Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

– Есть и еще вариант, получше, – подняться на другом пауке, – предложила Мириам.

– Правильно, – согласился Майкл. – Заодно это решит и другую проблему – как найти в криовулкане дыру, ведущую на поверхность. Пауки-то, очевидно, знают дорогу.

– Даже если пауки вас подведут, я смогу указать путь, – добавил Гарри. – Я вижу и вас, и выходы отдушин, и даже ВЕТ-двигатель. Эта нейтринная технология стоит потраченных на нее денег. Так что, в принципе, у вас никаких проблем.

Иногда мне казалось, что ситуация меня пугает куда меньше, чем моих спутников – именно из-за того, что они такие безбашенные.

Мириам что-то достала из поясной сумочки. Я не разглядел, что это, и посмотрел на Майкла.

– Джовик не переживет целый день погружения в темноте.

Майкл посмотрел на меня, затем на нее.

– Давай.

– Что вы задумали?.. – Не успел я дернуться, как она протянула руку и с профессиональной ловкостью прижала флакон к клапану на груди моего костюма. Я ощутил внезапный холод, когда препарат попал мне в кровь, и провалился в сон без сновидений, лежа в уютном тепле моего костюма.

Вот так и получилось, что я пропустил все события нескольких следующих часов: и спокойное время, когда Пул и Мириам тоже попытались немного поспать, и возбужденную суматоху, когда странные обитатели аммиачных глубин Титана стали приближаться к ним из темноты.

И еще я пропустил очередное великое потрясение, пережитое нашей странной маленькой компанией, когда она наконец-то увидела ледяное дно подземного океана Титана на расстоянии трехсот километров от поверхности. Странный ландшафт этой бездны – складчатый спрессованный лед, усеянный кусочками метеоритов, – пронизывали отдушины и трещины. Они напоминали зеркальное отражение ледяной коры высоко над нами. Но паук, на котором мы ехали, не остановился. Он юркнул в одну из этих отдушин, и его конечности снова застучали по гладким ледяным стенам.

Гарри предупредил Мириам и Пула, что эта последняя отдушина, судя по всему, пронзает весь внутренний слой льда, покрывающий ядро. Титана, – так называемый «лед‑VI», насыщенный дигидратом аммония, – и толщина этого слоя еще минимум пятьсот километров. А в конце этой дыры находится только силикатное каменное ядро Титана, и туда, несомненно, паук и направлялся.

Ничего не оставалось, кроме как ждать и терпеть. Спуск займет, наверное, еще целый день, поэтому Пул и Мириам позволили пауку просто тащить нас вниз. Другие трубчатые рыбы экзотичной разновидности, видимо, привыкшие к высокому давлению, бесконечно паслись на ледяных стенах. Мириам вкатила мне еще одну дозу снотворного и кормила меня внутривенно, пока я спал. Гарри беспокоило истощение наших батарей и постепенное возрастание давления: под столбом воды и льда толщиной в сотни километров мы приближались к пределу прочности костюмов. Но у них не было иного выбора – только вперед, а я, утратив связь с реальностью, одновременно лишился и права голоса.

Когда паук наконец остановился и наша поездка завершилась, Мириам меня разбудила.

Я лежал на спине на бугристом полу. Сила тяжести ощущалась здесь даже слабее, чем на поверхности. Надо мной склонилось лицо Мириам, подсвеченное фонарем.

– Посмотри, что мы нашли, – сказала она.

Я сел. В теле ощущалась слабость, а от голода немного кружилась голова. Рядом сидели Мириам и Пул, наблюдая за моей реакцией. Тут я вспомнил, где нахожусь; и к слабости добавился страх.

Я быстро осмотрелся. Даже при свете фонарей обзор был сильно ограничен. Мутность воды и какие-то плавающие частички подсказали мне, что мы все еще находимся в глубине океана. Над головой я увидел ледяную крышу – недалеко, метрах в ста или около того. Под ногами было нечто похожее на каменную породу с темными и пурпурными прожилками. Значит, мы в какой-то ледяной пещере, а ее стены теряются в темноте, за пределами света фонарей. Позднее я узнал, что мы оказатись в пещере, выкопанной под нижней ледяной мантией Титана, между нею и каменным ядром, – в восьмистах километрах под ледяными равнинами, где несколько дней назад разбилась наша гондола. Вокруг я увидел ледяных пауков, деловито бредущих по своим загадочным делам, и куски оборудования из нашей гондолы – нарезанные, принесенные сюда и сложенные. И среди них я увидел ВЕТ-двигатель! Мое сердце радостно забилось: быть может, я все-таки выживу.

Но Мириам хотела мне показать вовсе не двигатель.

– Посмотри, что мы нашли, – повторила она.

Я посмотрел. В полу, в каменном ядре Титана, я увидел люк.

Мне дали поесть, напиться и освободить мочевой пузырь. Ходить здесь было трудно, холодная вода была плотной и сиропообразной, каждое движение сопровождалось жужжанием сервомоторов: костюм трудился, помогая мне.

Я с облегчением узнал, что ВЕТ-двигатель все еще работает, а батареи моего костюма уже подзарядили. В принципе, я даже мог остаться в живых достаточно долго, чтобы вернуться на «Краб». Для этого мне всего-навсего требовалось отыскать путь наверх от ядра этой планеты и преодолеть восемьсот километров льда и океана… Я дал себе немного потешиться мечтами и отложил пока страхи ради того, что ждало нас дальше.

После моего пробуждения Майкл, Мириам и виртуальный Гарри пересказали мне то, что они выяснили насчет образования метана на Титане. Под ледяной крышей, погруженные в холодный давящий океан, они говорили о кометах и химии, в то время как огромная загадка, что это за люк в ядре, так и оставалась неразгаданной.

– На Земле девяносто пять процентов метана в воздухе имеет биологическое происхождение, – сказал Гарри. – Он образуется в кишечниках животных, при разложении растений. Так может ли его источник быть биологическим и здесь? Вы, ребята, обследовали эту среду достаточно долго, чтобы такое предположение отмести. В принципе, здесь могут быть метаногенные организмы, которые живут, например, в этих этановых озерах и питаются за счет реакций между ацетиленом и водородом, но вы таковых не обнаружили. Как насчет метана с падающих сюда комет? Такое возможно, но тогда вы обнаружили бы следы других кометных газов, а их в воздухе нет. Остается одна мало-мальски правдоподобная вероятность…

Когда Титан был молод, его аммиачно-водный океан простирался до самого каменного ядра. Там химические процессы могли производить большое количество метана: щелочная вода, реагируя с каменной породой, выделяла водород. Тот, в свою очередь, реагировал с источниками углерода – монооксидом, диоксидом или его частицами, образуя метан. Но этот процесс прекратился, как только каменное ядро покрылось слоями льда, изолирующими его от жидкой воды. После этого требовались условия, чтобы в основании ледяного слоя оставались какие-то открытые полости, где жидкая вода и камень все еще могли реагировать на границе соприкосновения. И еще нужен был способ доставки образующегося метана в океан, а потом и на поверхность.