саму жизнь. Ложь не может быть фундаментом, орки, в ней нет ни крепости, ни надежности. Суть лжи – искажение, и мир, на ней воздвигнутый, уйдет в небытие. Он станет для вас небытием, орки, фантастически привлекательным и абсолютно ненастоящим. Но вам все равно.

Солнце почти скрылось, тьма наступала с моря, жадно разрушая реальность дня, но Орк пока еще был виден отчетливо. И по-прежнему почти не смотрел в камеру.

– Желать казаться лучше, чем есть, – в природе человека, и эту маленькую слабость нужно принимать. Иногда она помогает, ведь, пыжась казаться лучше, некоторые и в самом деле начинают меняться. Но в подавляющем большинстве случаев вы, орки, хотите обрести желаемое без усилий и пускаете пыль в глаза, не задумываясь о будущем. Вы покупали машины, которые вам не по карману, шубы, которые не были вам нужны, и гаджеты, которые устаревали через год. Фотографии ваших самодовольных улыбальников заполоняли социальные сети, и ваша глупость позволяла крутиться колесам экономики потребления. Но рано или поздно любая кредитная история подходит к концу, настает время платить по счетам, и вы оказались банкротами, орки, вы все. Однажды экономика рухнула, но вы этого не заметили, потому что к этому моменту ее перевели на другие рельсы. Мы стали не быть, а казаться. Каждый получил то, что хотел, и даже немного больше, и каждый убедил себя, что между быть и казаться не такая уж большая разница. Точнее, что ее нет вовсе.

На последних словах Орк повернулся и медленно пошел на глубину, словно надеясь догнать и спасти тонущее солнце, вытащить его из наступившей тьмы и заставить вновь засиять, окутывая планету ярким светом.

– Вы так долго спали, орки, что не заметили, как изменился наш чертов мир. Он стал настолько другим, что вы перестали его понимать и, чтобы не сойти с ума, считаете прежним. Но как понять мир, если все вокруг – ложь? За что зацепиться, где найти точку опоры для рычага, который все перевернет? И нужна ли вам эта опора? Ведь вы хотите, чтобы все осталось как есть, не так ли?

Орк остановился в месте, где вода доходила ему до груди и задумчиво провел по ней рукой.

– Выбрав ложь, вы следуете по ее пути, цепляетесь за нее в жалкой попытке удержаться, соскальзываете, громоздите следующую, еще более чудовищную ложь и с ужасом наблюдаете за тем, как все вокруг обращается в прах. И тогда вы говорите: «Будет так» и соглашаетесь жить в небытии. Соглашаетесь жить в мире, в котором нельзя доверять своим глазам, но который настолько красив, что вам становится все равно. Ложь сделалась вашим проклятием, орки, но вам все равно, вам абсолютно все равно, потому что вы сделали проклятие законом.

Орк улыбнулся и мягко нырнул, скрывшись под темной водой.

А за ним последовало Солнце.

Военно-медицинский центр США, Сан-Диего август 2029

Палата была просторной, вмещала в себя не только стандартную больничную кровать, но и «уголок для посетителей» с двумя креслами, небольшим диваном, столиком, книжным шкафом и мини-баром, заботливо пополняемым по мере необходимости. Большая ванная комната, рядом с ней – большая гардеробная. Скорее всего, апартаменты предназначались для старших офицеров, но сейчас были отданы в полное распоряжение Орка, превратившись в странную смесь больничной палаты, гостиничного номера и тюремной камеры. Окна без решеток, но створки не открываются, а стекло бронированное, не всякая противотанковая ракета возьмет; двери металлические, всегда блокированы, в коридоре два охранника; активная система РЭБ «гасит» любую связь и любые автономные устройства, скрывая правду о самом известном преступнике планеты. Вся информация – только из официальных новостей, в которых говорится, что полковник Бенджамин Орсон пребывает между жизнью и смертью.