Дмитрий Федотов - Маяки [Антология гуманистической фантастики] [litres]

Конечно, прогресс не остановишь. Вытеснили же квантобусы сначала обычные автобусы, троллейбусы и трамваи, а потом – поезда и самолеты. Автомобили и мотоциклы вымерли под напором гравилетов и гравициклов. Из архаичных средств передвижения выжили лишь велосипеды – ими, как и сотни лет назад, пользовались ради удовольствия и укрепления здоровья.

Космические корабли сопротивляются до сих пор, хотя сеть МТ-станций дотянулась и до Солнечной системы. Когда «Орион» уходил в очередной разведывательный рейс, неподалеку от Нижнеярска, в родном поселке Доктора Малые Пухты, начали строить одну из них. Сейчас, наверное, уже построили. И это печально, потому что космодром постепенно утратит свое значение. Все реже будут стартовать с него похожие на китов лайнеры «СМЛ», дисковидные корабли амарогролов останутся лишь в визиофильмах о давней войне, а семейные яхты уутов, напоминающие драгоценные кубки, попадут в музеи. Конечно, останется нужда в кораблях класса «Орион», но, чтобы подняться на борт дальнего разведчика, придется вместе с толпами космических туристов тащиться от станции к станции, вплоть до окраин обитаемой части Галактики. Утешало Доктора лишь одно: случится это уже не на его веку.

Занятый печальными размышлениями, Доктор на минуту забыл о юном трехпалом. И напрасно. Грисса, сына Олоса, вовсе не интересовали штурмующие летнее небо космолеты, он с плохо скрываемым ужасом смотрел на толпу встречающих у подножия трапа. Спохватившись, Доктор приобнял инопланетного мальчишку за укутанные живой накидкой плечи и, шепча ласковые слова на родном наречии трехпалого, быстро повлек его к стоянке гравилетов. Нечего было и думать о том, чтобы воспользоваться квантобусом. В час пиковой нагрузки у него неизбежно образуются очереди. Доктор выбрал свободную машину – двухместную скоростную модель. Грисс, сообразивший, что в этой полированной до зеркального блеска «ракушке» можно укрыться от громкоголосой, разношерстной толпы людей и существ самого диковинного облика, с готовностью юркнул в открытую дверцу и умостился с ногами на пассажирском сиденье.

– Ничего, малыш, – пробормотал Доктор, – скоро мы будем дома.

«Галактику населяет множество разумных рас, – бубнил синтетический голос симпьютера. – Человечество активно сотрудничает с большинством из них. По договору две тысячи триста двенадцатого года Земная Федерация стала полноправным членом Объединенного Космочеловечества. За последние шестьсот лет удалось разрешить основные противоречия и уладить старые конфликты. Люди, ууты, втуки, триподы, кня, квадрогады, амарогролы, фомальгауты и неоны живут по законам дружелюбия и справедливости. За соблюдением этих законов внимательно следит Трибунал и лично господин Генеральный обвинитель. Мирные обитатели планет и спутников редко встречаются с ним. Ведь Трибунал появляется только там, где случилась или еще только назревает беда. Благодаря открытию особых свойств пространства-времени, названных явлением мезотропии, в последние годы стало возможным создание широкой сети МТ-станций для сверхбыстрого перемещения между мирами. К сожалению, сеть расширяется не настолько быстро, насколько хотелось бы. Ведь при изготовлении МТ-генераторов используют кристаллы сирениума, редчайшего минерала, который растет на Призраке-V – свободно странствующем в Западном Рукаве планемо. После каждого МТ-перемещения кристалл требуется заменить. И если пользоваться МТ-станциями слишком часто, то месторождение сирениума будет опустошено в считаные годы. А на его естественное возобновление потребуются миллионы лет. В настоящее время ученые Галактики активно работают над выращиванием искусственных кристаллов сирениума, однако получить в них нужные свойства пока не удается. Поэтому по законам ОКЧ все МТ-генераторы находятся на строжайшем учете. Факты нелегального их использования расследуются весьма тщательно, и никому еще не удавалось совершить это преступление дважды…»

Незаметно вошедший в комнату Доктор, которого Грисс по привычке называл Знахарем, жестом велел обучающему симпьютеру замолчать.

– Никому – кроме Ороха-ан-Ороха, бывшего Генерального обвинителя, а ныне закоренелого преступника… – сказал он, опускаясь в заботливо выращенное старательным учеником мыслекресло.

– Что же он такого сделал? – жадно поинтересовался Грисс, который пристрастился к детективным историям из личной библиотеки своего наставника.

– Он совершил три серьезных правонарушения, – принялся рассказывать Доктор. – Во-первых, он нелегально воспользовался портативным масс-проектором, во-вторых, проник на планету, закрытую для свободного посещения, а в-третьих…

Доктор не договорил, остановленный внезапно осенившей его мыслью, но Грисс не заметил этого, потому что от восторга у него пересохло в горле. Он материализовал большой стакан с тархуном, сделал большой глоток и задал вопрос, который почему-то показался ему сейчас самым главным:

– А какая планета закрыта для посещения?

Доктор покачал головой.

– Разумеется, та, где растут кристаллы сирениума, – сказал он. – Не отвлекайся… Сейчас тебе важно понять другое. Законы мироздания таковы, что нельзя просто так переноситься из мира в мир, не заплатив…

– А разве у нас все еще в ходу платежные средства? – попытался втянуть наставника в дискуссию Грисс.

Доктор лишь невесело усмехнулся.

– Речь идет не о деньгах, – сказал он. – Кстати, эти примитивные средства оплаты у некоторых галактических рас все еще, как ты выразился, в ходу… Речь идет кое о чем более ценном – о времени. Ты же изучал основы теории относительности: чем быстрее движется объект, тем медленнее течет для него время, тогда как на планете, которую он покинул, оно движется с прежней скоростью. Иными словами, если перемещаться между звездами на квантобусах, понадобилось бы мгновение, чтобы перенестись, скажем, из твоего селения сюда…

– Но в моем селении прошли бы сотни столетий! – подхватил юный трехпалый, не упускающий возможности блеснуть эрудицией. – Парадокс Эйнштейна-Соболева… Да, но ведь и «Орион» использует технологию квантовых скачков, а следовательно… – Доктор странно посмотрел на него, и Грисс осекся. До него дошел весь ужасный смысл сказанного. – Следовательно… в Сонной лагуне никого из моих не осталось… – упавшим голосом договорил он.

– Да, Грисс, – нехотя подтвердил Доктор, отводя взгляд. – Благодаря тому, что «Орион» перемещался все же не мгновенно, на твоей планете, малыш, прошла примерно половина земного столетия… То есть около сотни ваших лет…

Ответ Доктора прозвучал как приговор. Гриссу стало страшно. Страшно и холодно, будто его опять смыла штормовая волна. Он закричал: