Р. А. Сальваторе - Вектор-Прайм

Лея и Джейна озадаченно посмотрели на нее.

— Нет, — поправилась Мара. — Скорее это он не имеет отношения к Силе.

«Религиозный идеолог, полностью оторванный от жизни», — подумалось Лее, и свои мысли она выразила саркастической репликой, состоящей из единственного слова:

— Чудесно.

***

Он стоял на помосте, окруженный фанатично преданными Алыми рыцарями. Перед ним столпилось десять тысяч жителей Роммамула, занявших все пространство главной площади Редхейвена — некогда ключевого торгового порта планеты. Но портовые сооружения были снесены в первые же дни бунта, когда Роммамул объявил о независимости от Осариана. И совсем недавно, когда прибытие Ном Анора открыло для революции новые горизонты, это место переименовали в площадь Искупления.

Сюда приходили граждане, чтобы провозгласить свободу от Осариана. Сюда стекались его последователи, чтобы отречься от Новой Республики. Сюда являлись верующие, чтобы отвергнуть Орден джедаев. И сюда же шли фанатики, чтобы выразить недоверие прогрессу и новым технологиям, высказаться о том, как хорошо было раньше, когда сила рук и ног, а не вес кошелька решали, как далеко ты можешь путешествовать и сколько даров природы можешь получить. Ном Анор упивался происходящим. Он обожал низкопоклонство и фанатизм, граничащие с суицидальным рвением. Его ничуть не тревожила судьба Роммамула и всех его обитателей; смешно было слушать их речи о том, как «раньше было лучше».

Но его слова и деяния его сторонников погружали Галактику в хаос, и вот это его донельзя восторгало. Его восторгало то, как среди народных масс растет недовольство Новой Республикой, как бурлит их злоба в отношении рыцарей-джедаев — этих сверхъестественных порождений Галактики.

Будут ли довольны его хозяева?

Ном Анор откинул на плечи блестящий черный капюшон и потряс кулаком, вызвав череду восторженных возгласов. В самом центре площади — там, где раньше находилось административное здание портового мастера, — теперь зияла огромная яма тридцати метров в диаметре и десяти метров в глубину. Со дна доносились стоны и причитания, мольбы о пощаде и протестующий лепет — здесь были свалены дроиды всех мастей, собранные со всего Роммамула.

Толпа ревом приветствовала двух Алых рыцарей, которые волокли от главного проспекта трепыхающегося протокольного дроида C-9PO. Подойдя к краю провала, они схватили протоколиста за руки-ноги и на счет «три» швырнули его в груду покореженного металла, состоящую из астромехаников и механических горнопроходчиков, автоматизированных уличных уборщиков и дроидов-дворецких, еще недавно бывших в услужении у зажиточных граждан Роммамула.

Когда улюлюканье стихло, Ном Анор раскрыл ладонь, продемонстрировав толпе единственный небольшой камень. Затем он вновь сжал кулак — стиснул его с такой силой, что камень треснул и по запястьям заструилась каменная пыль.

Это был сигнал к началу.

Все как один подались вперед, сжимая в руках здоровенные булыжники из тех, что остались после разрушения административного комплекса. Они подступили к краю ямы и один за другим стали обрушивать на дроидов град каменных снарядов.

Побивание камнями продолжалось до самого вечера, пока алое палящее солнце не обратилось в тонкую багряную линию, растянувшуюся вдоль горизонта, а от многих десятков дроидов не осталась лишь груда металлолома и искрящей проводки. И Ном Анор величаво и бесстрастно взирал на публичную казнь ненавистных дроидов — ту великую дань уважения, которую отдавали ему верные последователи его учения.

Данни Куи выглянула из окна западной башни «Внегала-4» — одинокого аванпоста на планете Белкадан в Далонбианском секторе Внешнего кольца. Данни часто приходила сюда вечерами, чтобы полюбоваться закатом через «фильтр» из крон тридцатиметровых деревьев даллоралла. С недавних пор эти закаты стали особенно красивы — возможно, потому, что среди обычных розовых и багровых цветов стали пробиваться оттенки оранжевого и зеленого, которые она не замечала раньше.

Данни пробыла на Белкадане уже три года, с первых дней войдя в состав экспедиции «Внегал-4». А в само общество «Внегал», вечно испытывающее проблемы с финансированием, она вступила за три года до этого, когда ей было только пятнадцать. Ее родина, одна из планет Ядра, страдала от перенаселения, и даже путешествия на соседние планеты не помогали независимой по характеру Данни избавиться от чувства, что ее со всех сторон зажимают в тиски. Любое правительство, будь то Империя или Новая Республика, вызывало у нее отторжение, как и все, что связано с бюрократией. С ее точки зрения, любая попытка навязать Галактике свой миропорядок не вела ни к чему хорошему: это лишало народы радости приключений и открытий и погребало культуры под саваном глобальной цивилизации. Вот почему мысль о том, что за пределами Галактики может найтись неизведанная жизнь, приводила девушку в неописуемый восторг.

Точнее, когда-то так было.

А сейчас, в сотый или тысячный раз глядя на одни и те же высокие деревья, на сплошной зеленый полог, тянущийся вдаль, Данни вновь задавалась вопросом, не ошиблась ли она в выборе жизненного пути. В свой двадцать один год она была самой юной среди всех пятнадцати обитателей станции «Внегал-4» и всего лишь одной из четырех представительниц женского пола. Весьма привлекательная молодая особа, с изящной фигурой, длинными вьющимися светлыми волосами и зелеными глазами, которые, казалось, то и дело задавали немые вопросы обо всем, что видели, — в последнее время она часто ловила себя на мысли, что тратит больше времени на то, чтобы сдерживать ухаживания молодых сотрудников станции, чем на то, чтобы всматриваться в галактический горизонт.

Своих коллег мужского пола Данни, конечно же, не винила. Все они явились сюда полные надежд и тяги к приключениям, движимые стремлением заглянуть за край Галактики. В короткий срок они возвели небольшой аванпост и обнесли его стеной, чтобы оградиться от кровожадных белкаданских хищников, а затем установили оборудование для наблюдения — большие антенны-тарелки и телескопы, а еще запустили несколько орбитальных зондов.

Первый год станция жила мечтой, тяжелым трудом и опасностями: двое из первоначальных участников экспедиции серьезно пострадали, когда с росшего неподалеку дерева через внешнюю стену перепрыгнула красногривая пума. Тогда обитатели аванпоста с новым усердием продолжили работу — вырубили все деревья в радиусе тридцати метров от стены и добились того, чтобы на станции стало по-настоящему безопасно.

К текущему моменту все работы давно завершились. Станция хорошо охранялась и превосходно обеспечивала сама себя: под землей имелись обширные запасы питьевой воды, а многочисленные сады на территории давали достаточно пищи, чтобы прокормиться. В общем, все как на типичной научно-исследовательской базе с отлаженным жизнеустройством.