Нил Стивенсон - Лавина [litres с оптимизированной обложкой]

– Я тоже.

– Спасибо. Важной составляющей этого плана было перетащить сюда вашу задницу, что тоже было проделано.

– Я – часть этого плана?

Стеклянноглазый энергично улыбается.

– Не будь вы частью плана, вы бы были уже трупом.

– Так вы знали, что я приеду в Порт-Шерман?

– Знаете девчонку И.В.? Ту, которую вы использовали, чтобы шпионить за нами?

– Ага. – Нет смысла запираться.

– Ну так вот, мы, в свою очередь, использовали ее для того, чтобы шпионить за вами.

– Почему? С чего это вдруг вам есть до меня дело?

– Ответ отвлек бы нас от основной темы, а именно от фаз плана.

– О’кей. Мы только что покончили со второй.

– Так вот, в третьей фазе, в которую мы сейчас вступили, мы позволяем им думать, будто они совершают невероятно героический прорыв, когда бегут по улице к пирсу.

– Четвертая фаза! – кричит лейтенант Ливио.

– Скузи, – говорит стеклянноглазый и, отодвинув стул, кладет на стол салфетку. Встав, он выходит из столовой. Хиро следует за ним на палубу.

Сотни две русских пытаются с боем пробиться через ворота заграждения на пирс. Ворота узкие, и за раз пройти могут только двое, поэтому подход к воротам забивается на сотню метров: все бегут к спасительному убежищу «Королевы Кодьяка».

Но человек десять движутся плотной группой: отряд солдат, образовавших человеческий щит вокруг небольшой кучки людей в центре.

– Крупные шишки, – говорит, философски качая головой, стеклянноглазый.

Эта группа зигзагами бежит по пирсу, пригибаясь насколько возможно, и время от времени разражается очередями автоматного огня прикрытия в сторону Порт-Шермана.

Стеклянноглазый щурится на внезапно налетевшем прохладном ветерке. Потом с намеком на улыбку поворачивается к Хиро.

– Ну что, посмотрим, – говорит он и нажимает на кнопку небольшой черной коробочки, которую держит в руке.

Взрыв напоминает одинокий удар в барабан: звук несется со всех сторон одновременно. Хиро чувствует, как звук идет из-под воды, отдается вибрацией в ступнях. Нет ни вспышки пламени, ни облака дыма, только из-под «Королевы Кодьяка» вдруг вырываются два гейзера, выбрасывая широкие волны белой от пара воды, точь-в-точь разворачивающиеся крылья. Крылья опадают внезапным каскадом, а «Королева Кодьяка» страшно оседает в воде. Оседает и продолжает опускаться.

Все, кто бежал по пирсу, застывают как громом пораженные.

– Давай, – бормочет себе в лацкан парень с биноклем.

Дальше по пирсу гремит взрыв послабее. Весь пирс прогибается и начинает извиваться, будто змея. Один сегмент, тот, на котором стоят большие бонзы, качает особенно сильно, он яростно ходит вверх-вниз, с обоих его концов поднимается дым. Взрыв оторвал этот кусок от остального пирса.

Все стоявшие на нем разом валятся набок, когда он резко дергается и, сорвавшись с места, начинает двигаться. Хиро видит, как из воды поднимается и натягивается трос, идущий к небольшому открытому катеру с мощным мотором. Катер тащит за собой кусок пирса в открытое море. На сегменте осталось еще с десяток телохранителей. Один из них, оценив ситуацию, нацеливает свой АК-47 на катер и вдруг лишается головы. На верхней палубе «Каулуна» засел снайпер.

Остальные телохранители бросают автоматы в воду.

– Настало время для фазы пять, – говорит стеклянноглазый. – Чертовски большой завтрак.

К тому времени, когда они с Хиро снова садятся за стол в столовой, «Каулун» уже отдал швартовы и движется по фьорду, следуя параллельным курсом с катером, который тащит кусок пирса. За едой они могут смотреть в окна, за которыми на расстоянии нескольких сотен метров двигается вровень с ними эта «льдина». Все шишки и их телохранители сидят теперь на пятой точке, как можно ниже опуская центр тяжести на этом гадко дергающемся плотике.

– Когда отойдем подальше от земли, волны станут выше, – говорит стеклянноглазый. – Ненавижу это дерьмо. Хотелось бы удержать в желудке завтрак, чтобы придавить его ланчем.

– Аминь, – откликается Ливио, накладывая себе яичницу.

– Вы собираетесь подобрать этих людей? – спрашивает Хиро. – Или просто на время оставите их там?

– А пошли они. Пусть отморозят себе задницы. К тому времени, когда мы поднимем их на борт, они будут готовы. Не станут особо артачиться. Черт, может быть, даже согласятся на переговоры.

Все, похоже, основательно проголодались, поэтому некоторое время налегают на завтрак. Вскоре стеклянноглазый нарушает молчание, объявляя, что еда была отличная, и все соглашаются. Хиро решает, что теперь можно заговорить.

– Я все спрашиваю себя: с чего это вы, ребята, так мной интересуетесь? – На взгляд Хиро, это всегда неплохо знать, когда имеешь дело с мафией.

– Все мы одна дружная команда, – отвечает стеклянноглазый.

– И что это за команда?

– Команда Лагоса.

– А?

– Ну, не совсем его команда. Но он – тот парень, кто ее собрал. Ядро, вокруг которого она сформировалась.

– Как и почему? И вообще, о чем вы говорите?

– Ладно. – Стеклянноглазый отодвигает тарелку и, аккуратно сложив, кладет салфетку на стол. – У Лагоса было множество всяких идей. Идей обо всем на свете.

– Это я уже заметил.

– У него было полно тайников, папок, куда он собирал материал на самые разные темы. В эти тайники он собирал сведения по всей, мать ее растак, ЦРК и все увязывал вместе. Сведения у него были распиханы тут и там по всей Метавселенной, тайники дожидались, когда понадобятся.

– Так тайников было много? – переспрашивает Хиро.

– Надо думать. Несколько лет назад Лагос обратился к Л. Бобу Райфу.

– Правда?

– Ага. Понимаете, на Райфа работает миллион программистов. Он до смерти боялся, что они крадут его информацию.

– Я знаю, что он прослушивал их дома и все такое.

– Вы знаете это только по той причине, что нашли материал в папке Лагоса. А Лагос взялся это откопать потому, что проводил маркетинговое исследование. Искал того, кто мог бы заплатить ему в твердой валюте за то, что он накопал и спрятал в папке «Вавилон/Инфокалипсис».

– Он думал, – говорит Хиро, – что Л. Бобу Райфу могут пригодиться кое-какие вирусы.

– Вот именно. Видите ли, я всего этого дерьма не понимаю. Но надо думать, что он отыскал старый вирус или что-то подобное, который был нацелен против интеллектуальной элиты.

– Технологического жречества, – говорит Хиро. – Инфократов. Вирус уничтожил всю инфократию Шумера.

– Как скажете.

– Но это же безумие, – говорит Хиро. – Это то же самое, как если бы вы, узнав, что служащие крадут у вас авторучки, поставили бы всех к стенке. Райф не смог бы использовать вирус, не уничтожив мозги своих программистов.

– В его изначальной форме – да, – продолжает стеклянноглазый. – Но все дело в том, что Лагос хотел этот вирус исследовать.