Майкл Стэкпол - Тёмный прилив Часть II Руины

— И еще...

— Да, мой вождь?

— Сними маску, когда будешь говорить с ним.

— Господин?! — В глазах подчиненного отразился ужас. — Вы не можете...

— Я не могу? — Шедао Шай стал медленно приближаться к дрожащему помощнику. — Я могу. Ты снимешь маску и пришлешь сюда Элегоса, а затем отправишься к «объятиям боли». Если хоть раз до рассвета я увижу, что ты не корчишься от боли, я убью тебя собственными руками.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин.

* * *

Отложив в сторону маску, Шедао Шай наблюдал за хищной рыбой, которая проплывала внутри резервуара с водой. Он подолгу изучал рыб, любил смотреть, как они набрасываются друг на друга и разрывают друг друга в клочья, а потом кусочки оторванной плоти начинают тонуть и становятся кормом для других морских созданий. Даже косточки и те не пропадают даром: они оседают на дне и идут в пищу улиткам и прочим крошечным существам. Ничего не расходуется впустую. Боль и страдания идут на пользу всем, как и должно быть.

Он приказал формовщикам, приглядывавшим за аквариумом, перестать кормить рыб людьми или их останками. Конечно, зрелище было забавное — всегда забавно, когда кто-то пытается отрицать главенствующую роль боли, — но Шедао Шай чувствовал неудовлетворенность хищников, которые привыкли самолично добывать пропитание. Он считал, что если кормить их готовой и не оказывающей сопротивления пищей, то это будет выглядеть насмешкой над природой и ее законами, это оскорбит подводных охотников, которым доставляет удовольствие драться за свою еду, а не подбирать падаль.

Шедао Шай улыбнулся во весь рот. Формовщики и жрецы, надзиратели и рабочие — все эти касты юужань-вонгского общества обленились. Воины — вот кто истинные охотники. Именно эта юужань-вонгская каста была наиболее близка к тому, чтобы познать все тайны вселенной. К сожалению, пришлось заметить ему про себя, не все воины достойны такой судьбы. Дейн Лиан страшился ее, и Шедао Шай подозревал, что даже ночь, проведенная в «объятиях боли», не сильно поможет ему прозреть.

Элегос заставил себя выпрямиться, войдя в комнату. Он двигался энергично, стараясь не показывать, какую боль терпит, но Шедао Шай все равно ощущал его страдания. Руки каамаси практически не поднимал; время от времени он непроизвольно хромал и оступался. Что ж, боль терзает его, но он готов ее принять. Он хорошо учится.

Шедао Шай отвернулся от созерцания рыб и кивнул вошедшему:

— Ты хорошо потрудился сегодня, но пока ничего не достиг.

Каамаси выдавил улыбку, но и она далась ему через боль.

— Отнюдь, я осознал довольно многое. Я все больше понимаю, почему вы чтите боль как единственную константу. Мое рациональное мышление противится принятию этой идеи, ведь единственный разумный способ принятия — это каким-то образом абстрагироваться от своей физической оболочки.

— Ты понимаешь, что это глупо. Почему?

Плечи каамаси немного поникли.

— Философы много спорили о том, несет ли наша жизнь в себе материальное начало, или в нашей природе заложено нечто нематериальное — нечто большее, чем просто тело. Последнее пока еще никто не доказал, а потому нам приходится признавать, что мы всего лишь существа из плоти и крови. А раз так, то мы рождаемся в боли и умираем в боли, вся наша жизнь протекает сквозь боль. Отрицая это, можно лишь продемонстрировать слепую веру в недоказуемое. Противиться этой идее будет равносильно самообману.

Шедао Шай задумчиво кивнул:

— Ты понимаешь многие вещи лучше, чем некоторые мои собственные подчиненные. И тем не менее ты не до конца готов принять это за истину.

— Вы рассказывали мне, что верите в богов. Боги, они ведь не имеют материального воплощения. Не противоречит ли их существование вашей религии преклонения перед болью?

— Не более чем способность этих рыб дышать под водой должна предполагать, что и ты сам каким-то образом способен на такое. — Шедао Шай пожал плечами. — Боги — это боги. Они — неотъемлемые аспекты боли и всей вселенной. И мы присоединимся к их братству, если будем верны пониманию реальности.

Элегос поднял голову и заглянул в глаза собеседнику.

— Как я понял, боль позволяет вам развиваться физически?

— Да.

— Тогда, видимо, мне придется еще многое стерпеть, так как я не ощущаю прибавления сил.

— Ты просто устал. Вскоре я дам тебе отдохнуть. — Командующий юужань-вонгов поскреб острыми когтями по транспаристальному аквариуму. — Дейн Лиан донес до меня некоторые известия из наших владений. Похоже, твое предположение, что Республика после провала у Гарки отступит, было неверным. Тот же корабль, что атаковал нас у Гарки, несколько дней спустя был замечен у Сернпидала: он разнюхивал, чем мы там занимаемся.

— Он добился своего?

Шедао Шай удержался от ехидной улыбки: «Да, Элегос знает дипломатические игры назубок. Он не спросил, чем мы заняты на Сернпидале, просто поинтересовался, была ли эта информация рассекречена».

— Вполне возможно. Наши силы не были готовы помешать его проникновению, так что он беспрепятственно изучил всю ситуацию в системе и ретировался. Хотя есть вероятность, что ваши аналитики неверно истолкуют эти сведения.

Каамаси склонил голову набок:

— Но вы не очень-то в это верите?

— Нет. Командир, предпринявший эту вылазку, не так глуп, чтобы совершать подобные ошибки. — Юужань-вонг вздернул подбородок. — Это был тот же самый корабль, что помогал эвакуировать Дубриллион, а потом сражался с нами на Дантуине. Кажется, ты говорил мне, что им командует адмирал-ботан.

— Я только подтвердил то, что уже рассказывали вам пленные, которых вы пытали, — Элегос сжал губы в тонкую линию. — Уверен, если этим кораблем все еще командует адмирал Кре’фей, в следующий раз вы снова обнаружите его там, где ожидаете меньше всего.

— То есть своими предыдущими предположениями ты только дурачил меня?

Каамаси покачал головой:

— Появление адмирала у Сернпидала удивило меня не меньше вашего. Он непредсказуем, и я не смогу вам с точностью указать, какую цель он выберет в следующий раз.

— Ясно. — Шедао Шай и Элегос наконец обменялись улыбками. — Я догадываюсь, что ты не настолько глуп, чтобы думать, будто я не изучал историю ваших народов. Я был прилежным учеником, уж поверь. Я хорошо знаю вас и прекрасно умею играть в военные игры. Я смогу удивить и тебя, Элегос, и вашего адмирала Кре’фея.

Шедао Шай вновь коснулся транспаристальной загородки, когда особенно крупная рыба проплыла мимо.

— Этот адмирал — ботан. Его можно сравнить с тем адмиралом-чиссом, которого ты как-то упоминал? Он тоже изучает искусство и культуру своих противников, чтобы узнать их получше?

— Нет, он не имеет привычек Трауна, но все равно считается опытным и умелым флотоводцем.