Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Около часа он наблюдал за тем, как далекие снижающиеся облака подсвечиваются снизу вспышками электричества, как они приближаются на несколько миль, как воздух раздирают грохочущие молнии. Прежде он отключил бы от сети компьютеры и другое уязвимое оборудование, не полагаясь на сомнительную надежность защиты от перепадов напряжения. Несколько лет назад во время одного шторма, когда Луна еще висела в небе, его спутниковая тарелка и декодер сгорели от ударившей неподалеку молнии. А на Венере, подумал он, человечеству еще долго придется ждать восстановления электроники. А сколько людей погибло из-за мгновенной утраты инфраструктуры – канализации, пищевой промышленности, антибиотиков, кондиционеров? Сколько людей покончило с собой, оказавшись без телевизора, музыки и книг, не в состоянии найти опору в мире, где надо заботиться о себе самим и работать совместно с соседями, волей-неволей оказавшимися рядом? Да, многих возвращали на какое-то время, и они успевали собрать нужные медикаменты, упаковать одежду, еду, контрацептивы, рулоны туалетной бумаги… Стоя на краю шторма, на элегантном крыльце своего присвоенного поместья, Блэкетт улыбнулся, вспомнив кучи бесполезных стереосистем, ноутбуков и плазменных телевизоров, которые он видел под огромными венерианскими деревьями. Люди так подвержены стереотипам, так неадаптивны. И до такой тупости, подумал он, их, несомненно, довел их чрезмерный аффект.

Клэр отыскала его на пустой автостоянке, где он мерил шагами очертания большого храма Петры. Он взглянул на нее, когда она повторила его имя, и покачал головой, немного сбитый с толку.

– Это центральная арка с театроном, – пояснил Блэкетт. – Восточный и западный коридоры, – показал он. – В центре – передний двор, за ним – пронеос, а далее – большое пространство нижнего теменоса.

– И всё это, – добавила она, изобразив легкий интерес, – нечто вроде мысленной реконструкции Петры.

– Да, городского храма.

– Розово-красного города вдвое младше самого времени? – с легкой издевкой уточнила она.

Блэкетт грубо взял ее за руку и увлек в тень пятиэтажного здания из кирпича и бетона, где когда-то колдовали специалисты по нейрофармацевтике.

– Клэр, мы не понимаем сути времени. Посмотри на эту стену, – он ударил по ней кулаком. – Почему она не рухнула, когда переместили Луну? Почему землю не раскололи ужасные землетрясения? Лунные приливы каждый день изгибали земную кору, Клэр. Поэтому она должна была сотрясаться, компенсируя изменившиеся напряжения. Они и это предусмотрели?

– Ты имеешь в виду динозавров?

Она вздохнула и изобразила на лице терпение. Блэкетт уставился на нее.

– Кто же?

– О… – Сегодня на ней были темно-красные кюлоты и зеленая шелковая блузка, тяжелые волосы схвачены банданой, глаза скрыты темными фотохромными очками. – Так профессор еще не поведал тебе свою последнюю теорию? Рада слышать. То, что вы проводите вместе так много времени, вредно для вашего здоровья. Folie à deux [70] Folie à deux – психоз у двоих: форма индуцированного бреда, при котором одинаковые по содержанию бредовые идеи наблюдаются у двух лиц ( фр .). вылечить труднее, чем простую защитную иллюзию.

– Ты разговаривала с Кафеле Массри? – изумился он. – Он же отказывается впускать женщин к себе в дом.

– Знаю. Мы поговорили через окно спальни. Я принесла ему суп на обед.

– Боже праведный.

– Он заверил меня, что шестьдесят пять миллионов лет назад динозавры перевернули Венеру вверх ногами. Они были разумными. Не все, разумеется.

– Нет, ты что-то не так поняла…

– Возможно. Должна признать, что не очень внимательно слушала. Меня гораздо больше интересовали скрытые эмоциональные тенденции.

– Само собой. Черт, черт!

– Что такое теменос?

Блэкетт на миг ощутил возбуждение.

– В Петре это было прекрасное священное помещение шестиугольной формы, три его колоннады увенчивались скульптурами в виде слоновьих голов. Вода в храм поступала через каналы, видишь?..

Он снова принялся расхаживать по плану Петры, убежденный, что это ключ к его возвращению на Венеру. Клэр шла рядом, что-то очень тихо бормоча.

– Как я понял, ты разговаривал с моей пациенткой.

Блэкетт постарался лишить сказанное даже намека на неодобрение.

– Ха! Было бы очень невежливо, Роберт. Есть ее суп, храня. Полное молчание. Кстати, она утверждает. Что ты ее. Пациент.

– Это безобидный вариант проекции, Массри. Но ты понимаешь, что я не могу обсуждать своих пациентов, так что нам придется немедленно оставить эту тему. – Нахмурясь, он посмотрел на египтянина, потягивающего чай из полупустой кружки. – Могу лишь сказать, что Клэр очень искаженно восприняла твои мысли насчет Венеры.

– Она прелестная молодая женщина, но. Похоже, мало на что обращает внимание. Кроме своего гардероба. Но, Роберт, я должен был. Рассказать кому-нибудь. Ты был не очень отзывчив. Вчера вечером.

Блэкетт поставил кружку с уже остывающим черным кофе. Он знал, что ему не следует пить что-либо с кофеином, потому что тот делает его нервным и дерганым.

– Ты ведь знаешь, мне неприятно все, что попахивает так называемым разумным замыслом [71] Синоним креационизма – теории эволюции, приписывающей зарождение жизни высшему разуму, или разумному замыслу, с последующим развитием согласно дарвиновской теории. .

– Не волнуйся, мальчик мой. Этот замысел явно разумен. Глубоко разумен, но. В нем нет ничего сверхъестественного. Как раз наоборот.

– Но всё же… динозавры? Я на днях разговаривал с псом, так он высказывался в пользу «катаклизма сингулярности». На мой взгляд, что в лоб, что по лбу…

– Но неужели ты не видишь? – Тучный библиофил с трудом передвинулся к стене, волоча за собой подушку. – Это две стороны. Одного и того же аргумента.

– А-а… – Блэкетт поставил кружку, охваченный желанием сбежать из этой заплесневелой комнаты, наполненной миазмами болезненного отчаяния. – Не просто динозавры, а абстрактные динозавры.

Невозмутимый Массри поджал губы.

– Возможно. На самом деле.

Дыхание у него вроде бы улучшилось. Не исключено, что общение с привлекательной молодой женщиной, пусть даже через приоткрытое окно, взбодрило его.

– Полагаю, для такого аргумента у тебя имеются доказательства и несокрушимая логика?

– Естественно. Тебе никогда не приходило в голову. До какой степени маловероятно. Что западный берег Африки. Так точно совпадает. С восточным берегом Южной Америки?

– Я понял твой аргумент. Континенты когда-то были едины, а потом разошлись. Тектоника плит развела их на тысячи миль. Это очевидно даже на взгляд, но столетиями в это никто не верил.