Нил Стивенсон - Лавина [litres с оптимизированной обложкой]

Будь у него байк, он мог бы въехать прямо по пожарной лестнице и выяснить, что там происходит. Но байка у него больше нет.

С крыши здания справа от него что-то глухо ухает. Здание старое, построенное, наверное, еще сто лет назад первопроходцами. Колени у Хиро подкашиваются, рот открывается, плечи непроизвольно подаются вперед. Он поворачивается на звук. И что-то притягивает его взгляд: маленьким черным воробьем с крыши вспархивает нечто. Но, пронесясь сто ярдов над водой, воробей вдруг загорается, выплевывает огромное облако липкого желтого дыма и превращается в белый огненный шар, который взмывает вперед и вверх. Шар летит все быстрее и быстрее, прокатываясь ударной волной по центру гавани, пока не догоняет маленький вертолет, который прошивает насквозь от лобового стекла до хвоста. Вертолетик, в свою очередь, обращается в облако пламени, из которого сыпятся темные обломки металла – будто феникс вылупляется из яйца.

По всей видимости, Хиро не единственный в этом городке, кто ненавидит Гурова. Теперь генералу придется спуститься и сесть на корабль.

Вестибюль «Спектра 2000» – просто вооруженный лагерь, полный бородачей с пушками. И все они укрепляют периметр; заспанные солдаты выбираются из шкафчиков-клетушек, натягивают куртки, хватают автоматы. Смуглый сержант в модифицированной форме советских моряков, очевидно, татарин, оставшийся еще со времен Красной Армии, мечется по вестибюлю, орет на людей, гоня их кого в одну, кого в другую сторону.

Гуров, возможно, и святой, но по воде ходить не умеет. Ему придется выйти на набережную, пробраться через две заставы к воротам, ведущим на защищенный пирс, и подняться на борт «Королевы Кодьяка», которая уже ждет его, выкашливая из труб черный дым и зажигая прожекторы. Чуть дальше от города возле «Королевы» стоит «Каулун», судно «Великого Гонконга мистера Ли».

Повернувшись спиной к «Спектру 2000», Хиро бежит вдоль набережной, пока не находит нужный логотип: «Великий Гонконг мистера Ли».

Его не хотят пускать. Он размахивает паспортом, и двери открываются. Охранник – китаец, но немного говорит по-английски. Это показательно, насколько тяжела обстановка в Порт-Шермане: на дверях стоит охранник. Обычно «Великий Гонконг мистера Ли» – открытая страна, всегда ищущая новых граждан, пусть даже они нищие беженцы.

– Прошу прощения, – пронзительно и неискренне верещит охранник, – я не знал… – Он указывает на паспорт Хиро.

Франшиза – в буквальном смысле глоток свежего воздуха. Тут нет атмосферы «третьего мира» и мочой совсем не пахнет. А это означает, что здесь местная штаб-квартира, потому что большая часть владений «Гонконга» в Порт-Шермане, вероятно, состоит из человека с пушкой, околачивающегося возле телефонной будки в вестибюле. Но здесь просторно, чисто и обставлено совсем неплохо. Несколько сотен беженцев пристально следят за ним в окна. Сдерживает их не столько бронированное стекло, сколько красноречиво выстроившиеся вдоль стены бункеры трех Крысопсов. Судя по виду, двух сюда перевезли совсем недавно. Усилить охрану никогда не помешает, особенно если мимо проходит Плот.

Хиро шествует к стойке. Мужчина за ней говорит в телефон по-кантонски, иными словами, кричит. Присмотревшись, Хиро узнает в нем проконсула. Проконсул явно поглощен этой светской беседой, но, видимо, заметил мечи Хиро и потому внимательно за ним наблюдает.

– Мы очень заняты, – говорит проконсул, кладя наконец трубку на рычаг.

– И будете заняты намного больше, – откликается Хиро. – Мне хотелось бы зафрахтовать ваше судно, «Каулун».

– Это очень дорого, – цедит проконсул.

– Я только что бросил посреди улицы новенький байк последней модели, потому что мне не хотелось толкать его полквартала до гаража, – говорит Хиро. – За мной такая фирма, что у вас глаза на лоб полезут.

– Корабль сломан.

– Я очень ценю вашу вежливость, ведь вы не желаете отказывать мне напрямую, – говорит Хиро, – но по чистой случайности я знаю, что на самом деле он в полном порядке, поэтому буду вынужден считать ваши слова эквивалентом отказу.

– Сейчас судно занято, – отвечает проконсул. – Им уже пользуются.

– Оно еще не отдало швартовы, – настаивает Хиро, – поэтому вы можете расторгнуть этот контракт под одним из предлогов, какие вы мне только что назвали, и тогда я уплачу вам намного больше.

– Мы не можем этого сделать.

– Тогда я выйду на улицу и сообщу беженцам, что «Каулун» ровно через час отплывает в Л.А. и что на нем достаточно места, чтобы взять на борт двадцать человек. Кто придет первым, тот и получит койку, – говорит Хиро.

– Нет, – отвечает проконсул.

– Я скажу им, чтобы они связывались лично с вами.

– Куда вы собираетесь отправиться на «Каулуне»?

– На Плот.

– О, что же вы сразу не сказали, – говорит проконсул. – Зафрахтовавший его пассажир отправляется туда же.

– Есть еще кто-то, кто желает побывать на Плоту?

– Именно это я и сказал. Ваш паспорт, пожалуйста.

Хиро протягивает паспорт. Проконсул опускает его в щель.

Имя Хиро, его личные данные и фото для документов цифровым образом передаются в биос франшизы, и, стремительно нажав десяток клавиш, проконсул уговаривает компьютер выплюнуть заламинированный пропуск с фотографией.

– С этим вам нужно пойти на пирс, – объясняет он. – Пропуск действителен в течение шести часов. С другим пассажиром договоритесь сами. После этого чтобы я вас больше не видел.

– А что если мне снова понадобятся услуги консульской службы?

– Ну, я всегда могу выйти на улицу и сказать, что ниггер с мечами насилует китайских беженцев, – отвечает проконсул.

– Хм. Не самое лучшее обслуживание, с каким я сталкивался в «Великом Гонконге мистера Ли».

– У нас налицо чрезвычайная ситуация, – говорит проконсул. – Взгляни в окно, кретин.

На набережной, по всей видимости, мало что изменилось. Правосы укрепили периметр и организовали оборону вестибюля «Спектра 2000»: попереворачивали мебель на баррикады. В недрах самого отеля, как предполагает Хиро, царит бешеная активность.

Однако все еще неясно, от кого защищаются правосы. Пробираясь по прибрежным улочкам, Хиро видит только китайских беженцев в мешковатой одежде. Вот только кое-кто из них выглядит более настороженно, чем прочие. И впечатление они производят совсем иное. Большинство китайцев рассматривают грязь у себя под ногами и размышляют о своем. Но есть и такие, кто расхаживает по улице, напряженно оглядываясь по сторонам. В основном это молодые люди в объемных куртках. И прически у них словно из иной стилистической вселенной. Носящие явные следы геля для укладки волос.

Вход на причал для богачей заложен мешками с песком, затянут колючей проволокой и охраняется. Хиро медленно подходит, держа руки на виду, и показывает свой пропуск старшему охраннику, единственному белому человеку, которого Хиро встретил в Порт-Шермане.