Дмитрий Тагунов - Меня нет [Сборник]

— Где четвёртый? — услышали наёмники голос Брока. Проводник и его пёс напряжённо озирались, пытаясь найти взглядами Нила. Харт, позабыв о боли и усталости, тут же вскочил с земли. Мужчины обеспокоенно смотрели по сторонам.

— Нил! — сложив ладони лодочкой, громко закричал Гай.

— …здесь! — донеслось откуда-то издалека.

Первым в ту сторону сорвался пёс. За ним Брок и остальные. Они почти сразу различили впереди между деревьями копошившегося парня, которого наполовину засосало в плотный мшистый полог. Обступив со всех сторон, мужчины дружно схватили Нила и потащили вверх, выдернув его и скукожившийся ранец вместе с ломкими кусками зеленоватого дёрна.

— Спасибо, — тяжело дыша, сипло поблагодарил юноша, встав, наконец-то на ноги.

— Как ты? Не ушибся? — проявляя отеческую заботу, спросил Гай, коснувшись его плеча.

— Вроде в порядке. Только отдышаться надо.

— Да, парень, перепугал ты нас знатно, — хмыкнул Харт, помогая товарищу отряхнуться от грязи.

— А уж я-то как перепугался! — вымученно улыбнулся Нил, и мужчины облегчённо рассмеялись.

— Надо уходить, — не разделил общего веселья Брок, снова начав коситься в небо.

— Что это только что было? — повернулся к нему могучий Кан.

— Тяжёлый дождь. Я говорил вам. И Ван говорил вам. Плохая погода. Неудачное время. Тяжёлые дожди в это время года обрушиваются очень часто. Идём.

И торопливо зашагал в одному ему ведомом направлении.

— Исчерпывающий ответ, — проворчал Харт, поправляя лямки своего ранца. Путники понуро двинулись за своим проводником.

Временами они пытались поинтересоваться у него, когда же можно будет сделать привал и просушить одежду и вещи. Но Брок упорно молчал, не собираясь отвечать. Вскоре они узнали почему, когда ещё дважды оказались застигнутыми тяжёлым дождём. На этот раз, к счастью, никого не унесло и никто не пострадал. Мужчины страховали друг друга, помогая по мере сил.

Наконец, поздним вечером, усталые, голодные и измотанные, они вышли к кромке огромного болота, над которым стояло плотное облако тумана.

— Теперь привал, — притопнув по твёрдому берегу, разрешил Брок и сбросил свою сумку, усевшись рядом. Мужчины тут же повалились на землю, уже не находя в себе сил, чтобы стянуть с себя отсыревшую одежду. Впрочем, воздух здесь был настолько влажен, что сама идея сушки казалась бессмысленной.

— Кан, сходи-ка за хворостом для костра, — попросил Гай, но Брок поспешил вмешаться.

— Этой ночью спим без огня.

— Почему?

— Опасные духи могут прийти на свет, — пояснил проводник, указав пальцев в сторону болота.

— Пусть приходят, — хмыкнул Харт.

— Верно, — поддержал его Нил. — У нас же есть амулеты. И оружие.

Кан переводил взгляд с капитана на проводника, ожидая хоть какого-то чёткого приказа.

— Ладно, — не стал упрямиться Брок. — Нас всё-таки шестеро. Может и отобьёмся.

Подивившись про себя, что здоровяк посчитал ещё и свою собаку, Кан кивнул и направился на поиски сухих веток. В одной руке он сжимал амулеты. В другой — меч.

Ночь предстояла долгая.

Тревоги Брока оказались неоправданными. Нет, какие-то духи действительно приближались к костру, но назвать их опасными не взялся бы даже сам проводник. Покружив невесомыми тенями на зыбкой границе между светом и тьмой, они убрались восвояси, больше не напоминая о своём существовании.

Нил, которому этой ночью дежурить не пришлось, засыпал с надеждой и одновременно отвращением. Предчувствие не обмануло его: тот же скучный, монотонный сон вернулся к нему как злое видение, преследующее не хуже совести.

Снова та же тёмная комната в таверне Говарда. Пустые деревянные стены, одинокая кровать, открытое окно. В проёме видны тусклые звёзды и незаметно вращающееся Кольцо, местами утолщающееся, местами вовсе исчезающее. С той стороны веет холодом. Не слышно ничего, кроме собственного сердцебиения.

Там, за окном, кто-то есть. Он бесшумно ходит по улице, бросая нетерпеливые, голодные взгляды на это окно. Хочет заглянуть. Огромный, тёмный, хищный. Нечеловеческий.

Он становится выше, растёт, раздаваясь во все стороны. Тяжелеет, обретая ощущаемую даже на расстоянии мощь.

Шаг, от которого завибрировал мир. Нил попытался дёрнуться, но с ужасом понял, что тело парализовано чужой и жестокой волей. Он мог только смотреть, в отчаянии ожидая развязки. Беспомощный и жалкий.

Чёрный силуэт показался в окне, заслонив собой небо. Лица не видно: только ярко светящиеся зелёные глаза, оставлявшие при движении полосы бликов.

Демон в окне зарычал, увидев на полу не способную пошевелиться жертву. Нил с трудом открыл рот и попытался закричать, но лишь беззвучно опустошил лёгкие.

Сразу же, как только всё его естество воспротивилось происходящему, его сознание вынырнуло из сна в настоящий мир. Резко раскрыв глаза, юноша судорожно вдохнул холодный утренний воздух, сжал зубы и начал приподниматься. Первое, что он увидел после пробуждения, было донельзя довольное лицо Харта, который сидел с якобы безучастным видом, но мимолётные задорные взгляды выдавали его весёлое настроение. Нил непонимающе обернулся и едва удержался от смеха.

На лице всё ещё спавшего Кана угольком были нарисованы усы, могучие брови, несколько звёздочек и пара цветочков на щеках. Нил на всякий случай провёл по своему лицу ладонью. Глянул на пальцы. Нет, ничего. Харт, похоже, решил подшутить именно над вечно хмурым Каном. Что ж, его трудно винить: после тяжестей похода очень хотелось сделать какую-нибудь глупость, чтобы снять накопившееся напряжение. Только вот непонятно, как отреагирует на это Кан, когда проснётся…

Гай тоже ещё спал, а вот проводник со своим четвероногим помощником уже что-то увлечённо вынюхивали у зыбкой кромки болота. Солнце взошло совсем недавно, рассекая косыми лучами туманную пелену. Кружившая над болотом дымка, казалось, светилась изнутри и придавала миру налёт потусторонности. Издавая гулкий звон, над головой пролетел гигантский комар, направляясь в центр болота.

— Будите спящих, — услышали Нил и Харт голос Брока. Здоровяк сидел на корточках у кромки чёрной воды и сосредоточенно умывал руки. Собака, подняв острые уши, вертела головой, будто пыталась отыскать нечто, известное только ей.

Нил зашевелился и начал сворачивать своё одеяло. Харт растормошил спавших товарищей, и те, сонно потягиваясь и щуря глаза, с трудом вспоминали, где они оказались.

— Вымой лицо, — бросил проводник Кану, заметив оставленные Хартом каракули. А на вопрос «зачем» просто сказал: — Чтобы не злить духов.

Ни о чём не подозревающий Кан послушался, так и не узнав о шутке разочарованного таким поворотом событий Харта. Вскоре отряд продолжил путь. Вооружившись прочными палками, они выбирали дорогу по кочкам и заросшим травой островкам, осторожно шагая над тёмной стоячей водой.