Сергей Волчок - В бой идут… Книга первая

Губительная для русских осада тянулась двое суток, осажденные уже ели убитых лошадей. Спас армию Воротынского московский воевода князь Токмаков. Этот хитрец отправил Воротынскому «ложную грамоту», в которой сообщал, чтобы «сидели безстрашно», потому как Грозный уже ведет на подмогу собранную в Новгороде огромную рать. На деле, конечно, грамота адресовалась не Воротынскому, а татарам. План собянинского предшественника удался – московский гонец был схвачен, пытан и казнен, жизнью заплатив за дезинформацию. На следующий день после перехваченного письма татары решили не терять время и начали штурм.

Все наличные силы были брошены на штурм «гуляй-города». Привыкшим биться в пешем строю янычарам наконец-то удалось убедить хана отказаться от безумной тактики штурмовать укрепление конницей. После нескольких неудачных атак хан велел своим воинам спешиться и под предводительством янычар атаковать вагенбург в пешем строю. Этот последний натиск был страшен, татары и турки, выстлав склоны холма мертвыми телами, пробились к самым стенам импровизированной крепости. Они рубили стенки повозок саблями, пытались их опрокинуть: «и татаровя пришли к гуляю и изымались у города за стену руками и тут многих татар побили и руки поотсекли бесчисленно много».

И тут произошло событие, решившее исход этого судьбоносного сражения. Как выяснилось, Воротынский решил воспользоваться тем, что вся татарская армия сосредоточилась на одной стороне холма, и предпринял очень рискованный маневр. Он оставил руководить обороной «гуляй-города» Хворостинина, а сам с «большим полком», скрытно пройдя по дну лощины, вышел в тыл крымской орде. Две атаки последовали одновременно – как только Воротынский ударил с тыла, сразу же «из гуляя города князь Дмитрей Хворостинин с стрельцы и с немцы вышел» и атаковал со своей стороны. Попав «в клещи», войско Девлет-Гирея не выдержало, и побежало.

Оба отряда русских: и земца Воротынского, и опричника Хворостинина, ринулись следом – добивать.

Это был даже не разгром – резня. Татар гнали до Оки, а так как абсолютному большинству крымчан пришлось убегать пешими, потери были огромными. В битве при Молодях погибли почти все янычары, войско хана недосчиталось большинства мурз, зарублены были сыновья второго лица в ханстве – калги. Наконец, на Молодях легли в землю сын, внук и зять самого Девлет-Гирея, «а многих мурз и тотар живых поймали». В Крым вернулось не более 15 тысяч из 40-ка. Крымское ханство было обескровлено на многие десятилетия вперед.

Победителей встречала как героев вся русская земля, а вернувшийся в Москву к концу августа царь объявил об отмене опричнины. Россия спаслась. Спаслась чудом.

Сейчас Молоди – село в Чеховском районе Московской области. Никакого мемориала и даже памятника там нет.

– Вот такая вот история про историю – закончил рассказ я.

– Спасибо, Митя! – сказал Митрич. Старый вояка явно расчувствовался.

– «Иди из Молодей туда, куда шел тот, кто висел на хвосте» – это явно про Хворостинина, который шел от Оки к Москве, – пояснил я. – «Вход под тем, кто ударил, прячась» – ударил Воротынский, вот я и решил, что речь идет о каких-нибудь воротах, возможно, каких-нибудь гнутых деревьях, похожих на ворота. Второй вариант: поскольку Воротынский земец, имеется в виду «вход под землей».

– Вот это больше похоже на правду, – пробурчал Митрич. – Нет там никаких ворот, мы там все облазили.

– ОК – кивнул я. – «И только при том, кого не было» – здесь без вариантов. Не было Грозного, и попасть в эту локацию, похоже, можно только во время грозы. Особенно если вспомнить наш со Светой опыт.

– Увлекающийся ты все-таки, Митя, человек, – хмыкнула Сергеевна. – Все это, конечно, очень интересно, но пока ты рассказывал, я прогноз погоды в «Альтернативном мире» посмотрела. В нашем районе ближайшая гроза – сегодня ночью, когда следующая – неизвестно. У нас максимум пара часов на подготовку. Что делать будем?

– Это как раз понятно, – махнул рукой Митрич. – За два часа мы не то что подготовиться – выспаться успеть!

И старый вояка начал деловито распоряжаться:

– Слушай мою команду! Вы оба сейчас в пещеру. На тебе, Митя, перебежчик. Допросить этого твоего вассала по всей строгости! Наизнанку выверни, но чтобы он все рассказал – что там в этой пещере, какие силы, вооружение, кто командует, какие абилки у босса, какие сюрпризы приготовлены для вторгающихся. Что вообще представляет собой эта локация, сколько там пещер, если знает, конечно. Какая обстановка по другим пещерам – в общем, выскреби его до дондышка! Как закончишь – ко мне на доклад!

Света! На тебе – оперативная обстановка. Сколько скелетов сейчас охраняют вход, сколько шарахается по пещере, численность патрулей, их расположение, какие силы перекрывают проход в другие пещеры. Опять-таки – по исполнению ко мне на доклад, но не позже, чем через полтора часа!

Андрюха, ты все слышал. Мухой в игру, и мы с тобой быстренько разведкой пробежимся, на всякий случай ворота поищем. Семеновна сидит здесь, на связи, на всякий экстренный случай. Если вдруг пещерники из капсулы вылезут с важным делом до меня – товарищ военврач заходит в игру и высвистывает меня в реал. Через полтора часа, что бы ни случилось, вылезаем из капсул, проводим общее совещание. Всем все ясно? Вольно, разойдись.

4 минуты спустя:

Цитамол, как ему и было велено, бегал с камнем на плече, неблагозвучно напевая: «А я бегу, бегу, бегу по гаревой дорожке. Мне есть нельзя, мне пить нельзя, мне спать нельзя ни крошки!»[131]. Песне его обучил, понятное дело, я.

– Эй ты, наш гвинейский друг, беги сюда, дело есть! Блин, опять тупит! Цит, бегом ко мне!

– Слушаюсь, мбвана!

25 минут спустя:

– …и твоя пустая башка!

– Это не так, мбвана! Черепа воинов-скелетов вовсе не пустые, но их содержание – военная тайна!

– Не содержание, а содержимое! Содержание твое легло на меня – безо всякой отдачи, подозреваю.

– Как скажешь, мбвана!

40 минут спустя:

Я откинулся назад и устало резюмировал:

– Все-таки ты из породы молочного мелкого рогатого скота, Цит! А знаешь – почему?

– Нет, мбвана!

– Потому что толку от тебя – как с козла молока!

– Это неправда, мбвана, тебя обманули. Я гораздо более ценной породы – я воин-скелет со специализацией мечник! Для воинов убивать врагов – наша священная обязанность перед родиной и любимое занятие перед собой. У тебя есть враги, мбвана?

Но я уже не слушал – почти часовой допрос Цита вымотал меня предельно. Почти час это магическое создание выедало мои мозги чайной ложкой, но так ничего толком и не сказало. Как выяснилось, неведомый создатель Цитамола прошил всем своим созданиям в мозгах три закона, причем крепко прошил, на уровне BIOS-а. Поскольку Цит за время разговора сослался на них уже раз сто, я давно вызубрил их наизусть: