Сергей Волчок - В бой идут… Книга первая

– Бедно живем, – нахально констатировала Семеновна, обозревая пустые стены – даже занавесок, прости господи, нет. Хуже пропойц каких.

– Так ты же сама ни копейки не даешь! – чуть не поперхнулся я. – Откуда чему взяться?

– А пошто давать, если это, почитай, чужая хата? – с чисто женской логикой удивилась Семеновна. – Вот свою заведем, тогда и будем думать. Да, Сергеевна?

– От нас зависит – заведем или нет. Даже не столько от нас, сколько вон, от Андрейки. Сколько тебе еще до следующего уровня, воспитанник?

– До девятого – 270, ерунда совсем. – отозвался Андрюшка – Если бы раньше не ушли – сегодня бы апнулся. С гигантских богомолов экспы хорошо отсыпают, а бить их, когда знаешь как, типа совсем просто. Правда, скучно совсем – как на этом, конвейере, работаешь.

– Ага, совсем скучно. То-то Митрич сегодня матом на говно исходил, куда, мол, бьешь, криворукий – хихикнула Семеновна. – Да и скорпионы твои – такое же говно. Лута с них никакого, от слова вообще.

– Конечно, – встрял я. – откуда луту браться, если ты их потрошить не умеешь, а без разделки, сама знаешь, 2 % вероятности.

– Так извини, – взвилась Семеновна, крайне болезненно переживавшая все, связанное с ее мифической виной в нехватке лута – абилок пока одну на уровень дают, только на первом две. У меня и без того – звери, птицы, рыбы и гуманоиды. Вот на пятый апнусь – возьму насекомых.

– А надо? – поинтересовался я – Там ведь небось инструментов новых докупать – вагон. Всякие там зубила, ножницы по металлу – иначе их панцирь не взять.

– Да не, там терпимо. Окупятся, причем быстро. Есть у меня подозрение, что в них-то весь лут и прячут, насекомых раньше пятого уровня не дают, а кто на пятом, бригадиры то бишь, уже почитай и не работают – производящую профу берут, и ее качать начинают. Вот весь лут в насекомых и осел.

– Суеверия это все – не согласился я.

– Может, и суеверия – не стала спорить потрошительница. – А только насекомых почитай и не вскрывает никто. Вот они его в себе и таскают.

Старушка для убедительности покачала пальцем в воздухе, и тут же сменила тему:

– Да где там этот сапог? Время вышло уже. Роды он там принимает, что ли, гинеколог-любитель?

Митрич как будто услышал – со второго этажа донесся смачный пинок ногой по двери, и преисполненный трагизма вопль:

– Сука!!! Морда твоя консервная, чо глазками лупаешь?!!! Не, в суп, только в суп!

Мы встревоженно вскочили, но Митрич уже грохотал вниз по лестнице. Он бухнул что-то тяжелое на стол, отступил на шаг, и сделал руками жест «посмотрите, люди добрые»:

– Черепаха! Черепаха, мля!!!

На столе стоял черепашонок размером с обеденную супницу и жалобно смотрел на нас огромными глазами. Казалось, что питомец вот-вот заплачет. Но потом новорожденный все-таки сдержался, и, смешно загребая лапками, пошел по столу к Митричу.

– И не ходи за мной! – грозно рявкнул Митрич – Никчемная бездарность! Бездарность хуже Петросяна!

Но когда черепашонок достиг края стола, охотник испуганно подхватил его, прижал к груди, и посмотрел прямо в расстроенные глаза. Черепашонок до предела вытянул шею, и таращился на хозяина, как Кот в старом мультфильме «Шрек-2».

– Ну и что с тобой таким делать? – расстроенно спросил новоявленный петовод.

Мхатовская пауза завершилась репликой:

– Ладно. Не сцы, Тортик, не брошу. Солдат ребенка не обидит.

Давящаяся смехом Семеновна наконец не выдержала, захихикала, и спросила:

– А почему Тортик-то?

– Потому что Тортилла – солидно объяснил военный. – Но он-то мужик!

– А ты откуда знаешь? – хихиканье усилилось.

– Чую – лаконично отрубил расстроенный Митрич.

– А я думала – из-за панциря – не унималась Семеновна. Панцирь у черепашонка и впрямь был богатый, переливался всеми цветами радуги, как узбекский хан-атлас.

Но Митрич совсем скис, опустил черепаху на пол, буркнул «Сидеть!», и на вопрос не ответил.

– Бользену запрос со скриншотом отправил? – перешла к делу Света.

– Уже и ответ получил – буркнул Митрич. – Наизусть запомнил: «Допускаю, что существуют более неприспособленные к охоте питомцы, но мне они не известны. На этом прощаюсь, больше я вам ничего не должен». И вот, буклет еще рекламный прислал, сука продажная! Хорошо еще – не рецепт черепахового супа!

И Митрич в сердцах шлепнул брошюру на стол. Сергеевна ее тут же цапнула и начала растерянно листать.

– Как стучать на нас герцогу и от показаний отказываться – так первый, а тут: «Я вам больше ничего не должен…». Да ты, гнида, нам торчишь столько, что всего твоего магазина с петами не хватит!

– Я выйду на минутку – коротко сказала наша командирша, и, не вставая со стула, разлогинилась[76].

– Вот ненавижу такую привычку – продолжал бурчать Митрич – они выйдут, а мы смотри на них, тошнись. Ведь жмур-жмуром с виду, как будто в морге сидишь. На голову бы ей что-нибудь накинуть, но у нас даже занавесок нет.

– Не расстраивайся, Серег… – попробовал было утешить я.

– Да ты хоть помолчи! – напустился на меня приятель. – Я тебе что – салабон, чтобы меня утешать? Обидно просто! Восемьдесят косарей, как с куста, – и за что? Вот за это громыхало? Да он мне на охоте всю добычу распугает. И не выбросишь ведь, живая тварь все-таки.

– Ква-а-а! – тонким голосом подтвердил пет.

Мы грохнули. Черепашонок не квакал, как лягушка, они именно говорил слово «ква», причем гласную тоненько тянул.

– Мля, он еще и квакает! – расстроенным голосом озвучил очевидное Митрич, жалобно глядя на нас. – Вот куда деть квакающего черепаха нулевого уровня? Кому он нафиг нужен? И не продашь ведь, он ведь не Сивка многоразовый, он раз привязался – и все. Я теперь тебе, Тортик, до самой смерти – и папа, и мама…

Митрич подпер голову рукой, пристально посмотрел на меня и вдруг изрек:

– Мить, давай нажремся после работы? Мы с тобой еще и не бухали ни разу.

– Да как-то времени все не было… – извиняющимся тоном начал я.

– На том свете набухаетесь – отрезала вернувшаяся Королева. – А сейчас времени нет.

Командирша была в жутко деловом настроении.

– Что – 80 тысяч оплакиваешь? Ты знаешь, за сколько радужных черепах продают? А я тебе скажу – дешевле 500 кусков ни один с аукциона не уходил. Надо характеристики его посмотреть – может, и на лимон потянет.

– Ква, – подтвердил Тортик.

– Но обычно они на аукцион просто не попадают. А знаешь, почему? Потому что это лучшие танки среди петов.

– А толку-то? – протянул Митрич – Он при-вя-зан! Ему аукцион по-любому не-све-тит!

– Епишкины коты! – вдруг всполошилась Семеновна – Ты чего это задумала? Да мы по деньгам даже одежку не потянем на два комплекта, не говоря про все остальное! Ну никак не наскребем! Ты знаешь, сколько одна обувка стоит?