Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

– Но это же вполне реальные проблемы, – произнес третий мужской голос. – С потерей тепла в таком холодном воздухе бороться было слишком дорого, Гарри. И слишком рискованно…

– Не в этом дело. Никому просто не хватило воображения, чтобы увидеть потенциал Титана. Вот в чем реальная проблема. А теперь мы связаны по рукам и ногам этими проклятыми законами о невмешательстве.

– И ты считаешь, что нам обязательно нужно это выяснить, – произнес скрипучий голос.

– Нам нужен Титан, сынок, – ответил Гарри Пул. – Только в этом я вижу единственную надежду на то, чтобы наша червоточина стала самоокупаемой. Титан является – должен являться – ключом для освоения Сатурна и всей внешней системы. Мы должны найти доказательства, что законы о невмешательстве там неприменимы, – а затем мы сможем перебраться туда и начать его осваивать. Вот о чем речь.

– И ты считаешь, это ничтожество подходит на роль такого ключа? – произнесла женщина.

– Ну, поскольку он куратор по невмешательству в разумную жизнь, а при этом еще и жулик, то да, я именно так и считаю…

Когда в моем присутствии бросаются словами «жалкий» или «жулик», обычно речь идет о Джовике Эмри, то есть обо мне. Я решил, что пришла пора открыть глаза. Над моей головой раскинулся какой-то стеклянный купол, а за ним я увидел кусок голубого неба. Я узнал вид на Землю из космоса. И там виднелось кое-что еще: скульптура из ярко-голубых нитей, летящая над взъерошенным одеялом облачности.

– О, смотрите, – произнесла женщина. – Ожил.

Я потянулся, покрутился туда-сюда и сел. Тело было одеревеневшим и тяжелым, вдобавок я ощущал странную боль в шее сзади, чуть ниже черепа. Я обвел взглядом своих похитителей. Их было четверо – трое мужчин и женщина, и они смотрели на меня с ироничным презрением. Что ж, мне не впервой оказываться в состоянии мучительного похмелья, очнувшись неведомо где в компании незнакомцев. Обычно я быстро прихожу в себя. Я был настолько молод и настолько здоров, насколько позволяли финансы: мне было около сорока, но я был в наилучшей форме, АС-сохраненной в возрасте двадцати трех лет.

Мы сидели на кушетках в центре заставленной разными вещами круглой палубы под поцарапанным куполом. Значит, я нахожусь в ВЕТ-корабле, стандартном межпланетном транспорте, хотя корабль явно не вчера построен. Я много раз летал на таких к Сатурну и обратно. Сквозь прозрачный купол я видел еще несколько ярко-голубых каркасов, дрейфующих на фоне земли. Они имели форму тетраэдра с едва различимыми гранями и были похожи на мыльные пузыри, которые вспыхивали золотом, прежде чем исчезнуть. Это были устья червоточин – кротовьих ходов в пространстве-времени, а золотые отблески на самом деле являлись окнами в другие миры.

Я понял наконец, где нахожусь.

– Это космопорт Земли.

Горло у меня было сухим, как пыльная лунная пустошь, но я старался говорить уверенно.

– Что ж, насчет этого ты прав, – сказал тот, который прежде вел разговор. Но голос семидесятилетнего старика, как ни смешно, исходил от парня лет двадцати пяти, блондина с голубыми глазами, – гладенького примера Анти-Старения. Двум другим мужчинам на вид было около шестидесяти, но при нынешних достижениях АС их реальный возраст угадать было трудно. Женщина оказалась высокой, с коротко подстриженными волосами, в рабочем комбинезоне. На вид ей можно было дать лет сорок пять.

Юный пожилой человек заговорил снова:

– Меня зовут Гарри Пул. Добро пожаловать на борт «Краба», это корабль моего сына…

– Добро пожаловать? Вы меня чем-то напичкали и притащили сюда…

Один из шестидесятилетних – тот, с хрипотцой, – рассмеялся:

– О, пичкать тебя не было нужды, ты сам нализался до отключки.

– Вы, очевидно, знаете, кто я… А я, кажется, знаю вас. – Я присмотрелся. – Вы ведь Майкл Пул? Инженер червоточин?

Тот смерил меня взглядом и обратился к блондину:

– Гарри, у меня такое чувство, что мы совершаем огромную ошибку, намереваясь иметь дело с этим типом.

Гарри ухмыльнулся, разглядывая меня.

– Не торопись, сынок. Ты всегда был идеалистом. Ты не привык работать с такими людьми. А я привык. Мы получим от него все, что нам нужно.

Я повернулся к нему.

– Гарри Пул, вы отец Майкла, так ведь? – Я рассмеялся. – Отец, который так себя омолодил, что выглядит младше сына. Какая пошлость. И да, Гарри, вам обязательно надо что-нибудь сделать с вашим голосом.

– Я согласен с Майклом, Гарри, – заявил третий. – Мы не можем работать с этим клоуном.

Он был полноват, с озабоченным морщинистым лицом. Я решил про себя, что это сотрудник корпорации, который состарился, делая богатым кого-то другого, – например Майкла Пула и его отца.

Я легко и беззаботно улыбнулся.

– А вы кто?

– Билл Дзик. И я буду сотрудничать с тобой, если мы-таки совершим наш запланированный прыжок к Титану. Но не могу сказать, что эта идея мне по вкусу.

В этот момент я впервые услышал об их затее посетить Титан. Что ж, чего бы они от меня ни хотели, я был уже сыт по горло системой Сатурна, этой адской дырой, и не намеревался возвращаться туда снова. Бывали у меня ситуации и похуже, а сейчас надо просто выиграть время и дождаться подходящего момента для бегства. Я потер виски.

– Билл – могу я называть тебя Биллом? Не мог бы ты принести мне кофе?

– Не искушай судьбу, – прорычал он в ответ.

– Тогда скажите хотя бы, зачем вы меня похитили.

– Ну, это просто, – ответил Гарри. – Мы хотим, чтобы ты доставил нас на Титан.

Гарри щелкнул пальцами, и перед нами замерцало изображение Титана в Виртуале: покрытый шрамами апельсин, вращающийся во мраке. Рядом с ним Сатурн – бледно-желтый полумесяц с огромными кольцами, вокруг него маленькими фонариками кружились луны. А на орбите чуть выше плоскости колец поблескивал крохотный тетраэдр – выход из червоточины Майкла Пула. Гиперпространственная дорога, путь к Сатурну и всем его чудесам. Доступ, которым, похоже, очень редко пользовались.

– Вообще-то это незаконно, – отметил я.

– Знаю. Поэтому именно ты нам и нужен.

Он холодно улыбнулся, скривив свое абсурдно юное лицо.

– Если вам тут нужен эксперт по Титану, – заявил я, – можете искать дальше.

– Ты ведь куратор, – напомнила Мириам, не скрывая своего недоверия и отвращения. – Ты работаешь на внутрисистемную комиссию по надзору за соблюдением законов о разумных существах. И именно ты отвечаешь за Титан!

– Только я его не выбирал, – буркнул я. – Слушайте, раз вы, очевидно, выбрали именно меня, то должны кое-что знать о моем прошлом. Легкой карьеры у меня не было. Моя учеба в университете, куда я поступил на деньги своих родных, состояла из пьяных дебошей, сексуальных эскапад, мелкого воровства и вандализма. По молодости я не задерживался ни на одной работе, которую мне подыскивала семья, – в основном из-за того, что обычно спасался бегством от очередной жертвы моих выходок.